Тесса Дэр - Исцеление любовью

Рэнсом встряхнул головой. Смелое заявление, особенно из уст хрупкой, как щепка, особы, висящей в эту минуту у него на плече. Но пусть мисс Гуднайт говорит все, что ей заблагорассудится. Истина заключается в том, что она беззащитная, оставшаяся без единого гроша незамужняя женщина, а он – герцог. И решения будет принимать он.

Но остатки логики и немилосердно ноющий палец правой руки подсказывали ему, что с этой женщиной хлопот не оберешься. Лишившись зрения, Рэнсом полагался только на составленную с великим трудом воображаемую карту замка. На ней значилась каждая комната, каждая лестница и каждый камень. И среди них не было места ни юрким хорькам, ни обольстительницам.

Она должна уйти отсюда.

Но теперь, когда Иззи вновь очутилась в объятиях Рэнсома, прижималась грудью к нему, а его рука лежала на ее округлых ягодицах, другая часть его существа, весьма далекая от мозга, начала нашептывать совсем иные советы. Опасные советы.

А это значило, что незваную гостью надо выпроводить как можно скорее.

Даже в прежние времена, еще до ранения, Рэнсом не подпускал к себе женщин. Само собой, у него в постели их побывало множество. Однако он всегда щедро платил им за это – удовольствием, золотом или и тем, и другим, – а затем прощался с ними навсегда. Ни одна не удостоилась чести проснуться с ним рядом поутру хотя бы однажды.

Один-единственный раз он попытался продлить связь, и ничего хорошего из этого не вышло. А сам он очутился в этом полуразвалившемся замке, слепой и сломленный.

Но где-то в заброшенном и забытом уголке его души проснулось мучительное осознание того, насколько мала и одинока его гостья. И что ее бьет дрожь, несмотря на смелую речь.

«Господи Боже мой, Гуднайт. Ну что мне с тобой делать?»

Нельзя допустить, чтобы она поселилась в замке. Ни о каком «разделе территории» не может быть и речи. Но неужели он и вправду стал таким – жестоким, бессердечным мужланом, способным вышвырнуть из дома среди ночи беззащитную женщину?

Рэнсому не хотелось верить в это. Пока еще нет. Он никогда не сдавался без боя и теперь не собирался расставаться с осколками разбитого сердца.

Он поставил мисс Гуднайт на ноги. Пока он опускал ее на пол, она скользнула по его телу, как дождевая капля скользит по поверхности камня.

Рэнсом знал, что еще пожалеет о словах, которые собирался произнести. Потому что он намеревался поступить, как подобает порядочному человеку, а если жизнь и научила его чему-нибудь, так в первую очередь тому, что за каждое проявление порядочности ему придется поплатиться.

– На одну ночь. Можете остаться на одну ночь.

Напрасно он потратил столько времени, расписывая подробности и сложности судебной тяжбы. Замок сам переубедит ее. Стоит ей провести ночь под крышей замка Гостли, как она бросится наутек, не оглядываясь.

Мисс Изольде Гуднайт предстояла крайне скверная ночь.

«Можете остаться на одну ночь».

Иззи была готова завопить от радости, но сдержалась.

Отступив на шаг, она оправила юбки и волосы. Хорошо еще, что герцог не видел, как пылают ее щеки.

– Только на одну ночь, – еще раз повторил герцог. – Я соглашаюсь на это лишь потому, что убежден: одной ночи здесь вам хватит с лихвой.

Победа невелика, но это лишь начало.

– Так что идем, я покажу вам комнату. Мой слуга принесет туда ваши вещи чуть позже.

Иззи вышла следом за ним из зала и поднялась по винтовой лестнице. Посмотрев с лестницы вниз, она невольно содрогнулась. С наступлением темноты каменные лестницы и коридоры замка превратятся в подобие гробницы.

– Вы, конечно, потребуете себе лучшую спальню. Раз уж вы убеждены, что замок теперь ваш.

Перед ними открылся длинный коридор. В него вели массивные ступени. Герцог молчал, но Иззи чувствовала, как он считает ступени мысленно. Его способность ориентироваться в замке вызывала изумление.

Наконец он остановился и резко повернулся.

– Мы на месте. Думаю, это подойдет.

Заглянув в дверь, Иззи, к своему удивлению, обнаружила богато обставленную комнату. Половину ее занимала массивная кровать на возвышении, ее столбики красного дерева взмывали чуть ли не к потолку. Повсюду в этой комнате взгляд наталкивался на бархат и гобелены. Мебель была немногочисленной: стул с продавленным сиденьем, несколько забытых дорожных сундуков, туалетный столик, покрытый слоем пыли в дюйм толщиной. Дальнюю стену занимал ряд стрельчатых готических окон, но почти во всех стекла были разбиты.

– Боже мой… – выговорила Иззи, пытаясь примириться с плачевным видом комнаты.

– Вот, извольте, – с иронией отозвался Рэнсом. – Полюбуйтесь роскошью своего мнимого наследства. До моего прибытия несколько месяцев назад замок десятилетиями пустовал. Почти весь его разграбили. Лишь в нескольких комнатах сохранилась мебель, да и та готова развалиться от старости.

– В таком случае я рада, что здесь уцелело так много мебели. – Иззи вошла в комнату. Узорчатые ковры устилали пол. Правда, кое-где они были вытерты до нитяной основы, но если продержались так долго, видимо, были сотканы на славу. – Вы только посмотрите на эту кровать!

– Восемь шагов в ширину. Хватит места и для герцога, и для полудюжины женщин. Эта кровать внушает тоску по средневековым временам.

– Она предназначалась не для сна, – объяснила Иззи. – По крайней мере, не для… того, о чем вы упомянули. Эта спальня относилась к парадным покоям замка. Средневековые властители решали деловые вопросы, сидя в постели, как короли восседают на тронах. Вот почему кровать стоит на возвышении и выглядит так грандиозно.

– Занятно.

– Мой отец разбирался в старинной мебели. – Иззи подошла к кровати, присмотрелась к драпировкам и поморщилась. – Похоже, гобеленами полакомилась моль. Какая жалость!

– Да. А крысам пришелся по вкусу матрас.

Крысам? Иззи отскочила, закрыла ладонью лицо и сквозь пальцы взглянула на кровать в окружении изъеденных молью драпировок. Да, матрас как будто выпотрошили: солома и конский волос торчали из него во все стороны, и в целом увиденное напоминало…

Да это же крысиные гнезда!

Присмотревшись, Иззи была готова поклясться, что гнилая солома шевелится.

С трудом взяв себя в руки, Иззи выговорила:

– Белоснежка будет довольна. Голодать ей не придется. – Далекий звук, похожий на стон, заставил ее вскинуть голову. – Что это за шум?

Герцог пожал плечами.

– Наверное, привидение.

– Привидение?..

– Это же приграничный замок, мисс Гуднайт. Если вы знакомы с историей замков, вам наверняка известно, что это означает.

– Известно.

Замок Гостли предназначался для подавления шотландских мятежей. Усмиряя их, мятежников ловили, и вовсе не для того, чтобы позвать в гости. Никто не мог бы сказать, сколько людей томились за решеткой в этом замке, подвергались пыткам и были убиты за минувшие века. Несомненно, умерщвляли их предки самого герцога.