Моника Маккарти - Любовь без преград

Солдат молча смотрел на нее. Боже, этот человек ужасно глуп, даже для солдата! Последние несколько лет ей не раз приходилось играть подобную роль. Отступив на шаг назад, она указала на паломников и на медную брошь с изображением святого Иакова, которой был заколот ее плащ.

— Паломники? — подсказал он любезно.

— Да, паломники! — Дженна улыбнулась ему, словно он был самым прекрасным мужчиной в мире.

Возможно, он и был глуп, но избавиться от него было не так уж и легко. Он окинул пристальным взглядом сначала Дженну, затем Маргариту. Дженна почувствовала, как сердце ее учащенно забилось, когда она заметила в его взгляде подозрение.

— А вы почему молчите, сестра? Как вы оказались на этой дороге? — спросил он Маргариту.

Дженна попыталась ответить за нее, но он ее перебил:

— Я хочу услышать ответ от этой девушки. Как иначе я могу убедиться, что вы действительно иностранки, как утверждаете? — Он заговорил по-английски с одним из своих спутников, и Дженна постаралась ничем не выдать, что понимает английский язык. Маргарита тоже не подала виду.

— Посмотри на эту грудь, — сказал он, указывая на Маргариту. — Держу пари, она составляет половину всего ее веса.

Маргарита испуганно посмотрела на Дженну, и та ободряюще кивнула, радуясь, что девушка не среагировала на эти слова. И все-таки Дженну охватило волнение.

— Мы как раз прощаемся, месье, — пояснила Маргарита на родном французском языке.

Глаза англичанина сверкнули.

— Прощаетесь? Я думал, вы совершаете паломничество?

Опасаясь, что Маргарита может невольно обнаружить истинную цель их путешествия, Дженна снова прервала ее:

— Я направлялась в Мелроз, а сестра Маргарита ищет исцеления святыми мощами в Визорнском аббатстве.

Солдат сузил глаза, глядя на монашенку и оценивая ее бледное худощавое лицо. Впервые Дженна была рада тому, что болезненное состояние Маргариты отражалось на ее внешности.

— Вот как? — медленно произнес англичанин. — Я не знал, что аббатство Мелроз — привлекательная цель для паломников.

— Возможно, оно не столь популярно, как Визорнское или Айонское, но достаточно популярно среди тех, кто чтит Богородицу, — сказала Дженна, благоговейно крестясь.

Мужчина нахмурился. Мелроз, как и все христианские аббатства, был посвящен Деве Марии.

— И вы путешествуете в одиночестве? Это довольно необычно.

Этот солдат напоминал Дженне пса, который когда-то у нее жил. Если тот вцепится в кость, то ни за что не отпустит ее. Надо найти какой-то способ, чтобы солдат отстал от них. Но сначала необходимо убедиться, что Маргарите ничего не угрожает.

— В моей стране в этом нет ничего необычного. Только приспешник Сатаны способен причинить вред невесте Христа. — Она с простодушным видом сделала паузу, позволяя ему обдумать сказанное. Лицо его помрачнело, и Дженна продолжила: — В нескольких милях отсюда мы встретили группу паломников, направлявшихся в Драйбургское аббатство. Я надеюсь присоединиться к ним в оставшейся части путешествия. Может быть, вы будете столь любезны и покажете мне дорогу? — Не дожидаясь его ответа, она подтолкнула Маргариту. Девушка была рада уйти, прежде чем солдат сообразит, что происходит. — До свидания, сестра. Счастливого пути, — громко сказала Дженна, затем добавила шепотом на ухо: — Уходи быстрее… пожалуйста…

Девушка открыла рот, чтобы возразить, но Дженна сжала ее плечи, пресекая возражения.

Маргарита посмотрела на Дженну долгим озабоченным взглядом, однако сделала так, как та просила, и двинулась прочь. Она попыталась проскользнуть между двумя лошадьми, но командир остановил ее:

— Постой, сестра. Мы еще не закончили допрос. Верно, ребята?

Заметив, как солдаты многозначительно переглянулись, Дженна встревожилась. Они явно испытывали удовольствие от этой сцены, и было ясно, что им приходилось не раз иметь дело с паломниками. Возможно, эти люди причастны к исчезновению группы монашек в прошлом году?

Дженна огляделась вокруг, ища помощи. День только начался, было утро. Конечно, рано или поздно кто-то должен появиться на этой дороге. Однако, хотя позади располагалась деревня, густые кроны деревьев заслоняли путь, так что никто не мог их увидеть. И даже если бы кто-то увидел, что бы он сделал? Только отчаянный смельчак способен противостоять четырем крепким английским солдатам.

Нет, ей придется справляться самой. Она пыталась воззвать к тщеславию главного, но это не сработало. Не подействовало и обращение к его благородству, которое явно отсутствовало. Это был жестокий грубиян, которому нравилось измываться над слабыми и беззащитными людьми, но, к счастью, она не из таких. Однако ему явно стало не по себе, когда Дженна напомнила ему о своем священном статусе, и она решила сосредоточиться на этом.

Она бросила быстрый взгляд на Маргариту и перепугалась. Господи, помоги. О боже, от испуга у девушки начался приступ! Хотя во время путешествия такое случалось только раз, Дженна тут же поняла, что это астма.

Времени на разговоры с солдатом не было. Она бросилась к девушке и обняла ее, подхватив под руки. Она шептала ей утешительные слова, стараясь успокоить, и, глядя на командира, сказала:

— Видите, что вы сделали! Вы расстроили ее и тем самым вызвали приступ!

Однако, казалось, эти слова не произвели на мужчину никакого эффекта.

— Это пройдет, — сказал командир. — Заберите их, — приказал он своим людям по-английски, полагая, что девушки не поймут его.

Прежде чем Дженна успела среагировать, их обеих потащили в глубь леса. Ее попытки обмануть патруль оказались бесполезными. Маргарита неистово вцепилась в нее и испустила отчаянный крик, когда солдатам удалось наконец разъединить их.

Дженна старалась сохранять спокойствие, хотя сердце ее бешено колотилось.

— Не беспокойся, сестра, — сказала она доверительно, — все скоро разрешится. Я уверена, эти добропорядочные христиане не причинят нам вреда.

Лгать грешно, но Дженна полагала, что в некоторых случаях ложь простительна. Необязательно было понимать слова солдат, чтобы догадаться, что они замышляли. Но, к несчастью, она понимала каждое их слово и услышала леденящие кровь подробности.

— Та, что старая, — красивее, — сказал командир, снова обращаясь к своим людям на английском языке. — Но лучше начать с больной, пока она не сдохла. Я хочу поиметь этих девок.

Дженна заставила себя не реагировать на его слова, однако ее охватили гнев и в то же время страх, когда она услышала, как прозаично они обсуждали изнасилование и смерть ее подруги. Нельзя допустить, чтобы такое случилось. К тому же двадцать семь лет — зрелый возраст и вовсе не старость!

Дело было плохо, но Дженна не раз оказывалась в трудной ситуации. Правда, сейчас все выглядело гораздо опасней, но еще не безнадежно.