Рене Бернард - Страсть в жемчугах

– Вы знакомы с «Леди в красном»? – спросила миссис Уолл очередную гостью.

Элинор отчаянно хотелось попросить хозяйку дома не называть ее так, но она не знала, как вежливо подсказать, что у нее есть имя – как у любой другой женщины в этом зале.

– Ах, дорогая! Мой муж влюбился в вас и грозится избавиться от меня, если вы действительно существуете! – Дама рассмеялась, словно потеря мужа – повод для праздника.

– Замечательно, миссис Бачерд! – Миссис Уолл хлопнула в ладоши, явно довольная шуткой. – Бертрам чувств лишится при виде ее красоты, так и знайте!

– Ах, бедняга… Вы, несомненно, правы. – Миссис Бачерд вздохнула. – Но как это волнующе – встретить модель! Какая вы прелестная птичка!

Элинор прикладывала все усилия, чтобы подавить гнев, – ведь о ней говорили как о неодушевленном предмете.

– Я не классическая красавица, миссис Бачерд, но мне приятно, что вы находите интерпретацию мистера Хастингса восхитительной. Он неустанно трудился над картиной, а мне просто выпала честь внести вклад в его работу.

– Боже мой! – ахнула миссис Бачерд. – Да вы вовсе не уличная птичка! Какая чудесная речь! И какая вы рафинированная! – Она улыбнулась, похлопав Элинор по руке. – Извините, дорогая. Вы должны назвать свое имя.

– Элинор Бекетт, – представилась Элинор, порадовавшись, что хоть эта дама поинтересовалась ее именем.

– Мисс Бекетт, клянусь, вы будете событием предстоящего светского сезона! – заявила миссис Бачерд.

– И у меня будет исключительное право хвалиться, что я первая, у кого вы побывали в гостях, – подхватила миссис Уолл.

– Я бы не хотела лишать вас триумфа, миссис Уолл, но не имею намерения… участвовать в светском сезоне. Это было бы совершенно неуместно, – начала объяснять Элинор, но ее тут же перебили:

– Чепуха! Аристократия ничего так не обожает, как неуместность, – объявила миссис Бачерд. – А мой Бертрам прямо-таки специалист по неуместности. При этом наш светский календарь такой плотный, что забирает все силы. Просто истощает, мисс Бекетт! Но его кузина – одна из любимых фрейлин ее величества, и я объясню ей значимость нашего открытия, чтобы она могла упомянуть о нем при дворе.

– Ваше открытие? – переспросила Элинор. Потеряв нить разговора, она не понимала, к чему клонит собеседница.

– Принц-консорт – заядлый поклонник искусства. И как только мы подсунем ему под нос последнюю работу мистера Хастингса, кто тогда скажет, что это не я открыла его?

– Мистер Уолл может наброситься на вас за это! – запротестовала миссис Уолл. – Вы, оказывается, предерзкая особа!

Какой-то мужчина в вечернем костюме деликатно кашлянул позади них, и миссис Уолл вернулась к обязанностям хозяйки дома.

– Дорогая, позвольте представить вам мистера Томаса Келлера. Говорят, он самый серьезный и скучный молодой человек в Лондоне, но ужасно умный! Его семейное состояние сделано недавно, в аптечном деле. Подумать только!.. А эта прелестная женщина – мисс Элинор Бекетт. Я только на днях познакомилась с ней, но не могу удержаться, чтобы не поделиться ею, – весело сказала миссис Уолл. – Побеседуйте пока, а мы с миссис Бачерд, если вы не возражаете, отлучимся на бокал вина.

– Да, конечно. – Мистер Келлер ответил раньше, чем Элинор сумела придумать подходящую причину, чтобы помешать миссис Уолл оставить их наедине.

«Значит, Келлер? А он намного моложе, чем я его себе представляла. И теперь, когда я столкнулась лицом к лицу со злодеем, который погубил моего отца… О, как бы сбежать отсюда побыстрее», – думала Элинор.

– М-мистер Келлер, я не очень-то разговорчива. Извините, но я…

– Мисс Бекетт, это действительно вы? Элинор Бекетт?

Этот вопрос застал ее врасплох.

– Полагаю, что да, – пробормотала она.

– Я слышал, как вы назвали свое имя, и поверить не мог, что рука судьбы позволила себе такое… Наши отцы когда-то вели совместное дело, и… Судя по выражению вашего лица, вы все об этом знаете. – Голос у собеседника был низкий, но мягкий, а лицо выражало искреннюю озабоченность ее бедами. – Мой отец умер два месяца назад, и я только недавно узнал о его… преступлениях. Я навел справки на Орчард-стрит, но вы бесследно исчезли.

– Вы наводили справки? Но зачем?

– Чтобы принести извинения и посмотреть, есть ли шанс возместить ущерб.

Элинор в изумлении раскрыла рот.

– Сэр, правда?..

– Знаю, это кажется неправдоподобным, но я молился, чтобы мы с вами встретились. Мой отец всю жизнь провел в погоне за прибылью, пренебрегая душой. А я готовился получить ученую степень в области религиозных наук, когда меня вызвали в Лондон к умирающему отцу.

– Он признался вам в том, что совершил?..

В глазах Томаса отразилась печаль.

– Нет, мисс Бекетт. Он до конца гордился своим финансовым успехом. Но в последнем горячечном бреду сказал что-то странное о вашем отце, о том, что самых талантливых легче всего провести, и я тогда получил первую улику. После его смерти я усадил за работу бухгалтеров, и официальные документы сказали все сами за себя.

«Самых талантливых легче всего провести. Отец был умнейшим человеком из всех, кого я знала».

– Сожалею о вашей утрате, сэр. Мне следовало сказать это раньше, но… – Элинор коснулась его рукава и добавила: – Выходит, мы оба сироты, мистер Келлер.

– Клянусь вам, мисс Бекетт, я не имел никакого отношения к коммерции моего отца.

Она улыбнулась.

– Похоже, что так. И если это даст вам душевное спокойствие, то поверьте, я рада, что не имели. То немногое, что я узнала об их деловом партнерстве, было весьма огорчительным, сэр. Честно говоря, я была почти рада, когда покончила с этим делом.

– Вы слишком великодушны! – воскликнул молодой человек.

– Просто очень практичная, мистер Келлер. И давно уже решила, что истерика из-за дел, мне неподвластных, ничего не даст. Но должна признать: мне ужасно захотелось ударить вас, когда миссис Уолл нас представляла.

Келлер едва заметно улыбнулся.

– Благодарен вам за милосердие, мисс Бекетт.

– Я рада, что не пришлось смущать хозяев дома, – добавила Элинор.

Томас Келлер снова улыбнулся и оглядел зал.

– Мне не хотелось выходить сегодня, но я пообещал другу семьи, что приложу усилия и постараюсь быть светским человеком. Я не интересуюсь искусством, но… картина чудесная, мисс Бекетт.

– Вам следует высказать свое мнение художнику, мистер Келлер. Уверена, ему будет приятно, что даже человек, который не любит живопись, сделал такой комплимент.

Воцарилось неловкое молчание, потом Томас сменил тему.

– Могу я предложить вам бокал сидра, мисс Бекетт? А может, что-нибудь другое? Что вы предпочитаете?

– Спасибо, сэр. Да, мне чего-нибудь хотелось бы – хотя бы для того, чтобы не волноваться. Не знаю, куда девать руки. – Элинор разгладила юбки. – Возможно, это только мое воображение, но, клянусь, все на нас смотрят.