Джоанна Линдсей - Позволь любви найти тебя

— Ты сам напросился.

Отходя, чтобы найти Офелию, Рейфел услышал отцовский вздох. Жена должна точно знать, кто такой этот громила.

— Понятия не имею, кто он такой, а выяснить пока еще не успела, — сказала Офелия. — Мы же только что вернулись в город, и я не слышала новых сплетен. Зато слышала, как несколько человек называли его Купидоном. Весьма интересно.

Рейфел почувствовал укол ревности, услышав, что Офелия находит этого человека интересным, и стал дожидаться, когда она закончит отдавать распоряжения слуге для кухни. Разумеется, она хочет узнать, кто присутствует на ее приеме. Она всегда выясняла, кем являются незваные гости, еще до того, как они уходили, на случай если их нужно включить в список приглашенных на следующий прием.

— Ну, на чем мы остановились? — спросила Офелия, обернувшись к Рейфу и одарив его своей очаровательной улыбкой.

«Господи, какая она красавица!» — подумал он. Светлые, почти белые волосы, голубые глаза, кожа цвета слоновой кости, черты лица настолько изысканные, что ослепляют каждого, взглянувшего на нее. Маленький шрам на щеке, который остался после падения с лошади, никоим образом ее не портил. Рейфу даже хотелось, чтобы эта вмятинка сделала ее менее красивой, но это бы очень расстроило Офелию. Он искренне жалел, что до сих пор иногда ревнует, стоит ему увидеть, как она разговаривает с другими мужчинами. Черт побери, он просто не в силах с собой справиться, хотя прекрасно понимает, что у него нет никаких оснований для ревности. Но с другой стороны, никто никогда не сравнится красотой с его Офелией.

— Мы разговаривали о твоем незваном госте-красавчике, — напомнил он.

— Ах да. Я в самом деле пригласила его друга, достопочтенного Уильяма Пейса, потому что у него в этом году дебютирует сестра, но я никак не могла вспомнить ее имя. Я думала, он приведет ее с собой, но, видимо, она уже с кем-то обручилась.

— Пейс, конечно же, теперь я вспомнил! Славный малый. Недавно потерял обоих родителей. Не думаю, что я знаком с его сестрой, хотя… Купидон, говоришь? — Кинув взгляд на пару в дальнем конце зала, Рейф возвел глаза к потолку. Именно так и рождаются сплетни и неверные слухи — люди не знают всех подробностей и сочиняют их сами. — Должно быть, кто-то что-то неправильно понял, иначе откуда возникли слухи, что он занимается сватовством?

Офелия прыснула.

— Вот уж действительно! Я уверена, этим увлекаются только женщины. Но все равно такое прозвище неспроста, потому что я не меньше трех раз услышала прозвище Купидон еще до того, как он пришел, и еще больше после его появления. Но прежде чем я успела спросить, в чем дело, мне задали вопрос про твоего отца. Кто-то его узнал, и всем сразу стало любопытно, что заставило его вылезти из берлоги.

— Мэнди, разумеется. Вроде бы каждый должен прийти к такому заключению и забыть об этом.

Офелия возразила:

— Ничего подобного! Ведь она провела целых два сезона без его опеки.

Оба взглянули в сторону Аманды, и Рейфел тут же нахмурился, заметив в окружавшей ее группе молодого человека, которого не видел там раньше.

— Какого дьявола тут делает Экстер? Этот мерзавец пользуется дурной славой охотника за деньгами!

— Он поселился у лорда и леди Дюррант. Я этого и не знала, пока они не появились тут вместе с ним. Но такие, как он, не смогут одурачить Мэнди. Она умная девушка, хотя и любит притворяться, что это не так.

— Я ее ужасно люблю, но ты говоришь про мою сестру. У нее же ветер в голове гуляет и…

Офелия ткнула его в грудь.

— Ничего подобного! Она просто легко возбудима, но в этом ничего плохого нет. Сомневаюсь, что она не сумеет сообразить, кто из кавалеров влюблен в нее, а кто — в ее отца… — Офелия помолчала немного, и Рейфел разразился хохотом, — точнее, в титул ее отца.

Он обнял жену за плечи.

— Я понимаю, что, вероятно, беспокоюсь из-за пустяков. — Он похлопал себя по груди. — Просто чувствую здесь, как несчастлива Мэнди. Ты только посмотри на нее — она же очаровательна! Самая выгодная партия. Какого черта этой молодежи требуется столько времени, чтобы завоевать ее?

— Ну конечно же, потому, что ни один из них ей не подходит. Время неподходящее, вот и все. Нельзя заставить любить, и с ней этого пока не произошло. Но в этом году в город приезжают новые джентльмены — новый выбор, новые возможности. Можно надеяться, что в этом году любовь ее найдет.

Супруги снова перевели взгляды на незваного высокого красивого гостя. Видя, как он смеется, разговаривая с юной, недавно обрученной парой, Рейфел подумал, что тот вовсе не выглядит таким зловещим, как на первый взгляд. Вероятно, следует повести себя по-светски и познакомиться с ним, чтобы понять, не обманывает ли его интуиция.

Офелия же размышляла совершенно о другом. Купидон? Только человек, исключительно преуспевший в сватовстве, мог заработать такое прозвище. Ну, или это просто шутка, и скорее всего так и есть. Ни один мужчина не захочет, чтобы его сравнивали с херувимом, верно? В любом случае она просто обязана все выяснить.

На другом конце комнаты, едва сэр Генри и Элизабет Мэлкорт закончили беседу и отошли, Уильям Пейс обратился к своему лучшему другу:

— Я же говорил, что ты отлично сюда впишешься и встретишь кое-кого из знакомых.

Девин Болдуин рассмеялся. Оба они знали, что слово «впишешься» не о Девине. Он был слишком крупным, слишком загорелым, потому что проводил большую часть времени на улице, и слишком задиристым — он никогда не смягчал своих суждений и не собирался этого делать, невзирая на общество. Пусть его и учили быть джентльменом, он находил эти уроки бесполезными и нелепо смехотворными, даже лицемерными.

Уильям уже несколько лет пытался убедить его ходить на приемы, подобные этому, но Девин лишь недавно увидел в них смысл. И дело не в том, что он отказывался от общения с людьми. Но приглашения от клиентов относились к другому роду деятельности, который он называл бизнесом, и не имели ничего общего с подобными пышными зваными вечерами, где каждый гость обладал тем или иным титулом. Однако теперь он начал получать приглашения от титулованных лордов, которых даже в глаза никогда не видел, и все потому, что помог нескольким клиентам в деле, никак не касавшемся разводимых им лошадей.

До сих пор он эти роскошные приглашения игнорировал — до сегодняшнего вечера. Ему не нравились эти богатые лондонские набобы, если они не были его клиентами. Но даже и в этом случае он считал их глупыми, поверхностными людьми, озабоченными преимущественно всякими пустяками и развлечениями, а не настоящей жизнью. Они слишком напоминали ему отца, которого он ненавидел. Напоминали мать, отвернувшуюся от семьи, чтобы предаться грехам Лондона. Он больше привык к сельской аристократии, к лордам, лично управлявшим своими имениями, а не поручившим их доверенным лицам; к людям, которых уважал, потому что они не боялись испачкать руки.