Кара Эллиот - Опасное желание

«Камерон слишком долго жил в мире лжи и порока, – размышляла Софи. – Впрочем, я все равно не сумею отгадать, что ждет его в будущем. Не мне принимать решения. Пусть Кэм сам думает, как ему жить дальше».

Оторвав взгляд от проселочной дороги, изрезанной колеями от колес, Софи увидела, что находится неподалеку от дома Недди. Из трубы кузницы подымался дым. Софи вдруг почувствовала угрызения совести – она обманывала человека, который был влюблен в нее. Замóк, который Софи украла у Недди, был уже давно возвращен на место. Недди так ничего и не заметил, однако в душе Софи остался неприятный осадок. Кузнец до сих пор питал к ней нежные чувства, хотя Софи не давала ему никаких надежд.

Отвернувшись, она с тяжелым сердцем ускорила шаг и свернула к холмам. Извилистая проселочная дорога шла в гору. Кругом рос колючий кустарник, увитый цветущим плющом. Его листья шелестели под порывами ветра, распространявшего сладковатый запах светло-розовых соцветий. Софи с наслаждением вдыхала их аромат, стараясь унять лежавшую на сердце тревогу. Внезапно до ее слуха донесся какой-то звук.

Оглядевшись по сторонам, Софи увидела, что по проселочной дороге катит экипаж. Приставив ладонь козырьком ко лбу, она попыталась рассмотреть на дверце опознавательные знаки, чтобы понять, кто именно едет в приближавшейся к ней карете. Сам экипаж, вороные лошади и кучер были ей незнакомы. На кучере, несмотря на теплую погоду, была низко надвинутая на лоб шляпа и застегнутый на все пуговицы сюртук с поднятым воротником. Он и не подумал поздороваться с ней.

Софи отступила на обочину, уступая дорогу экипажу. Однако лошади внезапно остановились.

– Вы заблудились? Хотите узнать дорогу? – спросила Софи, решив, что невежливый кучер сбился с пути, расстроился и потому находится в плохом настроении.

Вместо ответа кучер взмахнул кнутом и полоснул им по стенке экипажа. «Какой-то он странный», – с опаской подумала Софи и стала осторожно обходить фыркающих лошадей. Когда она поравнялась с дверцей кареты, та внезапно приоткрылась.

– Вы сбились с пути? – спросила Софи, заглянув в щель.

В салоне было темно. Занавески на окнах экипажа были задернуты. Однако Софи удалось разглядеть мужскую фигуру. На пассажире был плащ с капюшоном и широкополая шляпа, на ногах лакированные сапоги для верховой езды.

«Это джентльмен, хотя и с дурными манерами», – решила Софи.

Пассажир тем временем придвинулся ближе к дверце и что-то сказал, однако его голос заглушал шарф, скрывавший нижнюю часть лица. Софи подумала, что незнакомец, должно быть, простужен.

– Простите, сэр, но говорите погромче. Если вы ищете шоссе, ведущее в Линн Реджис, то вы немного заблудились, вам нужно было у мельницы свернуть направо.

Там находилась развилка, и многие путешественники, плохо знавшие здешние места, часто сбивались с пути. Софи хотела еще что-то добавить, но незнакомец молниеносным движением выхватил пистолет из-под плаща, и его дуло уставилось в лицо Софи. Она ахнула, застыв на месте, и, как завороженная, смотрела на оружие.

– Садитесь в карету, – отчетливо произнес мужчина. – Немедленно!

– Я не… не понимаю, что происходит, – пролепетала Софи.

– Сейчас все поймете. – Он сорвал шарф с лица, и Софи с ужасом узнала лорда Дадли. – Вы, должно быть, считаете себя очень умной, но я выследил вас. Я видел вас в «Волчьем логове» вместе с Даггетом, этим гнусным негодяем. – Дадли зло рассмеялся. – Несмотря на ваш благопристойный вид, вы оказались простой шлюхой.

– Но… – Софи осеклась, не зная, что сказать.

– Быстро в экипаж! – приказал Дадли. – Или вы хотите, чтобы я направился к вам домой и забрал с собой и ваших сестер? Средняя сестра – лакомый кусочек.

Софи послушно села в карету. Ее сердце так сильно колотилось, что, казалось, готово было выскочить из груди.

– Оставьте их в покое, иначе…

– Что «иначе»? – хмыкнул Дадли и ударил в стенку экипажа, подавая знак кучеру.

Экипаж тронулся в путь.

– Иначе вы пожалеете.

Это были пустые слова, но они придали Софи сил и уверенности.

– Это вы пожалеете, если не начнете говорить прямо сейчас. Я не знаю, какую игру вы с Даггетом затеяли, но обязательно докопаюсь до истины.

– Мне нечего вам сказать, сэр. Я знаю, чего вы хотите, но у меня этого нет. И я понятия не имею, где можно найти то, что вы ищете.

Дадли приблизил дуло пистолета к ее груди.

– В таком случае, зачем вы встречались с Даггетом?

– Потому что он тоже пытается шантажировать меня. Даггет, как и вы, ищет этот проклятый документ. – Ложь легко слетела с уст Софи. Она решила блефовать, рассудив, что хуже ей от этого не будет. – Даггет видел меня в тот день, когда я впервые пришла в «Волчье логово» на встречу с вами, и заставил меня признаться, зачем я туда ходила. Похоже, он намерен добраться до этого документа раньше, чем это сделаете вы, а потом продать его мистеру Мортону за кругленькую сумму.

– Вы лжете, – заявил Дадли, но слова Софи все же заронили сомнения в его душу.

Софи в упор смотрела на него. «Только не моргай, только не моргай», – твердила она себе. Воспоминания о том, как хладнокровно ведет себя Камерон в минуты опасности, придавали ей сил.

– Если вы не в сговоре с ним, в таком случае объясните, что вы делали вдвоем в спальне целую ночь?

– О, это просто объяснить, – с мрачной улыбкой сказала Софи. – По вашей вине у меня не осталось денег, чтобы заплатить шантажисту, и поэтому мне пришлось расплачиваться с ним своим телом.

Дадли нахмурился. Но прежде чем он успел что-то сказать, экипаж резко остановился.

– Почему мы остановились? – спросила Софи.

– Сейчас вы сами все увидите.

Софи услышала шаги, а потом в багажное отделение поставили что-то тяжелое, возможно дорожную сумку, и экипаж слегка тряхнуло. Наконец дверца распахнулась, и Софи ахнула, увидев хорошо знакомое лицо, ярко освещенное солнечным светом.

– Устраивайтесь поудобнее, мисс Лоуренс, – сказал, обращаясь к ней, Дадли. – Дальше мы поедем втроем.

– Стаканчик бренди, Даггет? – спросил Мортон, беря хрустальный графин. – Или вы предпочитаете шотландское виски?

Камерон взглянул на графин с янтарной жидкостью, на гранях хрусталя играло солнце.

– Бренди, – ответил он, постукивая указательным пальцем по своей серьге. Она была с жемчужиной, как и серьги Софи, доставшиеся ей от матери. Камерон считал это символическим намеком на то, что он действовал в интересах высшей справедливости, расправляясь с негодяями, которые творили зло. – Это более цивилизованный напиток, вы так не считаете?

Мортон взглянул на зеленый шелковый галстук Камерона, завязанный модным узлом, и пренебрежительно поднял бровь.