Моника Маккарти - Суровая нежность

– Если мы закончили, я пойду. Мне надо позаботиться о еде для короля.

– Ах, Хелен, не поднимай перышки. Прости, что я смеюсь.

Она попыталась приструнить его строгим взглядом, но его голубые глаза, так похожие на ее, искрились смехом.

Братья! Она поджала губы. Порой ей хотелось вновь стать пятилетней девчонкой, чтоб можно было пнуть их, даже если они вдвое больше ее.

Словно угадав, о чем она думает, Кеннет отступил на шаг и скрестил на груди руки, еще не закончив свои назидания.

– Ты проявляешь такой интерес к королевской еде. Кухарка упоминала, что с тех пор, как Каррик – я имею в виду, король – снова начал есть, ты настояла на том, чтоб лично присматривать за приготовлением его блюд.

Хелен думала, что ей удалось скрыть свою реакцию, но Кеннет всегда был раздражающе проницателен. В один миг веселье его как ветром сдуло.

– И что ты хочешь сказать? – Она пожала плечами. – Король едва не умер под нашей крышей. Особая осторожность не повредит.

Он смотрел на нее так долго и пристально, что у нее возникло желание заерзать. Иногда он может быть таким же суровым и грозным, как и Уилл.

– Но это не все?

Хелен мотнула головой. Она не высказывала вслух своих страхов, но потребность с кем-то поделиться все же взяла верх.

Чертыхнувшись, Кеннет огляделся, твердо взял ее за локоть и затащил ее в маленькую кладовую под лестницей, где пахло элем и вином. Хотя в зале было немноголюдно, кто-нибудь всегда мог услышать.

– Рассказывай, – велел он.

Хелен закусила губу.

– Возможно, это ерунда, но было в болезни короля нечто такое, что напомнило мне об аконите.

Последнее слово она произнесла одними губами, но вспышка тревоги в глазах брата сказала ей, что он понял.

– Но ты же говорила, что король страдал морской болезнью.

– Говорила. И так оно и было. Возможно. Но я не уверена.

Он снова выругался и беспокойно заметался по комнате. Она боялась, что он рассердится на нее, но обрадовалась, когда поняла: брат достаточно доверяет ее искусству целительницы, чтобы принять эти подозрения на веру.

Еще было ясно, что он потрясен, и у нее будто гора с плеч свалилась. Ее братья не могли быть замешаны во что-то настолько бесчестное. Им было нелегко проглотить гордость и покориться Брюсу, но они прониклись к королю расположением… ведь так?

– Ты не должна никому ничего говорить, покуда мы не удостоверимся. – Он схватил ее за руку и заставил посмотреть на себя. – Ты меня слышишь, Хелен? Ни единой душе. И уж точно не Маккею. Что бы ты ни думала о нем или его чувствах к тебе, одно ясно: он служит королю. Если он посчитает, что король в опасности, то сперва начнет действовать, а уж потом задавать вопросы. Они и без того не доверяют нам. Даже малейшее подозрение в чем-то подобном поставит наш клан под угрозу. Да ведь это и есть всего лишь подозрение, так?

Она кивнула.

– Наверное, не стоило мне упоминать о нем. Король идет на поправку. Смена пищи, кажется, пошла на пользу.

Кеннет согласно качнул головой.

– Значит, будем надеяться, что он будет поправляться и дальше. Только обещай никому не рассказывать.

– Обещаю.

– Вот и славно. Я поставлю в известность Уилла. Ему решать, сообщать ли своим приближенным. Но сомневаюсь, что он рискнет. Чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше.

Кеннет отправился на поиски Уилла, а Хелен заспешила в кухню проследить за приготовлением еды для короля. Может, и не стоило ей ничего говорить, но, с другой стороны, в данных обстоятельствах, пожалуй, лучше перестраховаться.

Роберт Брюс – король, нравится это ее братьям или не нравится. Он завоевал сердца людей, победив англичан при Глен-Труле и Лаудон-Хилл, и скоро привлечет на свою сторону большинство шотландских баронов. Если с ним что-то случится под их крышей, страшно подумать, какие могут быть последствия.

Сейчас, однако, ее больше волновала другая проблема. Кеннет прав. Платье было глупой затеей. Магнус не из тех мужчин, которых можно соблазнить чем-то настолько очевидным. Она дала себе слово переодеться перед полуденной трапезой, а потом…

Хелен вздохнула. Потом ей придется придумать что-нибудь другое.

Магнус задержался на берегу. С валуна у моря он смотрел, как волны разбиваются о темные скалы ниже крепости, швыряя в воздух гигантские струи воды. Несколько бакланов ухнули вниз и стали парить над водой, охотясь на свою добычу.

Он наслаждался редкими минутами покоя. Но слепящий блеск солнца в зените напомнил ему о времени. Надо возвращаться к полуденной трапезе.

Там он увидит Хелен.

«Я люблю тебя».

Он отогнал прочь внезапно возникшие несвоевременные мысли и соскочил с валуна. Какое это имеет значение, черт побери! Разве не говорила она этих слов и раньше? И вот чем это для него обернулось: тремя годами страданий. Он остался стоять, как какой-нибудь идиот, а она укатила со своими чертовыми братцами, только чтоб вонзить нож еще глубже, выйдя замуж за его лучшего друга.

Но слова ее подействовали на него сильнее, чем ему хотелось признаться. После почти трех недель в Данробине, в том числе две – с ней рядом, пока она ухаживала за королем, видя, как она смотрит на него, он почти мог поверить, что она сожалеет о своих ошибках и хочет все исправить.

Но исправить ничего нельзя. Слишком дорого ему стоило вырвать Хелен из своего сердца.

И все же, как бы тело ни хотело забыть, он вскидывался как жеребец, почуявший кобылу в охоте, всякий раз, когда она оказывалась рядом. Скрывать свою реакцию в маленькой королевской спальне становилось невозможно.

Хорошо, что улучшающееся здоровье Брюса позволяло ему теперь находиться вдали от постели короля… и от Хелен. К несчастью, это означало, что он вынужден проводить больше времени с ее братьями на тренировочном дворе.

Магнус поморщился. Кеннет Сазерленд оказался раздражающе упрямым. Ни в какую не желал оставить в покое смерть Гордона. Его вопросы делались все опаснее и все ближе к правде. Кажется, единственный способ заткнуть его – это отвлечь поединком.

Его детский соперник показывал себя вполне достойным противником, способным отвлечь и его самого. Магнус нахмурился, признавая, что мастерство Сазерленда улучшилось более, чем он ожидал. Помня о королевском предостережении страже не привлекать слишком много внимания к их мастерству, Магнус придерживался вольного боя и легкого состязания и оставлял без внимания вызовы, устоять перед которыми становилось все труднее. Так и чесались руки заткнуть Сазерленда раз и навсегда.

Но была в этом и светлая сторона. По крайней мере не приходилось терпеть открытые ухаживания Монро за Хелен. Оруженосец Сазерленда уже с неделю как отправился на поиски врачевательницы. Если его не будет еще с неделю, то к тому времени, как он вернется, Магнус и королевская свита уже уедут.