Кинли Макгрегор - Воин

Когда Локлан ушел в свою палатку, Кэт медленно приблизилась к Бракену. Тот попытался увильнуть от разговора, но девушка остановила его отступление:

— Как этот человек мог быть так жесток?

Страдальческое выражение лица англичанина обожгло Катарину, пригвоздив ее к месту:

— Я понимаю его гнев. Если что-то подобное, не приведи господь, случится когда-нибудь с Джулией, я не успокоюсь, пока не буду уверен, что обидчик мертв… от моей руки.

Кэт могла это понять и не ждала от Бракена ничего другого.

— Но Локлан-то невиновен в этом преступлении!

Англичанин кивнул:

— Да, но чувства редко послушны разуму.

Девушка хорошо знала, что это было правдой. Дядя Бавел всегда распекал ее, когда Катарина позволяла чувствам взять над собой верх.

И все же, как можно было быть таким резким с ни в чем не повинным человеком, чье доброе сердце уступает лишь его благородному духу?

Бракен опустил глаза на игрушку в руках Кэт, и на его лице промелькнуло странное выражение.

— Пойду поищу Брайса. Я скоро вернусь, — произнес он и довольно поспешно ушел.

Эти странные слова заставили девушку озадаченно нахмуриться. В голосе Бракена прозвучала горькая нота, но Кэт не знала, почему.

Не придав этому особого значения, Катарина приблизилась к пологу, закрывающему вход в палатку. Немного помедлив в нерешительности, не зная, стоит ли бесцеремонно нарушать покой горца, она наконец позвала:

— Локлан?

После короткой паузы низкий рокочущий голос с сильным шотландским акцентом произнес:

— Входи, Катарина.

Кэт не знала, почему от звука своего имени на его губах ощутила трепет, но так и было. Девушка вошла и увидела Мак-Аллистера, стоящего перед стулом, словно он только что с него встал. Лэрд выглядел таким чопорным и официальным. Властным. Сдержанным.

Катарина вспомнила рассказ Саймона о женщине, которую Локлан любил. О женщине, которая предала его самым наихудшим образом, какой только можно вообразить. Горло сжалось от эмоций. Кэт и сама не знала, что это были за чувства.

Не зная, что сказать, она заставила себя подойти поближе.

— Я… м-м-м… Я купила это для тебя.

Шотландец бросил на нее сердитый взгляд:

— Зачем?

Хороший вопрос. Будет жаль, если она не сможет придумать такой же хороший ответ.

Кашлянув, Катарина пожала плечами:

— Я решила, что тебе это может понравиться.

Не зная, что и думать, Локлан взял маленький сверток из девичьих рук, развернул его и увидел вырезанную из дерева обезьянку. Что за странный подарок? Он не мог понять, почему Кэт купила ему именно эту вещь. Она что, считает его ребенком? Или, что еще хуже, животным, как эта обезьяна, над которым можно насмехаться?

Опасаясь ответа, горец посмотрел в ее темные глаза:

— Это же детская игрушка.

— Да, — очаровательно улыбнулась девушка, но так как ты никогда не развлекаешься, я подумала, что, может быть, она покажется тебе забавной.

С облегчением поняв, что Катарина вовсе не насмехается над ним, Локлан улыбнулся:

— Спасибо, миледи. Я благодарен за заботу и за подарок.

Кэт проглотила комок в горле, рассматривая Мак-Аллистера. Казалось, подарок взволновал шотландца, а она не могла понять почему.

Желая успокоить Локлана, девушка легонько коснулась его руки, наслаждаясь охватившим ее при этом сильным чувством.

— Ты не твой отец.

Лэрд напрягся:

— Ты слышала?

— Да.

На его скуле заходил желвак. Катарина почувствовала, что между ними, словно стена, возникла неловкость.

Девушка была готова на все, чтобы пробить эту стену.

— Я не сужу о тебе по твоей семье. И никогда так не делала.

Но гнев лэрда не рассеялся:

— Это не имеет значения. А сейчас, если ты меня извинишь, я бы хотел немного побыть один.

Кэт не хотелось уходить. Она желала утешить Локлана, но видела, что ему неприятно ее присутствие. Да, ему нужно побыть в одиночестве.

— Я буду в своей палатке на случай, если ты решишь, что тебе нужна компания.

В ответ шотландец церемонно склонил голову, и девушка вышла из палатки.

На самом деле Мак-Аллистер вовсе не желал, чтобы она уходила. Но в то же время, о чем еще можно было им говорить? Кэт слышала о его позоре и, если честно, он уже устал жить с этим. Сейчас ему просто хотелось остаться одному.

Нет, неправда. Ему нужно было, чтобы Катарина находилась рядом — он даже не знал, почему.

С громко колотящимся сердцем Локлан выскочил из палатки вслед за Катариной, чтобы ее догнать. Но она уже умудрилась раствориться в толпе. Проклятье, эта женщина, когда захочет, умеет передвигаться довольно быстро!

Решив, что она, несомненно, пошла к своей палатке, горец направился туда. Уже почти добравшись до цели, он услышал, как его окликнул какой-то человек.

Нахмурившись, лэрд обернулся и увидел, что в его сторону шагает маршал турнира с небольшой группой стражников.

Не говоря ни слова, солдаты выстроились перед шотландцем.

Озадаченный их действиями, он обратился к их командиру:

— В чем дело?

— Ты арестован, — сердито проворчал тот, хватаясь за меч Локлана.

Первым инстинктивным порывом было оттолкнуть наглеца, и воин едва сдержался, чтобы не совершить поступок, который лишь ухудшит ситуацию. Его окружили стражники. Горец хотел было спросить, в чем его обвиняют, но в этом не было нужды — он уже и сам знал ответ.

Он должен заплатить за преступления своего отца — настоящие или воображаемые.

Кэт замерла внутри своей палатки, услышав снаружи громкий крик. Нахмурившись, они с Джулией обменялись взглядами. Принцесса подошла к входу в палатку и увидела, как арестовывают Локлана.

Нет!..

Она уже собралась выскочить из палатки и потребовать освободить горца, но поняла безрассудность такого поступка.

Кроме того, стражники все равно ее не послушают. Она всего лишь женщина, а они решительно настроены доставить Мак-Аллистера к местному сеньору.

— Бога ради, что происходит? — подойдя, спросила Джулия.

Кэт отступила назад, в палатку:

— Нам надо разыскать Саймона и Страйдера.

Схватив свой плащ, она завернулась в него и направилась к ристалищу. Джулия поспешила за ней.

Уверенная, что лорд Страйдер находится в своей палатке, Катарина проигнорировала охрану и без предупреждения ворвалась внутрь.

Страйдер, обнаженный по пояс, мылся в большой бочке.

Кэт при виде его смуглой кожи разинула рот от удивления, а затем отвернулась и заставила Джулию сделать то же самое:

— Простите, что прервала ваше занятие милорд. Мне следовало постучать или попросить доложить о своем визите.

За ее спиной раздался глубокий смех:

— Я так понимаю, у вас дело огромной важности?

— Да.

— Тогда можете повернуться. Я уже одет.

Катарина последовала его приказу и обнаружила, что рыцарь уже накинул простую льняную тунику. Шнурки ее остались незатянутыми, поэтому все равно было видно, что это мужчина обладал на удивление красивой фигурой.