Анна Рэндол - Грехи девственницы

— Кентербери! — Возглас Мадлен прервал спор.

— Мисс? — Дворецкий поспешил на зов.

— Джентльмены уже уходят.

Кемпбелл нахмурился.

— Мадлен…

— Я очень устала и испытываю сильную боль. А вы делаете только хуже.

Кентербери указал на дверь.

— Мне кажется, мисс Вальдан ясно выразилась.

Однако Гейбриел не двинулся с места. Да, Мадлен велела им убираться, но это вовсе не означало, что тем самым она делает себе лучше.

— Пошлите за нами, если потребуется, — произнес Мэддокс, а потом они с Кемпбеллом не оглядываясь вышли из комнаты.

— Мистер Хантфорд? — Кентербери громко откашлялся.

Однако Гейбриел остался возле кровати.

— Необходимо убедиться, что она не причинила себе вреда, когда ворочалась.

Мадлен поджала губы и вздохнула.

— Прекрасно. Но вы уйдете, как только закончите.

Гейбриел кивнул:

— По рукам.

Отвесив поклон, дворецкий попятился к двери.

Немного помедлив и приказав себе оставаться джентльменом, Гейбриел откинул одеяло. Нужно просто проверить рану, и все. Все точно так же, как и в случае с Бартлсом, поранившим ножом плечо.

Мадлен была самим совершенством, начиная с молочно-белых плеч и заканчивая изящной тонкой талией, которая теперь была обмотана бинтами. Кровь уже просочилась наружу.

Гейбриел стиснул зубы.

— Я же велел вам не двигаться. Почему вы не слушаетесь?

Он размотал бинты.

Кивнув, Мадлен прикрыла глаза.

Гейбриел накрыл рану куском чистой ткани.

— Откуда вы знаете Мэддокса и Кемпбелла?

— Они мои старые друзья.

Гейбриел забинтовал рану.

— Значит, вы познакомились в Лондоне?

— В общем, да.

Темный локон упал на плечо, и Гейбриел убрал его в сторону, накрывая Мадлен одеялом. Элегантная прическа растрепалась. Наверное, ей было ужасно неудобно лежать на сколотых в пучок волосах. Только вот почему его так это беспокоит? С какой стати?

— Вы стали друзьями из-за общей склонности давать двусмысленные ответы? — Гейбриел начал вытаскивать из прически Мадлен шпильки, распутывая шелковистые завитки, пропуская их меж пальцев и раскладывая по подушке.

Мадлен вновь вздохнула, и на этот раз вырвавшийся из ее груди звук был похож на вздох удовольствия.

— Нет. Это вбили в нас позже.

Рука Гейбриела замерла.

— Вбили?

— Фигуральное выражение. Не более того. Пожалуйста, не останавливайтесь.

Гейбриел вновь принялся гладить Мадлен по волосам.

— Это успокаивает. Моя мама делала так, когда я не могла заснуть. Она… — Брови Мадлен сошлись на переносице, а потом вновь разошлись в стороны. Дыхание стало глубже.

Вдох, выдох. Вдох, выдох. Напряжение покинуло ее. В отличие от предыдущего судорожного забытья она заснула сном ангела.

Гейбриел почти ей поверил.

— Ваша мама укладывала вас спать?

Мадлен ничем не показала, что услышала его.

Гейбриел в последний раз пригладил ее волосы.

— Трусиха.

В свете утреннего солнца Чешир-стрит с ее неровной булыжной мостовой выглядела почти респектабельно. Люди, которым не посчастливилось поселиться рядом с «Любовным гротом» леди Афродиты, робко выглядывали из своих домов, точно кролики по весне. Они вертели головой по сторонам, а потом начинали принюхиваться. И лишь поняв, что пьяные пирушки закончились, спускались по ступеням на улицу.

Когда Гейбриел постучал в дверь леди Афродиты отполированным медным кольцом, женщина средних лет и ее служанка, переходившие улицу, опрометью бросились домой и поспешно захлопнули за собой дверь.

В дверях появился молодой лакей с похожей на бочонок грудной клеткой. Гейбриел подал ему свою визитку, вошел в дом и снял шляпу.

— Могу я видеть леди Афродиту?

Наморщив лоб и склонив голову чуть набок, лакей читал визитку.

— Она никого не принимает в такой час. Мадам не просыпается рано.

Гейбриел готов был побиться об заклад, что по вечерам место этого глуповатого детины занимал кто-то другой.

— Я полицейский с Боу-стрит и пришел по делу. — Давно уже пора было разузнать о любовных похождениях участников аукциона. Леди Афродита не потакала извращенным наклонностям, но ее заведение было популярно, так что Гейбриел решил начать именно с него.

Лакей закивал.

— Если позволите, спрошу сперва у ее светлости.

Гейбриел остался стоять в холле. Убранство заведения было на удивление изысканным. В нем преобладали приглушенные оттенки голубого в отличие от алых и золотых, столь любимых хозяйками подобных заведений. Потертая мебель была превосходного качества и пахла воском. В свете канделябров она наверняка смотрелась элегантно и дорого. Неудивительно, что «Любовный грот» быстро обрел популярность спустя полгода после открытия. Вульгарность в его интерьерах была сведена к минимуму. На стенах висело лишь несколько картин с изображением прелюбодействующих нимф да в центре холла возвышалась мраморная статуя обнаженной женщины, в экстазе запрокинувшей голову.

Гейбриел замер.

Нет, этого не может быть.

Подобно школьнику, стыдливо разглядывающему античные изваяния в Британском музее, Гейбриел обошел мерцающую в полумраке статую.

Мадлен.

Он остановился, больше не заботясь о том, что его застанут за этим занятием.

То ли скульптор был неумелым, то ли он никогда не видел Мадлен обнаженной. Ее грудь была полнее, а талия уже.

Взгляд Гейбриела скользнул выше.

Мадлен, которую он знал, никогда бы не отдалась удовольствию с такой апатией. Она встретила бы наслаждение с широко раскрытыми глазами, вонзив ногти в спину любовника.

Если только победитель аукциона не предпочитает более покорных женщин.

Гейбриел судорожно вздохнул и отвернулся от статуи. Неудивительно, что ее аукцион столь популярен. Кто же откажется заплатить состояние за то, чтобы на лице Мадлен возникло выражение безграничного восхищения?

Неужели она сама попросила изготовить эту статую? Чтобы поставить ее в центре самого популярного в Лондоне борделя? Чтобы мужчины смотрели на нее и подсознательно начинали ее вожделеть? Да, Мадлен оказалась превосходным стратегом. Все продумала заранее. Гейбриел больше не сомневался в этом.

— Сэр? — В холле возник молодой лакей. — Вам повезло. Леди Афродита согласилась поговорить с вами. — Он набрал полную грудь воздуха, вспомнив, очевидно, что занимает серьезный пост. — Не изволите ли следовать за мной, сэр?

Гейбриел кивнул, в очередной раз подивившись, что такому деревенщине удалось наняться на работу к леди Афродите. Ему еще ни разу не приходилось встречаться с этой женщиной, что уже само по себе было примечательно. Неужели она наняла этого парня, чтобы сэкономить на жалованье? Или просто взяла его из милости? Ответ на этот вопрос дал бы Гейбриелу ключ к пониманию ее характера.