Наталья Павлищева - Клеопатра и Антоний. Роковая царица

«Мой дорогой муж, в ответ на твою просьбу, обращенную к моему брату Гаю Октавию, сообщаю, что смогла получить у него не обещанные двадцать тысяч, а только две тысячи солдат.

В утешение могу добавить, что это лучшие из его легионеров. Вместе с ними прибудут и деньги на их содержание. Октавиан передает тебе множество драгоценных подарков для военачальников и еще много что. Победитель Парфии достоин лучшего, так решил мой брат. С особым удовольствием я сообщаю о нашей скорой встрече, так как сама спешу к тебе на корабль. Краткая остановка в Афинах немного задержит меня, но я надеюсь, это не слишком огорчит моего Антония. Дети тоже хотели бы отправиться со мной, но боюсь, что это слишком сложно.

Любящая и преданная тебе жена Октавия».

Клеопатра ужаснулась: что это?! Она сумасшедшая, писать такие письма?! Конечно, египетская царица знала, что сестра Октавиана несколько не в себе, но не до такой же степени! Эта дура, прекрасно зная, что муж живет с другой, причем получив сообщение о разводе (Клеопатра заставила Антония сделать это еще в Антиохии), считает Марка по-прежнему супругом и готова тащиться за ним на край света?

Как она себе это представляет, приедет в военный лагерь, где находится египетская царица, и бросится Марку Антонию на шею? Нет, эта не бросится, она же патрицианка, а потому скромна и терпелива. Настолько скромна, что без приглашения тащится за мужем, когда ее не зовут…

Клеопатра вдруг остановилась: не зовут? А если он звал? Кто может поручиться, что в письме Марка Антония не было этого приглашения? Может, именно поэтому Антоний так стремился сюда и вовсе не желал брать царицу с собой? Может, все заранее было оговорено?

О, боги, в какое же она снова попала глупое положение! Вокруг римляне, для которых она сама всего лишь любовница, щедрая, готовая на все, но любовница. А вот Октавия жена, причем законная, верная, терпеливая, такая, с которой нужно брать пример!

Что же получается, если эта клуша притащится к Антонию, то Клеопатре придется убираться? Она дала Марку Антонию все, что тот требовал, обеспечила деньгами, провизией, одеждой, а теперь может отойти в сторонку, потому что приезжает законная для Рима супруга? А что будет, если царица воспротивится? На нее есть управа — как подарил земли, так и отнимет.

Клеопатра даже заплакала от огорчения. Она обречена всю жизнь спасать этого человека ради того, чтобы он всю жизнь ее предавал? Как заставить Марка Антония наконец выбрать?! Причем не просто выбрать, а именно ее. Ну за что ей такие унижения, почему она должна бороться за внимание мужчины, который совсем недавно без ее помощи просто погиб бы? И дело не в деньгах, хотя и они важны, а просто в поддержке.

Где была Октавия, когда Марк рыдал на берегу, выглядывая в море паруса кораблей Клеопатры, надеясь на помощь царицы Египта, как на последнюю соломинку, за которую можно ухватиться? Клеопатра понимала, что, знай Октавия о необходимости помочь мужу, примчалась бы тут же. Пусть бы не помогла, но утешила, приласкала, пожалела… Но ведь не утешила же! И приласкала Антония она, Клеопатра. Почему нужно снова отдавать Антония той женщине?

Боль стиснула ее своими тисками так, что захотелось выть, царапать себе лицо, кататься по полу.

— За что?!

Может, нужно было плюнуть на Марка Антония и забыть о нем? Или, наоборот, отправить в поход, чтобы свернул там себе шею. Эта мысль даже понравилась, тогда не было бы вопроса, кому он достанется. И детям объяснить легко: ваш отец с честью погиб в бою (детям не говорят, если бесчестно). Жуткая мысль, но сейчас Клеопатра предпочла бы, чтобы Антоний действительно погиб в походе!

Но Марк Антоний был жив и даже здоров, в поход только собирался (пока еще не решив куда), а его законная по римским обычаям супруга намеревалась прибыть, чтобы приласкать мужа и сполна получить законные ответные ласки. Что делать? В Александрии Клеопатра законная жена, а здесь она никто, значит, надо немедленно увезти Марка Антония в Александрию!

Но как, не связывать же, да такого и не свяжешь. Конечно, можно напоить до беспамятства и увезти тайно, но, проснувшись, он вернется вплавь. Нет, действовать надо хитростью, он должен решить сам. И царица придумала, она начала… страдать! Плакала, но стоило Антонию появиться рядом, поспешно вытирала слезы, словно пытаясь их скрыть, вздыхала, хлюпала носом…

Ни один мужчина не любит женских слез, Марк Антоний не исключение, Октавии полетел ответ, чтобы оставалась в Афинах, поскольку муж собирается в новый поход. А сам Антоний отправился в Александрию. Но победа оказалась неполной, Октавия в борьбе за бросившего ее супруга оказалась не менее упорной, чем сама Клеопатра, она прислала в Александрию посланника с требованием выведать истинное положение дел и укорить неверного мужа за его неприличное поведение.

Будь воля Клеопатры, она просто утопила бы этого посланника, но пришлось терпеть. Новое письмо брошенной жены с мягким укором и заверениями в любви и верности Марка Антония растрогало почти до слез.

Царица просто ушла к себе и долго не выходила. Что она могла еще сказать Марку Антонию? Напомнить, что у них дети? Но и в Риме тоже дети.

Что любит его? Но и та, другая, тоже. Вон как, не побоялась унизиться, готова на все, даже приехать к сопернице в Александрию. Мелькнула мысль согласиться на приезд Октавии, но Клеопатра тут же ее отбросила, не хватает только обихаживать соперницу. У Марка Антония может хватить ума жить с ними обеими, а у Октавии терпеливо сносить и такое.

Но царица Египта не Октавия, она может унижаться, но до каких-то пределов! Если Марк Антоний сейчас выберет свою Октавию, то о ней может забыть! Как и о походе на Восток, неважно на кого, парфян или еще кого-то. Египет станет для него врагом навсегда, потому что врагом станет царица Египта.

Чтобы удержать любимого мужчину, отца ее детей, она должна унижаться или прибегать к угрозам! Клеопатра остановилась перед большим зеркалом. Оттуда смотрела уставшая, замученная женщина. Неужели снова надо браться за себя, что с ней произошло? Просто, заботясь о муже, вернее, почти муже, она совсем забыла о себе самой, а годы не те, чтобы это можно было делать.

Немолодая, некрасивая, а от общения и заботы Марк Антоний уже устал. Он воспринимает ее скорее как мать, нежели как любовницу, потому и готов вернуться к Октавии. Может, и не готов, но такую возможность не отрицает. Сам Марк Антоний тоже постарел, у него появились седые волосы, морщины, чуть обрюзгло лицо. Однако все это не считается для мужчины пороком, это женщины должны иметь гладкие лица и стройную фигуру до старости.

Царица еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркало, усмехнулась: