Виктория Александер - Любовница на Рождество

– Какой хороший день, леди Смитсон, – радостно произнес сэр Себастьян. Вероника надеялась, что эта радость распространяется и на нее, а не только на морозную погоду.

– Добрый день, сэр Себастьян, – кивнула она. – Удивительно, что вы пешком. Я думала, что вы намеревались покататься.

– В такой замечательный день? Да никогда. – Он глубоко вдохнул свежий воздух и огляделся. Очевидно, его радость распространялась исключительно на чудесную погоду.

– Да? – Она изогнула бровь. – Кажется, довольно холодно.

– Это освежает. – Он сделал еще один глубокий вдох. – И очень бодрит. Заставляет кровь быстрее бежать по жилам.

– В тщетной попытке согреться, – еле слышно произнесла Вероника.

Он засмеялся:

– Да что вы, леди Смитсон. Согласен, что сейчас немного холоднее, чем обычно в это время года, но в холодном воздухе есть что-то такое… оживляющее.

– Мне представляется, что тот, кто часто жил в тропическом климате, как вы, питает отвращение к холоду.

– Как раз наоборот. – Он покачал головой. – Когда от жаркого солнца кожа покрывается волдырями, начинаешь ценить тот климат, в котором прожил бо́льшую часть жизни. По крайней мере со мной происходит так.

– В таком случае ваше следующее путешествие – это полярная экспедиция.

Он хмыкнул.

– Думаю, что даже для меня это слишком холодно. Но сегодня идеальный день для прогулки. Вы не присоединитесь ко мне?

Она улыбнулась.

– С удовольствием. Генри, – окликнула она кучера, – я все же пройдусь.

Генри чуть не задохнулся, потом закашлял.

– Как пожелаете, миледи.

– Будь так добр, езжай следом за нами.

Сэр Себастьян открыл дверцу кареты и помог ей выйти. Его рука была теплой и крепкой. У нее по телу пробежала приятная дрожь. Он предложил ей руку, и они неспешно пошли вперед. Себастьян старался идти с ней в ногу, приноравливая к ней свои длинные шаги.

– Скажите, сэр Себастьян, вы собираетесь пожить в Англии, или вы уже намечаете следующее путешествие?

– Мои планы никогда не бывают определенными. – Он засмеялся. – Но обозримое будущее я собираюсь провести в Англии. Я бы хотел какое-то время сосредоточиться на написании книг. Большинство людей никогда не увидят тех мест, где побывал я, и я нахожу огромное удовольствие в том, чтобы разделить с ними мои приключения. Я также подумываю о том, чтобы изложить мой опыт в художественной прозе.

– Как мистер Хаггард [2]с его героем Аланом Куотермейном?

– Что-то вроде этого.

– «Копи царя Соломона» [3]пользовались большим успехом, как вы знаете, и этот роман объявили даже самой занимательной из когда-либо написанных книг.

Он взглянул на нее.

– Вы его прочитали?

– Пока нет. Должна признаться, что в последнее время я была занята чтением подлинных историй о путешествиях – а именно книг сэра Себастьяна Хэдли-Эттуотера.

– И?..

Она удивленно приподняла брови.

– Ждете комплимента?

Он улыбнулся.

– Разумеется.

– Хорошо. – Она на секунду задумалась. – Я нахожу ваши книги чрезвычайно захватывающими. Мне также нравится манера изложения – ваш стиль, я хочу сказать. По правде говоря, я даже не представляю, как приключения вымышленного героя могут быть более убедительными, чем то, что пережили вы в действительности. Такого комплимента достаточно?

– Достаточно, – кивнул он. – Помимо писательской деятельности, есть еще мой дом. И должен признаться, что я по нему скучаю.

– Не может быть, – удивилась она.

– Вас это поразило? – усмехнулся он. – Никто не считает людей, подобных мне, сентиментальными там, где дело касается дома и семьи. – Он взглянул на нее. – У меня, видите ли, довольно большая семья.

– Порция говорила об этом, – кивнула Вероника. – Кажется, три сестры, помимо вашей кузины, а также два старших брата.

– Я младший из четырех братьев, но мой самый старший брат, Ричард, умер несколько лет назад.

– Примите мои соболезнования, сэр Себастьян, – с искренним сочувствием произнесла она.

Он пожал плечом, словно это уже пережитая утрата, но грусть, промелькнувшая в его глазах, сказала ей обратное.

– Он никогда не отличался крепким здоровьем по сравнению с остальными. – И снова оживился. – Мы выносливые и смелые. Даже Порция, хотя она предпочла бы, чтобы ее такой не считали.

– Смелость – не то качество, которое характерно для Порции, – засмеялась Вероника. – Однако она говорила о том, что выносливость необходима, когда растешь среди семерых детей.

– Прошу учесть, что упрямые характеры моих братьев и сестер ни в коей мере не отрицают добропорядочности семьи в целом. – Он печально покачал головой. – Порция не одинока в своем стремлении к благопристойности. Мы – на редкость приличная семья, славящаяся своей респектабельностью и совершенно не склонная к скандалам.

– За исключением вас?

– Мне всегда доставлял удовольствие изрядный скандал… к ужасу моей семьи. – Он доверительно склонился к ней. – Я – паршивая овца в стаде.

– Да, у вас есть определенная репутация в этом отношении.

Он засмеялся:

– Уверяю вас – хотя я ее заслужил, – все немного преувеличено.

– Что неудивительно, не правда ли? – Она одарила его милой улыбкой.

– Это – самая неприятная сторона известности.

– Неприятная? С трудом в это верю.

Он покачал головой.

– Я бы предпочел, чтобы мне воздавали должное за мои реальные дела, хорошие или не очень, чем за то, что предполагается.

– Значит, легионы женщин – это предположения?

Он закашлял и с удивлением покачал головой:

– Господи, леди Смитсон, а вы прямодушны.

– Разве Порция вас не предупреждала?

– Она говорила, что вы весьма откровенны. Она считает откровенность скандальной.

– Могу ли я сказать вам кое-что по секрету, сэр Себастьян?

– Сделайте милость.

– С самой первой встречи с Порцией я не нахожу ничего занятнее, чем поддразнивать ее своей откровенностью.

– Вас это веселит?

– Чрезвычайно. – Она рассмеялась. – Скажите, а вам нравится шокировать вашу семью?

– Мою семью легко шокировать. – Он тяжело вздохнул. – Всем было бы намного приятнее и спокойнее, изучай я право, или служа в армии, или даже занимаясь каким-нибудь почтенным видом коммерции. Или если бы я пошел по церковной линии. – Он поднял брови. – Вы можете представить меня священником?

– О, ваши проповеди были бы очень интересными.

– Боюсь, что меня лишили бы сана после первой же, – рассмеялся он. – И даже в этом случае у нас в семье есть те, кто предпочел бы неспособного пастора любителю приключений, путешественнику, писателю, лектору…

– Не забудьте про исследователя.

– Исследователь – это звание, которое дается тому, кто отважится выйти за границы обычного эксперимента. Его надо заслужить. – Он покачал головой. – Я никогда не был первым человеком, ступившим на необитаемую землю. Я никогда не открывал потерянных цивилизаций или неизвестного доселе устья большой реки. Также я ни разу не сделал никакого важного открытия, хотя то, чему посвятил свое время, было не так уж плохо.