Наталья Павлищева - Янычары. «Великолепный век» продолжается!

Садразем молчал, опустив голову. Ему самому все произошедшее казалось наваждением. Все, что делалось с участием французов, с их помощью, было согласовано, больше того – задумано вместе с султаном. Абдул-Хамид не только не противился, но и всячески участвовал в изменениях, происходивших в стране, приветствовал иностранных специалистов в Стамбуле.

Визирь спрашивал себя, зачем поддался на уговоры Михришах Султан, но ответа не находил.

– Ты не учел одного: у шехзаде Селима, неважно, станет он султаном или нет, не будет детей. Это особенность его здоровья. Да-да, не смотри на меня так, не только у его матери, но и у меня есть свои люди всюду. Так, Селим? Я сказал правду?

Шехзаде кивнул, не в состоянии вымолвить слово. Оказывается, дяде известно и это тоже!

– Сядь он на трон, наследника не осталось бы вообще. Что тогда? Ты этого хотел? Вы твердите о благе страны, но делаете все, чтобы ее развалить! Я сделал тебя великим визирем и доверил тебе государственную печать, но ты, связавшись с французским королем, предал и меня, и государство.

Голос султана уже громыхал. Это было настолько непривычно, что Хамид-паша и Селим, никогда не слышавшие от Повелителя громкого звука, обомлели. А Махмуд-бей снова сделал знак дильсизам, которые шагнули ближе к визирю.

– Повелитель?! – ахнули Хамид-паша и Селим в один голос.

Разумом они понимали, что возможен такой финал, но верить в это не хотелось.

Абдул-Хамид сделал жест, останавливая охранников, те замерли, словно псы, выследившие добычу.

– Я доверился тебе, мне тебя и наказывать.

А дальше произошло то, чего не ожидал даже Махмуд-бей, знавший султана лучше остальных. Абдул-Хамид вдруг вытянул меч из ножен и одним резким ударом… снес голову Хамиду-паше!

Селим стоял, не в силах оторвать глаз от крови, заливающей ковер. Но даже страха перед предстоящей собственной казнью не было, настолько его потрясло собственноручное исполнение приговора дядей.

– Запомни эту сцену, Селим. Единожды предавший предаст снова, такого нужно уничтожить. И сделать это самому. Тот, кто вынес приговор, должен его исполнить. – Абдул-Хамид вытер клинок о полу собственного халата, вложил меч в ножны и бросил так и стоявшему столбом племяннику:

– С тобой разговор будет позже.

Охранники метнулись к двери, чтобы успеть открыть ее перед султаном. Трупом бывшего великого визиря никто не занимался, пока в коридоре была видна спина удалявшегося правителя. Всем показалось, что Абдул-Хамид словно стал выше ростом, а его шаги набатом звучали в тишине дворца. Вот тебе и слабый султан…

Селим позволил увести себя в Клетку, не сопротивляясь. Да и к чему? Теперь он знал, что Абдул-Хамид вовсе не так слаб, как его представляли янычары.

В Тронном зале в крови оказалось все – от ковра до стен.

Вместе со своим агой Кубатом голов лишились самые яростные противники султана. Голову Кубата выставили на пике перед дворцом, а его тело бросили собакам. Голову Халила Хамида-паши захоронили на кладбище Караджаахмед.

Потому и притих Топкапы, притихли Стамбул и вся империя. Лев показал свои зубы, и они оказались вовсе не гнилыми и не слабыми.

Стоило перебраться из Кючюксу во дворец Михришах Султан в европейской части Стамбула, как все пошло кувырком.

– Ай, вай! Беда…

– Что случилось?! – ахнула Эме, потому что вид у Далал действительно был потрясенный. Старуха частенько ахала и охала, но обычно взгляд не соответствовал словам, и можно было не беспокоиться о притворном испуге или страдании, а сейчас и глаза тоже бегали.

Далал потянула ее в сторону от чужих ушей, зашептала:

– Шехзаде попал в беду.

– Что?!

– Да, валиде впутала его в заговор против султана, а заговор раскрыли, теперь шехзаде ждет суровое наказание.

Эме прижала руку к сердцу!

– Что ты говоришь? Расскажи подробней.

– Михришах Султан решила не дожидаться, когда шехзаде Селим станет султаном по закону после кончины нынешнего султана Абдул-Хамида…

– А разве Повелитель болен?

– Нет, совсем нет. То есть, может, и болен, но не настолько, чтобы завтра помереть. На все воля Аллаха, но пока он таких знаков не подавал.

Внезапно, рассердившись сама на себя за многословие, Далал махнула рукой:

– Не перебивай! О чем я говорила?

– О том, что шехзаде Селим во что-то впутался.

– Да, – вздохнула старуха, – и это худшее, что он мог для себя сделать. И для всех нас тоже.

– Да говори ты толком, что случилось-то?!

– Шехзаде Селим участвовал в заговоре против султана Абдул-Хамида, – Далал понизила голос до шепота.

– Зачем? – также шепотом поинтересовалась Эме.

– Чтобы стать султаном, конечно. Заговор раскрыли, Кубата и Халила Хамида-пашу уже казнили. Причем Халилу Хамиду-паше Повелитель отрубил голову лично!

– Султан отрубил голову великому визирю?!

– Да. Шехзаде пока в Клетке, но кто знает, что с ним будет? Вай…

Эме не нужно объяснять, чем грозил такой поворот Селиму. Султаны не прощали тех, кто поднимал оружие против них, тем более Селим всегда был костью в горле своего дяди Абдул-Хамида. Это гибель.

Девушка ахнула, прижав пальцы к губам, чтобы не закричать в голос. Селим… Нет, только не это!

– А где Михришах Султан? Она знает?

Далал фыркнула, как кошка, нюхнувшая какую-то гадость:

– Михришах Султан сама его в это и втравила.

– Зачем?

– Валиде султан стать очень хочется, – осуждающе поджала губы Далал. Видно, была против такого поступка хозяйки.

Но теперь все равно, поддерживала ли султаншу ее правая рука, дело сделано.

– Что теперь будет?

– Не знаю. Никто не знает. Нам велено сидеть здесь, и как можно тише. Госпожа пришлет за нами, когда будет можно.

Во дворце все притихло, служанки мелькали тенями, евнухи привычно растворились в воздухе, словно их и не было. Дворец – это всегда тишина, здесь не приняты громкие звуки и быстрые движения. Говорят, в Топкапы и того тише, там придворные вообще изъясняются знаками, вернее изъяснялись.

Но сейчас тишина не из-за традиций, все перепуганы, и каждый старается понять, что делать, чтобы не пострадать вместе с хозяйкой.

Сама Михришах Султан после беседы с сыном заперлась в своих комнатах и не выходит. Именно это напугало окружающих – всегда деятельная султанша не знала, как быть. Так и до катастрофы недалеко: опальная хозяйка – это опальные слуги…

Из дворца принесли страшные вести: Повелитель собственноручно казнил Халила Хамида-пашу!

Слуги шепотом передавали:

– Да, сам отрубил ему голову!

– О Аллах! Неужели сам?!

– Да, разрубил великого визиря на части.

– Просто искромсал в лапшу!

– И, говорят, запретил хоронить, выбросили останки собакам.