Бертрис Смолл - Рабыня страсти

— Сними с нее одежды, Морэг, — пробудил ее к действительности голос Донала Рая.

— Нет, — сказал вдруг Карим-аль-Малика. — Я сам. Он подошел к Риган. Словно завороженная, глядела она прямо ему в глаза, а тем временем могучая мужская рука расстегивала золотую булавку на ее плече. Она мельком успела заметить овальные, прекрасной формы ногти… На этом красивом лице не отражалось ровным счетом никаких чувств. Потом он кивнул Морэг — и та медленно и грациозно стянула полупрозрачную тунику с тела Риган, как ей и было велено. Теперь губы Карима-аль-Малики чуть тронула улыбка. Это было великолепно исполнено… Он повернулся к Доналу Раю:

— Кто эта девочка?

— Морэг — личная прислужница госпожи Риган.

— Она весьма искусна, — отметил капитан, и снова его внимание сосредоточилось на Риган. Затем он заговорил, но очень тихо, обращаясь к ней:

— Я вижу бурю в этих аквамариновых очах, Зейнаб. Но ты покоришься мне, ведь если ты заупрямишься, то огорчишь твоего доброго господина Донала Рая. А теперь заложи руки за голову — я хочу разглядеть твои груди.

— Нет, — отвечала она так же тихо. — Я заставлю Донала Рая продать меня какому-нибудь кельту и стану прислугой…

— Он продаст тебя в самый грязный портовый бордель Дублина — так он сможет куда больше выручить, — спокойно и ласково отвечал Карим. — И не успеет Донал Рай покинуть заведение, как между твоих ног будет уже копошиться какой-нибудь вонючий и грязный матрос. А потом… Через год ты умрешь от изнеможения и какой-нибудь скверной болезни. Тебя устраивает такое будущее?

И Риган, и Морэг окаменели.

— Донал Рай никогда так со мною не поступит, — вымолвила трепещущая Риган. — Он добр…

— Но лишь потому, что ты представляешь для него большую ценность, Зейнаб. А теперь подними руки и заложи их за голову, как я велю!

Их взгляды скрестились, словно сверкающие лезвия мечей. Но мужчина победил, и Риган неохотно повиновалась… Из груди Морэг вырвался вздох облегчения. Карим отступил шага на два и принялся лениво любоваться телом Риган. Но взгляд его был лишь оценивающим — в нем вовсе не было похоти. Потом, протянув руку, он принялся ощупывать белую грудь девушки. Щеки Риган вспыхнули. Она закусила губу, вздрогнув от прикосновения мужской ладони к своему телу, но и в этих интимных касаниях не было ничего грязного и порочного…

— Не хотите ли, чтобы я открыла рот и показала зубы? — мрачно пробормотала она.

— Не спеши, — спокойно отвечал Карим. — А теперь повернись спиной, опускай руки… Медленнее, Зейнаб. Тебе, как я вижу, придется постичь науку терпения.

Риган послушно повернулась, но успела спросить:

— Почему ты так странно зовешь меня, господин? Зейнаб…

— На мавританском языке это значит «прекраснейшая», — объяснил он. — У тебя должно быть мавританское имя, и я тебе дал самое подходящее.

Глаза его скользнули от покатых плечей к ее округлому заду. «Словно две половинки твердого молодого персика, — подумал он… — Изгиб спины очень грациозен. Она высока для женщины, но не чересчур. И больше за счет длинной и гибкой талии, нежели ног… Какие изящные щиколотки…» Встав на колени, он приподнял одну ногу Риган. Узкая ступня, высокий подъем… У девушки тонкая кость. Сложена она дивно. Да, Донал Рай не солгал. Луна и солнце…

Карим поднялся и развязал ленту, поддерживающую ее волосы. Их золотой шелк рассыпался по плечам и заструился по спине, закрыв копчик. Он коснулся этих дивных волос — нежны, словно бесценные китайские шелка…

— Повернись теперь снова ко мне лицом. Когда она повиновалась, он приказал ей открыть рот. Риган пришла в неописуемую ярость. Она ведь думала, что он шутит… Теперь она совсем было вознамерилась грубо отказать этому бесцеремонному и странному человеку, но увидела глаза Морэг, полные мольбы и слез… И Риган подчинилась.

Карим заглянул ей в рот, отметив, что все зубы на месте, и ни на одном из них нет порока. Дыхание ее свежо. Это хороший признак. Потом взял девушку двумя пальцами за подбородок и стал поворачивать голову из стороны в сторону, на сей раз придирчиво осматривая кожу — что ж, кожа нежна, прозрачна и вполне здоровая. Точеный носик, чувственный рот и прелестный цвет глаз. Настоящий аквамарин, притом чистейшей воды.

Отпустив подбородок Риган, он как ни в чем не бывало обернулся к собеседникам, все еще сидящим за столом.

— У девушки недурные возможности, Донал Рай, и у нее сильная воля, ты не ошибся.

— Так ты возьмешь ее на выучку. Карим? Я никому другому ее бы не доверил. Я знаю двоих важных господ в Аль-Андалус, которые владеют Рабынями Страсти, которых вышколил ты. Карим. Эти девушки настолько околдовали своих повелителей, что те воздают им все возможные почести. Девушек зовут Айша и Субх. Ты занимался ими лет семь тому назад…

— Я помню их обеих, — отозвался Карим. — Айшу продали какому-то богачу из Севильи, Субх же попала прямиком к королю Гранады. И от того, и от другого я получил в благодарность богатейшие дары. А тут как раз мне и прислали эту злополучную девушку, которая потом убила себя… С той поры я не обучил ни одной, Донал Рай…

— Но вышколишь эту, не правда ли. Карим? — хитро усмехнулся Донал Рай.

Молодой человек рассмеялся, сдавая позиции:

— Хорошо, добрый друг отца моего, я вышколю для тебя Зейнаб. А когда она всему научится, я сам отвезу ее ко двору калифа Абд-аль-Рахмана и преподнесу ему от твоего имени. Но предупреждаю, с нею мне придется нелегко. Я вижу, как она горда и свободолюбива, я не встречал еще таких ни среди мужчин, ни среди женщин…

— Ты дал ей прекрасное имя! — широко ухмыльнулся Донал Рай. — Зейнаб… Оно мне по нраву! И подходит тебе, Риган Мак-Дуфф, сейчас я в последний раз называю тебя именем, данным тебе матерью при рождении. Морэг, одень госпожу и отведи ее в особый покой, который для нее приготовлен. Эрда проводит тебя, девочка. — Потом он повернулся к Кариму:

— Теперь эта девушка в полном твоем распоряжении. А сейчас продолжим беседу, друзья мои…

— Завтра, Донал Рай, — отвечал капитан. — Мы пробыли в море не одну неделю. Ты меня понимаешь? Теперь нам надобно лишь общество искусных куртизанок. Сегодняшний вечер, с твоего позволения, мы с Аллаэддином посвятим плотским утехам, а с завтрашнего дня я начну образовывать Зейнаб. Теперь я это тебе обещай, старый друг отца моего, Донал Рай! Так решено? — Карим протянул хозяину руку, и Донал Рай сердечно пожал ее.

— Решено, Карим-аль-Малика! — произнес он. — Абу, отведи женщин и препоручи их заботам Эрды.

Риган и Морэг вывели из комнаты. Когда они удалились, Аллаэддин спросил Донала Рая:

— Ты не возражаешь, если я займусь воспитанием этой малышки с толстыми косичками? Она заставила забиться мое сердце. Сколько ей лет?