Бертрис Смолл - Дорогая Жасмин

Многозначительно глядя на Джемми, она слизнула клубничный сок с пальцев.

— Подозреваю, что далеко не мы одни так изобретательны, — сухо произнес Джеймс и, наклонившись, облизал губы Жасмин. — Мммм, как сладко, — заметил он и, взяв ягоду за зеленый стебелек, впился в нее зубами. Но Жасмин удержала руку Джеймса и, подняв к своим губам, принялась медленно сосать каждый палец, не сводя с него пристального взгляда бирюзовых глаз. Осторожно встав, она повела графа Гленкирка из зала, но он успел захватить с собой корзинку с земляникой.

Они поднялись на третий этаж, где были расположены спальни. Жасмин распахнула двери покоев, некогда принадлежавших бабушке и состоявших из гостиной, спальни и гардеробной. Навстречу вышла Рохана, но, заметив неприкрытую страсть, охватившую хозяйку и лорда Лесли, быстро и бесшумно удалилась. Любовники исчезли в спальне.

Жасмин взяла у Джеймса корзинку и поставила на ночной столик. Гибкие пальцы ловко расстегнули застежки дублета и распахнули ворот рубашки. Вскоре Джеймс остался обнаженным до пояса, и Жасмин, тихо вскрикнув, нежно погладила плоские мужские соски.

В ответ Джеймс развязал ленты лифа и освободил Жасмин от юбок. Ее груди вздымались над вырезом сорочки. Нагнув голову, он поцеловал трепещущую плоть и тут же поспешно сорвал с Жасмин рубашку. Жасмин храбро сражалась с его поясом.

Губы их встретились во влажном жарком поцелуе, тела соприкоснулись, и обоих словно прошила молния. Джеймс стиснул ее сильными руками, едва не раздавив ребра.

— Джемми, Джемми, — гортанно ворковала Жасмин. Она мяла его тугие ягодицы нетерпеливыми пальцами, чувствуя, как он прижимается своими мощными бедрами к ее нежным и стройным, как треугольник жестких курчавых волос трется о бархатно-гладкий венерин холмик. Жасмин обвила ногой ногу Джеймса, вынуждая его приникнуть к ней еще теснее.

— О-о-о, сучка, — простонал он, покрывая лицо возлюбленной поцелуями. Теплые губы чуть касались ее щек, лба и век. Наконец их языки сплелись в сладострастном танце, и Джеймс запустил пальцы в волосы Жасмин, торопливо вынимая украшенные драгоценными камнями шпильки. Черное покрывало водопадом обрушилось на белоснежные плечи. Джеймс сжал соблазнительные полушария попки Жасмин, вынуждая ее отпустить его, и медленно-медленно приподняв женщину, насадил на готовое к бою пылающее копье.

— Сука, — всхлипнул он снова.

Жасмин обхватила ногами его талию. Создатель небесный! Мужская плоть так затвердела и налилась, что она едва удержалась от крика, когда Джеймс вошел в нее. Голова Жасмин бессильно запрокинулась, и он подался вперед, горящим языком лаская стройную колонну ее шеи. Жасмин что-то бессвязно лепетала, пока он пересекал спальню и осторожно опускал любовницу на край кровати. Получив наконец желанную опору, она свесила ноги, но он закинул их себе на плечи в неистовом стремлении вторгнуться еще глубже во влажные тесные ножны. Жасмин завела руки за голову, чуть выпятив груди. Джеймс жадно стиснул розовые холмики, хищно улыбнувшись, когда услышал ее страстный стон, и стал терзать языком соски, неустанно кружа, останавливаясь, снова обводя напрягшиеся бутоны, пока она не утратила способности думать. Ее груди всегда были крайне чувствительны, и он продолжал лизать, сосать, целовать и кусать их достаточно сильно, чтобы вызвать мгновенную боль, которую тут же исцелял поцелуями. Все это время он оставался в Жасмин, и она ощущала подрагивания его набухшей плоти. Груди ее налились и припухли, словно готовые вот-вот взорваться, но она понимала, что даже в этом случае не получит облегчения. Она сгорала в пламени собственной похоти и почти обезумела от непередаваемо острого наслаждения.

— Возьми же меня, — прошипела она, — возьми! Джеймс взглянул на нее и тихо рассмеялся.

— Сначала, дорогая Жасмин, признайся, как сильно ты хочешь меня, — безжалостно измывался он и едва успел поймать ее скрюченные пальцы, уже готовые вцепиться в него. — Говори, — крикнул он зычным голосом, — говори или я покину тебя. Ты можешь не любить меня, сердечко мое, но, клянусь Богом, будешь желать!

Золотисто-зеленые глаза горели лихорадочным огнем.

— Ты хочешь меня так же сильно, как я — тебя, — парировала Жасмин, сжимая его плоть потаенными мышцами своего упруго-податливого естества, — испытанный гаремный способ, к которому прибегали женщины ее страны, ублажая мужчин.

— Скажи так, чтобы я слышал, Жасмин. Ну же, скажи, что хочешь меня! — настаивал он с перекошенным от сладостной пытки лицом. — Не томи!

Джеймс взял в рот сосок и стал жадно сосать. Жасмин едва не закричала. Он убивает ее! Уверяет, что любит, но на самом деле просто убивает! Тело ныло от неутоленного голода.

— Я хочу тебя, Джемми, — охнула она. — Хочу! А теперь возьми меня, ублюдок, и прекрати эту муку!

И Джеймс сразу начал двигаться. Ритм становился все быстрее, пока их взаимная страсть не достигла высочайшего накала и не вырвалась на волю. Жасмин на мгновение потеряла сознание и взлетела так высоко, что не чаяла вернуться на землю. Но уже через несколько минут она пришла в себя. Джеймс по-прежнему лежал на ней, задыхаясь, с безумно бьющимся сердцем.

Жасмин не могла пошевелиться — пережитое наслаждение было слишком велико. Очевидно, и он испытывал нечто подобное. Любовники лежали в полудреме, разомлев от блаженства, которое подарили друг другу. Когда он наконец с трудом поднялся, Жасмин сонно спросила:

— Рохана налила воды в чан?

Джеймс потряс головой и подошел к дубовому чану, стоявшему перед камином.

— Налила, — ответил он. Жасмин лениво встала.

— Я хочу вымыться, — сказала она, снимая чулки с украшенными лентами подвязками, и босиком прошлепала к камину. — Вода еще теплая, — заметила она, ступив в чан, и, взяв тряпочку, принялась мыться.

Джеймс зачарованно наблюдал за ней. Он только что испытал всплеск неведомых до сих пор чувств. Их неистовое желание было столь велико, что казалось почти не правдоподобным. Но все это чертовски возбуждало. Джеймс Лесли никогда не отличался чувственностью и был довольно скромен в своих привычках. Король возложил на Джеймса нелегкие обязанности главы семейства в то время, когда он был совсем юн: отец пропал без вести, а красавица мать, потеряв голову, пустилась во все тяжкие и в конце концов была принуждена бежать из Шотландии с любовником. Его милая Изабелла была обворожительной и примерной женой, но в ней не было огня. До сегодняшнего дня он и подумать не мог, что способен на такое. Очевидно, он унаследовал гораздо больше от безрассудно-пылкой матери, чем подозревал.

— Джемми, — окликнула Жасмин, вставая. Душистые струйки стекали "по обнаженному телу. — Позвольте мне искупать вас, милорд.