Эмма Уайлдс - Опасный соблазн

Эйдан Камерон был одинок. Как же так получилось?

Джиллиан спустилась с постели и снова надела помятое платье. Время перевалило за полночь, постоялый двор погрузился в тишину. В коридоре было пусто, когда она, скрипнув дверью, выскользнула из комнаты. Пол холодил босые ноги, она не потрудилась надеть чулки и туфли.

Подняв руку, чтобы постучаться, Джиллиан вдруг подумала: а что, если вдруг он отправит ее прочь? Она получила семейное воспитание, но была наслышана про мужскую породу, которая воспринимала разного рода эмоциональные всплески как проявление слабости. Тетка часто рассказывала ей про своего покойного мужа, уважительно обсуждая с ней не только его многочисленные достоинства, но и недостатки.

Джиллиан постучала.

Послышался скрип стула — это он встал, а потом нетвердые шаги, когда он направился к двери. Дверь резко распахнулась, и Эйдан нахмурился, увидев ее на пороге.

— Что-нибудь случилось, девушка?

— Не совсем. — Она неуверенно улыбнулась. — Можно мне войти?

Его красивые глаза прищурились, когда он увидел ее босые ноги, видневшиеся из-под края юбок, и распущенные волосы, спускавшиеся до самой талии.

— Может, я отведу вас назад, в вашу комнату, леди Джиллиан?

— Я не хочу возвращаться к себе. Пожалуйста, можно мне зайти к вам? Здесь, в коридоре, холодно.

Эйдан Камерон поколебался мгновение, потом отступил назад и с непроницаемым выражением лица пропустил ее внутрь. Ей показалось, что если бы их не связали такие необычные обстоятельства, он бы в первую очередь думал о приличиях. При ней не было компаньонки, и в создавшейся ситуации она полностью зависела от него. Ее репутация серьезно пострадает, но судя по тому, что он говорил раньше, это лучше, чем выйти замуж за гнусного графа.

— Итак, что за спешка? У вас был трудный день, а время сейчас позднее.

Он уже снял камзол и оставался в одной белой сорочке с длинными рукавами, наполовину расстегнутой. Бриджи из оленьей кожи тесно облегали мускулистые бедра. На ногах были сапоги. В его дыхании слышался запах виски. Еще она ощущала присущий только ему аромат, который напомнил ей острый запах сосен или осеннего дня на закате.

— Мы оба не можем заснуть, — попыталась объяснить она. — Я подумала, может, мы… ну… проведем время вместе.

Последовала короткая пауза, насыщенная и выразительная. Он не знал что ответить, затем устало вздохнул:

— Откуда вы узнали, что я еще не сплю?

Джиллиан заглянула в глубину этих светлых глаз:

— Просто знала. Я сама никак не могу успокоиться.

Судя по всему, она поставила его в тупик, что, казалось ей, случалось с ним не часто. Его взгляд предательски скользнул вниз, к лифу, быстро прошелся по линии ее груди, а потом резко метнулся назад, вверх. Ей на память пришли его слова, когда он назвал ее красавицей, и Джиллиан постаралась не покраснеть, напомнив себе, что бутылка виски у камина стоит почти наполовину пустая.

К ее удивлению, в ней вдруг проснулось чисто женское тщеславие, когда она поняла, что произвела на него впечатление. И уж совсем неожиданно то, что против своей воли она обратила внимание на его мускулистую грудь, видневшуюся в открытом вороте сорочки, — крепкую, широкую и интригующе мужскую.

— Можно мне присесть? — спросила Джиллиан, взволнованная реакцией этого мужчины, но не настолько, чтобы бросить все и вернуться к себе в комнату.

Он рисковал из-за нее жизнью, а потом озаботился ее будущим. Если можно как-то помочь ему, она это сделает.

Эйдан вскинул брови:

— Если угодно. Но предупреждаю, в данный момент собеседник из меня никудышный. Лучше бы вам отправиться назад в постель.

Джиллиан проигнорировала его предупреждение, пододвинула к огню еще один колченогий стул и подобрала юбки настолько, чтобы согреть босые ступни.

— Бессонница для вас обычное состояние?

— Несколько последних лет да.

Он не стал садиться, подошел к огню и облокотился на каминную полку, не отрывая от нее заинтересованного взгляда. В отсветах огня замерцала янтарная жидкость в его стакане.

— Со мной тоже такое бывает, — призналась она.

— Сомневаюсь, что в душе такой невинной девушки, как вы, могут поселиться демоны, которые не дают покоя мне.

Грустно усмехнувшись, он поднес стакан ко рту.

Она настороженно посмотрела на него:

— Какие именно демоны?

Сначала ей показалось, что он промолчит в ответ. Потом с оттенком удивления поинтересовался:

— Вы всегда такая прямая?

— Как правило. Моя тетка часто пеняла мне, что я слишком любопытная. Наверное, это правда.

Сейчас ей любопытен был только он. Такого от себя она никак не ожидала. У ее тетки — замечательной женщины — имелось огромное количество чисто человеческих достоинств. Одним из них был прямолинейный подход к жизни. Когда Джиллиан подросла настолько, чтобы постигнуть суть вещей, тетя Юджиния рассказала ей, что происходит между мужчиной и женщиной в весьма откровенных терминах. В частности, было сказано, что наслаждение от занятия любовью появляется тогда, когда мужчина знает, что делает, и проявляет заботу о своей партнерше.

Из-под опущенных ресниц Джиллиан изучала изящную линию рта Эйдана Камерона, оценила стройную, как колонна, шею и восхитилась шириной его плеч. Ее влекло к этому мужчине, и совсем не потому, что он так вовремя и так галантно пришел ей на помощь. Просто он был ей чрезвычайно любопытен.

— Скажу лишь, что я потерял нечто очень ценное, и все думаю, возвращаясь мыслями назад, что должен был поступить совсем по-другому.

— Женщина.

Это был не вопрос, а утверждение. Джиллиан почему-то сразу догадалась, в чем тут дело.

— Да.

Эйдан с мрачным видом уставился в стакан.

— Какая она, должно быть, дура!

— Ничего подобного, — ответил он с обреченностью. — У нее была причина не поверить мне, и она вышла замуж за другого. Дурак — это я, потому что не в силах забыть ее.

— Могу я чем-нибудь помочь? — Почти бессознательно, с громко бьющимся сердцем, Джиллиан поднялась и преодолела небольшое расстояние между ними. — В конце концов, я здесь… А ее здесь нет.

И сделала то, что хотела сделать с момента, как только вошла в эту комнату, — коснулась его обнаженной груди, видневшейся в отворотах сорочки. Под кончиками пальцев его кожа показалась ей обжигающей.

— Не надо, — отрывисто произнес он, но не отстранился, слегка вздрогнув всем телом от прикосновения.

— Мне нельзя дотрагиваться до вас? — тихо спросила Джиллиан.

Она сама не понимала, почему так поступает. Но не могла остановиться. Может, все дело было в природе его страданий, которые вызывали в ней и сочувствие, и необъяснимое желание что-то сделать для него. Сегодня он по меньшей мере защитил ее добродетель и спас ей жизнь, если то, что известно ему про лорда Кляйсса, было правдой.