Беверли Кендалл - Жертвуя счастьем

«Откуда он узнал правду?» — этот вопрос мучил Шарлотту. Она ведь сказала ему, что Николасу три года, а это значило, что Алекс не мог быть отцом мальчика. Очевидно, он не поверил ей…

В ярком свете, падавшем от газовой лампы, Шарлотта явственно видела, что смуглое лицо Алекса пошло темно-багровыми пятнами. Шарлотта нервно сглотнула, пытаясь найти нужные слова. Но что она могла ответить Алексу?

— Он…

Алекс, должно быть, почувствовал, что она снова собирается солгать, и, резко наклонившись, навис над ней всем своим мощным телом. Отпрянув, Шарлотта вжалась в подушки. Его лицо пылало от ярости, губы кривились в злобном оскале.

— Не смей лгать мне! Не смей снова обманывать меня! — прорычал он.

Его тон испугал ее. Она поняла, что Алекс может потерять контроль над собой и тогда на нее обрушится долго копившаяся ярость.

— Алекс, — с мольбой прошептала Шарлотта, пытаясь образумить его.

Он слегка отшатнулся и сделал глубокий вдох. Шарлотта видела, что в нем борются противоречивые чувства. В конце концов, в Алексе возобладал разум, и он снова взял себя в руки.

Мурашки побежали по коже, когда Шарлотта увидела появившуюся на губах Алекса ледяную усмешку.

— Если бы в тот год, когда мы обручились, Чарлз не отправился в путешествие, ты бы познакомилась с ним, — промолвил Алекс тоном, которым обычно вели светские разговоры о разных мелочах. — Я покажу тебе как-нибудь один портрет, на котором он запечатлен в детском возрасте. Если бы я не знал всех обстоятельств жизни брата, то подумал бы, что Николас — его сын.

Даже если бы Шарлотта не лишилась в этот момент дара речи, то все равно не произнесла бы ни слова, так как не знала, что сказать. Отпираться было бессмысленно. Алекс вывел ее на чистую воду.

— Когда родился Николас? — тихо спросил Алекс, обхватив ладонями ее лицо. — Говори правду!

Но правда давалась Шарлотте с большим трудом. Она замялась, а потом все же едва слышно выдавила из себя:

— В январе.

Алекс некоторое время молчал, сверля ее испытующим взглядом, а потом, наклонившись к уху Шарлотты прошептал:

— Вот видишь, говорить правду не так уж сложно.

Шарлотта почувствовала возбуждение, когда ее висок обдало его горячее дыхание. Как давно она тосковала по его ласкам! Сновидения не шли в расчет, наяву все было более пьянящим, оглушительным.

Алекс выпрямился и расправил плечи. Его фигура загораживала свет.

— Ты еще и дня не пробыла здесь, а уже смотришь на меня голодными глазами, — издав смешок, заметил Алекс.

У Шарлотты участилось дыхание, ее соски набухли и затвердели. Физическое возбуждение нарастало.

— Обратная дорога, должно быть, показалась тебе очень долгой, — с наигранным сочувствием продолжал Алекс.

Несмотря на насмешливый тон, взгляд Алекса пылал страстью. Его тоже охватило возбуждение, но он умело скрывал его. Шарлотта посмотрела на его ширинку и увидела небольшую выпуклость. Впрочем, возможно, ей это только показалось.

Вспыхнув от стыда, она отвернулась. Шарлотте было неприятно, что Алекс заметил ее возбуждение. Она вела себя как женщина, которой не хватало мужской ласки.

— Ты мечтала обо мне? — Алекс продолжал дразнить ее.

Шарлотта молчала, не смея поднять глаза. Она боялась увидеть на его лице самодовольную улыбку.

— А ты знаешь, что во сне ты выкрикивала мое имя?

Теперь голос Алекса звучал глухо.

Шарлотта наконец отважилась взглянуть в его сторону. Он смотрел на нее сверху вниз. Его нижняя губа блестела так, словно он только что провел по ней влажным языком.

— Я тебе снился, да? И что же я делал в твоем сне? Целовал тебя вот так?

И он нежно коснулся губами ее губ. Ошеломленная всем происходящим, Шарлотта замерла, невольно приоткрыв рот.

Но этой небрежной лаской дело не ограничилось. Алекс тут же перешел к более решительным действиям. Обхватив лицо Шарлотты ладонями, он надолго припал к ее губам в пылком, глубоком поцелуе. Шарлотта страстно отвечала ему, и вскоре из груди Алекса вырвался стон удовольствия, к которому примешивалось нетерпение.

Шарлотта отдалась на волю чувств и вскоре погрузилась в полузабытье. Она была полностью поглощена ласками, прикосновениями, поцелуями Алекса. Ее соски затвердели в ожидании его прикосновения. И когда его пальцы надавили на них, из уст Шарлотты вырвался стон, а промежность увлажнилась. По телу прошла горячая волна. Ей казалось, что она превратилась в комок нервов, ее напряжение требовало разрядки.

Поцелуи Алекса становились все более глубокими, страстными, яростными. Он больше не играл с ней. От движений его языка у Шарлотты кружилась голова Шарлотта получала удовольствие от прикосновений щетинистой щеки Алекса к своей чувствительной коже, от столкновения его зубов с ее губами. Запустив руки под сорочку Шарлотты, Алекс стал мять ее обнаженную округлую грудь. Внезапно он приподнял голову и посмотрел на Шарлотту остекленевшими глазами, прерывисто дыша. Затем, как будто опомнившись, тряхнул головой и вскочил на ноги.

Через несколько секунд это был уже прежний холодный Алекс. Его лицо снова приобрело непроницаемое выражение. Шарлотта не верила своим глазам. Мгновенное преображение Алекса поразило ее. Она поспешно поправила сорочку, пряча под нее нагую грудь. Ее руки дрожали. Но самое ужасное заключалось в том, что Шарлотта все еще чувствовала возбуждение.

— Если бы я не изменился за эти пять лет и был бы по-прежнему глуп, я бы сейчас не удержался и овладел тобой, — сказал он, и его взгляд скользнул по груди Шарлотты. Ее затвердевшие соски явственно вырисовывались под тонкой тканью ночной сорочки. Алекс усмехнулся. — А ты, я вижу, была бы не против подобного развития событий? Неужели у тебя давно не было мужчины?

Эти слова были для Шарлотты как удар хлыста. Впрочем, именно на это и рассчитывал Алекс. Шарлотта сидела ни жива ни мертва. Она не перечила ему, зная, что заслужила такое отношение.

— Не вздумай соблазнять меня, — продолжал Алекс. — У тебя ничего не получится. Однако я не собираюсь прекращать с тобой отношения, поскольку теперь знаю, что ты воспитываешь моего сына.

Алекс произносил слова, зло прищурившись. На его скулах ходили желваки.

Соблазнять его? Но ведь это он сам целовал ее, Шарлотта только отвечала ему. Смутившись и потупив глаза, она молча кивнула. Ее щеки пылали от стыда.

Алекс повернулся, чтобы уйти, но вдруг резко остановился, как будто натолкнувшись на стену.

— И, клянусь Богом, — процедил он сквозь зубы, обдав Шарлотту ледяным взглядом, — если ты снова сбежишь и увезешь моего сына, я тебя и на краю света найду и заставлю пожалеть о том, что ты сделала. Ясно?

В душе Шарлотты боролись противоречивые желания. С одной стороны, ей хотелось убежать от Алекса, а с другой — ее неудержимо влекло к нему, ей была невыносима мысль о разлуке с ним.