Моника Маккарти - Суровая нежность

Брови Магнуса поползли вверх. Он никогда раньше не слышал, чтоб она вот так дерзила кому-то из своих братьев. Тем не менее добавил:

– А я как раз говорил леди Хелен, что мазь мне не требуется.

Магнус постарался не поморщиться, когда Монро спрыгнул с лошади и вразвалку направился к ним.

– Как предусмотрительно с твоей стороны, Хелен. В сущности, я вчера как раз получил удар в бок от твоего брата. Время от времени ему это удается. – Услышав этот оскорбительный намек, Кеннет Сазерленд потемнел лицом. – Может, опробуешь мазь на мне?

Магнус встретился с глазами своего врага поверх ее головы. Он знал, что веселье в них ему не почудилось.

Чуть-чуть напрягшийся рот Хелен – быть может, замеченный только Магнусом – был единственным знаком, что она не слишком рада смене пациентов.

Магнус подозревал, что складки вокруг его собственного рта были гораздо глубже.

Хелен взглянула на Магнуса, словно умоляя его вмешаться, но он крепко стиснул зубы, запретив себе расцеплять их. Притворился, что не видит на ее лице уныния, но в груди все равно защемило.

– Конечно, – бодро ответила она. – Пойдем со мной в Большой зал, и я взгляну. – Она посмотрела на брата. – Уилл, если у тебя есть минутка, мне надо поговорить с тобой. – Граф явно собирался возразить, но Хелен не дала ему. – Это насчет Мюриел.

Внезапная вспышка тревоги на лице графа выдала его.

– С ней все в порядке?

Хелен тоже заметила его реакцию, и она, похоже, смутила ее.

– Да, все отлично. По крайней мере я так думаю.

Лицо графа потемнело, но он пошел следом за сестрой и Монро – который взял ее за руку, разрази его гром! – в Большой зал. И если Магнуса успокаивало, что когда она начнет втирать мазь Монро, при этом будет присутствовать третий, то ничто не могло смягчить остроту нахлынувшего на него другого, куда более сильного чувства.

Ее начинала охватывать паника. Время заканчивалось, а она была не ближе к тому, чтоб убедить Магнуса дать ей еще один шанс, чем в день его прибытия. Три дня минуло с отъезда Мюриел, и в промежутках между встречами, охотой и его обязанностями как приближенного короля у нее даже не было возможности толком поговорить с ним. Хуже того, если такая возможность все же возникала, рядом непременно появлялся Дональд.

И это не случайно. Она подозревала, что братья и Дональд сговорились держать ее подальше от Магнуса. Если б они и сами делали то же самое. Казалось, не успевала она обернуться, как эти трое уж о чем-то спорили с Магнусом или обменивались, как обычно, колкостями.

Постоянное напряжение между ее родными и любимым мужчиной утомляло ее. Хелен наивно полагала, что конец вражды и недавний альянс с Брюсом так или иначе расположат ее братьев к Магнусу. Но всякий раз, когда она видела их вместе, ее сомнения о возможном примирении этих двух важных половинок ее сердца росли. Было ясно, что ненависть и недоверие между мужчинами имеют глубокие корни.

Но она не позволит этой ненависти встать у нее на пути. Она пыталась исполнить свой долг перед семьей, дав им убедить ее не выходить за Магнуса, но больше этого не будет. Если б только мужчины в ее жизни не были такими твердолобыми. Союз между двумя соседними кланами был бы выгоден, но как втемяшить это в их железные лбы?

Конечно, сначала ей надо убедить Магнуса. Ей необходимо побыть с ним наедине. И такая возможность представилась ей, когда братья и Дональд уехали на охоту с несколькими людьми короля. Сам король в последнюю минуту отказался, сославшись на то, что ему надо заняться корреспонденцией, прежде чем они послезавтра продолжат путь.

Вначале она боялась, что Магнус на все время закроется с ним в покоях. Но когда они с Макгрегором направились на тренировочную площадку, Хелен поняла, что вот он, ее шанс. Она не раз наблюдала за ним и знала, что, закончив тренироваться, он пойдет на берег купаться в ледяной воде Северного моря. Она поджала губы. Ей прекрасно известно, что не только любовь к чистоте гонит его туда, но и ноющая боль в руке. Однако же Магнус слишком горд, чтобы признаться в этом.

Вместо того чтобы попытаться пойти за ним – что он всегда, к ее досаде, обнаруживал, – она решила подождать его на берегу. Возможно, ей стоит спрятаться, дабы убедиться, что он, завидев ее, не развернется и не уйдет?

Если б она не была в таком отчаянии, то, пожалуй, сочла бы унизительным преследовать мужчину, который так явно избегает ее. Но в этот раз она была решительно настроена не дать ему уйти.

Солнце было еще высоко, когда Хелен прошла через двор, помахала стражникам у ворот и пошла по тропе, ведущей от крепости к берегу. Данробин стратегически возвышался над морем, окруженный крепостной стеной, тянущейся по краю скалы. Крутой обрыв облегчал защиту, но затруднял спуск, поэтому тропинка вилась по более пологому лесистому склону.

Она только-только свернула с главной дороги, когда услышала удивленное:

– Леди Хелен!

Сердце ее упало. Она подняла глаза и увидела Дональда, шагающего ей навстречу по той самой тропе, к которой она направлялась. Он был удивлен не меньше ее.

Она изобразила на лице приветливую улыбку.

– Дональд. Я полагала, ты уехал охотиться вместе с остальными.

Он покачал головой.

– Я передумал.

Скорее всего они с братьями решили не оставлять ее наедине с Магнусом. Но что он делал на берегу? Пристань на другой стороне крепости. На этой стороне лишь длинная полоска песчаного белого берега да несколько пещер.

– Откуда ты идешь? – спросила она. Мужчины редко сюда забредали.

Он ухмыльнулся.

– Если ты надеялась застигнуть меня за купанием, то опоздала.

Хелен покраснела, смутившись от одной только мысли.

– Ты не должен говорить подобное. Это… глупости.

Он шагнул ближе, вынудив Хелен прижаться спиной к дереву. Ее окутал запах моря. Это не было таким уж неприятным, но она не чувствовала того всепоглощающего тепла, которое обволакивало ее, когда рядом оказывался Магнус.

В действительности ей было немножко тревожно. Она совершенно спокойно себя чувствовала рядом с Дональдом всю жизнь, но впервые обратила внимание, какой он внушительный. Высокий, крепкий, черты лица резкие, грубоватые, но, следует признать, привлекательные, глаза темно-голубые, а волосы и борода рыжевато-каштановые. Он приблизительно одного возраста с Уиллом. Старше ее на десяток лет, но все еще в расцвете сил.

Она нахмурилась, заметив, что волосы у него высохли что-то подозрительно быстро.

– Почему же? – хрипло спросил он. – Ты, конечно же, понимаешь, к чему все идет, Хелен?

Глаза ее расширились. Он смотрел на нее так пристально из-под отяжелевших век, что по коже у нее пробежал легкий трепет тревоги.