Элизабет Эссекс - Дыхание скандала

— Я на самом деле не говорила с графом. Его личный секретарь оказался так любезен, что вспомнил мое имя и встретился со мной, а потом проверил записи графа. Но мистер Ранделл не волен купить графу лошадь, даже ту, которой тот прежде владел. А мне деньги нужны сейчас.

Уилл решил не задавать вертевшийся в уме вопрос, для чего ей нужны деньги, и продолжал подбадривать:

— Ты же знаешь, что могла попросить меня. Я бы дал тебе деньги. И могу дать прямо сейчас, у тебя нет необходимости красть и продавать лошадь.

— Если бы все было так легко. — Престон покачала головой. — Но я не могу взять у тебя деньги. Не возьму. — Однако она подняла на него взгляд, так что он увидел ее глаза и был поражен ее вспышкой, ее прямотой, которая его утихомирила. — Для меня ценнее твоя помощь. Если ты со мной, я буду больше уверена в успехе. Я должна вернуть Резвушку.

Уилл собрался было возразить, настоять на том, что он решит любые тревожащие ее вопросы, но его отвлек вспыхнувший внутри огонь от ее комплимента и веры в его способности. Однако тут в конюшню влетел Томас с пером, чернилами и бумагой, которые спрятал под рубашку, чтобы защитить от дождя, Уилл отодвинул теплые чувства и настроился на предстоящую задачу.

— Мы пошлем требование лорду Олдриджу? — спросил Томас.

— Требование? Черт побери, Томас, ты меня не слушал? — взъерошил ему волосы Уилл. — Лобовое нападение — не лучшая стратегия. Хитрость — вот что нам нужно сегодня, чтобы достигнуть цели. — Он забрал у Томаса бумагу и разложил на столе. — Престон, мне нужно, чтобы ты нарисовала карту, схему конюшни Олдриджа. Постарайся вспомнить планировку, каждое стойло, каждую дверь. Каждого, кто там работает. Любая мелочь важна. Не упускай ничего, независимо от того, как это тривиально. Давай начнем с общего плана и перейдем к деталям вроде петель на воротах для карет.

Престон не нужны были дальнейшие инструкции. Наклонившись, она четкими линиями решительно набрасывала план, не колеблясь и не задумываясь. Половина из тех гардемаринов, которых Уилл годами учил наблюдать и переносить свои наблюдения на бумагу, не справилась бы лучше. На Уилла это произвело впечатление.

Он испытывал кое-что еще. Нечто, что разжигало его внутренний огонь, согревая холодный сырой воздух в легких, заставляло наклониться ближе. Его склоненная над столом голова почти касалась ее, и сквозь запах мокрой шерсти Уилл чувствовал аромат календулы. Престон была так близко, что его рука инстинктивно легла на изгиб ее поясницы, словно это место создано специально для этого. И когда она повернулась и подвинула ему чертеж, Уилл не мог удержаться от поцелуя. Это было быстрое скользящее прикосновение к щеке, но это была и печать его восхищения и обладания.

Его не заботило, что братья или кто-нибудь еще видят это. Престон принадлежит ему, знает она это или нет.

И он собирается ей это доказать. Он собирается украсть для нее лошадь.

Конечно, остальные помогут, фактически каждый стал орудием для исполнения его плана, даже Престон. После того, что они уже сделали вместе — скакали по округе, затевали драку в таверне, — Уилл даже не пытался удержать ее от участия в деле. И он хотел, чтобы она была с ним. Ее место — рядом с ним.

Как только карета была готова, Здоровяк Хэм и сидевший рядом с ним Томас погнали лошадей к цели, создавая как можно больше шума, чтобы замаскировать звуки проникновения в конюшню. Под гул непрекращающегося дождя Уилл, Джеймс и Престон неслышно и незаметно выскользнули из кареты, а Здоровяк Хэм шумно маневрировал, разворачивая экипаж на тесном пятачке.

Престон сначала попробовала маленькую дверцу в широких каретных воротах, увы, Олдридж, должно быть, предупредил работников, чтобы держали дверь на запоре. Но их команда была готова к такому повороту событий. Ножницами, которые Здоровяк Хэм когда-то выпросил у фермера, Уилл перерезал железные петли на маленьком окне и первой подсадил Престон.

Уилл пережил несколько жутких минут, воображая себе всякие ужасы, пока она ловко не отперла дверь изнутри и не распахнула ее. К Антигоне вернулась уверенность. С пистолетом наготове он шагнул через порог и тут же передал маленький сигнальный фонарь, который Престон поставила на кирпичи у двери.

Вставший на страже у дверей вооруженный Джеймс погасит фонарь, если поднимется тревога, а пока Престон ловко вела Уилла мимо лошадей, туда, где на низком помосте перед стойлом Резвушки спал мальчик.

Престон заколебалась от явной юности мальчика. Но Уилл уже давно не считал таких юнцов безвредными детьми. Они могут спустить курок или воткнуть нож в живот так же легко, как любой взрослый. Он видел, как мальчишки делают это в морских сражениях и сам мальчишкой на флоте делал это столько раз, что и сосчитать не мог.

Уилл закрыл мальчишке рот рукой и приставил пистолет к голове раньше, чем тот открыл глаза.

— Ни звука, если тебе дорога жизнь, — рыкнул Уилл. — Сколько наверху? — Он кивком указал на лестницу, чтобы мальчишка понял, что он говорит о других работниках.

Мальчик отпустил руку Уилла, зажавшую ему рот, показал три пальца и снова уцепился за руку, словно так же стремился соблюдать спокойствие, как Уилл — держать его.

Не спуская глаз с лестницы, Уилл прислушивался, не раздастся ли звук, вибрация, шаги наверху, но слышал только шум дождя, стук колес и громкую цветистую ругань Здоровяка Хэма, который восхитительно изображал пьяного ирландца, заблудившегося в тесных лондонских переулках.

Престон распахнула стойло, и кобыла просто вышла оттуда, она даже не была привязана. Уилл с мальчишкой стремительно отскочили, уступая дорогу огромным копытам, когда лошадь проходила рядом.

— Я не могу найти повод, — тихо и сердито пробормотала Престон. — Олдридж и об этом распорядился, чтобы труднее было забрать Резвушку? Ужасный человек. По крайней мере цепью ее не приковал.

Стремясь быть как можно полезнее, когда к голове приставлен пистолет, мальчишка снова отпустил руку Уилла и указал на крюк на задней стороне дверцы стойла, на котором висел повод.

— Спасибо, — прошептала Престон, нахмурившись от этого проявления помощи. Но схватила повод и мгновенно набросила его. Потом она повела Резвушку к двери, когда Джеймс с фонарем отошел с дороги, и Антигона долго уговаривала кобылу шагнуть через порог.

— Я сейчас уберу руку, — сказал Уилл на ухо мальчишке. — Ни слова. Ты понял?

Мальчишка с круглыми от ужаса глазами мгновенно кивнул. Но когда Уилл убрал руку, мальчишка не удрал, а вцепился в него, не давая уйти.

— Пожалуйста, — отчаянно умолял он, — возьмите меня с собой. Мне не жить, если его милость узнает, что я позволил увести кобылу. Пожалуйста. Не бросайте меня здесь.