Киран Крамер - Скажи герцогу «да»

Как бы то ни было, он ее абсолютно не привлекает, пришлось наконец признать Дженис, и стоило этой мысли промелькнуть в ее голове, как предмет ее размышлений величаво вошел в гостиную в полном блеске царственного величия, с сознанием своей непререкаемой власти.

— Бабуля потребовала королевские регалии, — вздохнул герцог. — Их я, конечно, предоставить не мог, поэтому ей пришлось довольствоваться чашечкой чаю.

— Вы столько делаете для нее, Холси, — вздохнул лорд Раунтри. — Какой заботливый внук!

— Да, это так, ваша светлость. — Леди Роуз игриво захлопала ресницами. — Любая женщина была бы счастлива выпить чашку чаю из ваших рук.

Его светлость отмахнулся от комплимента и, удостоверившись, что леди Дженис должным образом представлена всем присутствующим, уселся рядом и окинул гостью спокойным уверенным взглядом.

— Полагаю, вы играете на фортепиано.

В этой фразе не было даже намека на вопрос или предположение, но Дженис уже начала привыкать к его манере высказываться — словно ее ответы не имели значения и он лишь проявлял учтивость.

— Да, играю, и вполне сносно. — Вообще‑то она играла прекрасно, но очень волновалась выступать на публике, не перед членами своей семьи.

Его светлость взял чашку с чаем из рук Дженис.

— Думаю, что вы также и поете.

— Да, вы правы. — Дженис очень любила петь, и мама говорила, что у нее один из прекраснейших голосов, которые ей доводилось слышать, но никогда не пела ни перед кем, кроме ближайших родственников.

— В таком случае сегодня после ужина вы сыграете и споете нам, — тоном, не терпящим возражений, заявил хозяин дома, помешивая чай.

Опять не приглашение — приказ.

Дженис почувствовала дурноту: меньше всего ей хотелось развлекать эту публику, — но приказы герцога Холси не обсуждаются.

— Да, ваша светлость, конечно.

Несколько минут продолжался общий разговор, бесцельный и вполне пристойный, хотя Дженис и заметила некую напряженность. Но возможно, это из‑за нее: в конце концов, она новичок на этой необычной домашней вечеринке, а как еще можно назвать столь странное сборище?

Без предупреждения герцог поднялся:

— А сейчас я покажу вам дом, леди Дженис. Портретная галерея и оранжерея особенно стоят вашего внимания. Я не могу допустить, чтобы вы вернулись домой к родителям, не ознакомившись с особо примечательными местами, о которых сможете потом рассказать.

«Возвращаться домой».

Дженис обратила внимание, с каким небрежением он упомянул о необходимости ее возвращения домой.

Возможно, герцог предполагал, что ей будет лестно его внимание, но для Дженис было совершенно недопустимо расхаживать с ним по дому без компаньонки.

«Так же, впрочем, как целоваться с грумом», — прозвучало тоненько и противненько у нее в голове.

— Надеюсь… в‑ваши друзья будут сопровождать нас? — на всякий случай поинтересовалась Дженис.

— Я уже им все показал, — с легкостью ответил его светлость.

— Да, это была захватывающая экскурсия, — кивнул лорд Раунтри, да так, что его двойной подбородок заколыхался.

— Вы правы, — поддержала его мисс Бренсон. — Любопытно, какой из портретов больше всего понравится леди Дженис?

Дженис судорожно сглотнула и, улыбнувшись, подумала, что добром это не кончится. Родители, может, и хотели, чтобы она привлекла внимание герцога, но явно не имели в виду, что придется участвовать в чем‑либо неприемлемом. И тут ее осенило:

— Поверить не могу, как я могла об этом забыть. Теперь, когда напилась чаю и согрелась, я должна немедленно навестить вдовствующую герцогиню.

Она хотела также удалиться в отведенную ей комнату, освежиться и посетить туалет после долгого утомительного дня в карете, но никому, видимо, и в голову не приходило, что ей это может понадобиться.

— Вряд ли сейчас это возможно, — снисходительно заметил герцог. — Бабушка спит.

— Вот как… — Дженис выразительно посмотрела на помятый подол своего платья. — Но мне хотелось бы привести себя в порядок после поездки и смыть дорожную грязь.

— Вы можете сделать это после осмотра дома, — отрезал герцог. — Времени до ужина будет достаточно.

Дженис не знала, что сказать, к тому же заметила, что экономка куда‑то исчезла, а стало быть, на присутствие компаньонки рассчитывать не приходится. Ей не хотелось устраивать сцену и требовать, чтобы эту женщину немедленно отыскали и вернули назад, а также просить вызвать Изобел. Не решилась она и настаивать, что ей необходимо переодеться, дабы не показаться неучтивой перед герцогом, изо всех сил желавшим выглядеть гостеприимным хозяином.

— Итак, миледи?

Она взглянула в его настороженные янтарные глаза и решила, что ведет себя глупо: небольшая прогулка по дому… что может быть безобиднее? И было очевидно, что герцог гордится своим домом, подобно тому, как мальчик — оловянными солдатиками, которых поставил в строй.

Кроме того, герцог явно привык всегда добиваться своего, вне всякого сомнения.

— Д‑да, — произнесла она еле слышно, хотя внутренний голос буквально кричал: «Нет! Скажи ему «нет»!» — Да, вы правы. Нет ничего такого, что нельзя было бы отложить до окончания осмотра дома.

Что ж, если герцогу не претит водить по усадьбе замарашку — так тому и быть. А она постарается справиться без компаньонки.

Дженис уже шагнула к герцогу, намереваясь опереться на предложенную им руку, когда к двери подошел дворецкий и провозгласил:

— Записка для леди. Из конюшни.

Очень удивившись, Дженис подумала, что это Оскар. Скорее всего он вспомнил про фляжку папиного виски, что была спрятана у нее. Оскар служил у них в доме уже так долго, что стал почти членом семьи, поэтому мог спокойно обратиться к ней с подобной просьбой, если его собственная фляжка опустела.

Девушка почувствовала огромное облегчение, получив временную отсрочку — наиболее приемлемый выход из неловкой ситуации, — однако ей пришлось все же пережить несколько неприятных мгновений, когда под устремленными на нее взглядами проворно прошла мимо герцога и всей компании и взяла записку из руки дворецкого.

Развернув ее, она прочла написанные небрежным мужским почерком строчки:

«Я нашел собаку за конюшнями — у нее скоро будут щенки. Хотите ее увидеть?»

Вместо подписи внизу стояли буквы: «ЛК».

Люк Каллахан, разумеется. И хотя это имя должно бы вызывать у Дженис раздражение, на сердце ее неожиданно потеплело. Вся злость на грума куда‑то испарилась. Как мистер Каллахан узнал, что она любит животных и помогает бездомным кошкам и собакам?

Записка решила все. Наскоро распрощавшись с компанией, Дженис покинула гостиную.

Когда Дженис влетела в конюшню вместе со снегом и шквалистым ветром, закручивавшим пушистые хлопья в вихрь, Оскар и четверо работников герцога сидели вокруг угольной печки. За ней следом вошел мальчик‑грум по имени Эрон, который доставил в дом записку.