Дженнифер Эшли - Спасенный любовью

— Как скажете, ваша милость.

Элинор направилась к двери. Уже у порога сказала:

— Пожалуйста, дай мне знать, когда закончишь, Йен. И мы поговорим.

Йен вернулся к своему письму. Слышал ли он ее? Элинор не знала наверняка.

Карри же отвесил ей поклон и заверил:

— Я все ему скажу, ваша милость. Предоставьте это мне.

— Спасибо, Карри. Я позабочусь о том, чтобы ты выиграл пари.

Вскинув подбородок, Элинор вышла из комнаты и хлопнула за собой дверь.

«Чтоб тебя разорвало, Харт Маккензи, — думала Элинор, шагая по Стрэнду, а приставленная к ней горничная семенила следом. — Какая наглость!.. Как ты посмел заключить пари, что женишься на мне?!» Насколько Элинор поняла из объяснения Карри, Харт отказался участвовать в этом пари, но она все равно считала его виновником произошедшего.

Элинор остановилась и посмотрела на витрину ближайшего магазина, стараясь перевести дух. К ужасу горничной, она спрыгнула с ландо возле Сент-Мартинс-лейн, надеясь, что быстрая ходьба поможет ей успокоиться, но надежды эти не оправдались.

Пока она рассматривала выставленные в витрине часы, ей вспомнились слова Карри: «Его светлость как-то обмолвился о возможности женитьбы».

Братья Маккензи когда-то ничуть не сомневались, что она выйдет замуж за Харта, и ужасно радовались, когда она согласилась с ним обручиться. А потом все очень переживали, узнав, что они с Хартом расстались. Правда, Кам и Мак сказали ей тогда, что вполне ее понимают, потому что Харт — заносчивый грубиян и идиот, а она, Элинор, — сущий ангел, ибо терпела его так долго.

Возможно, это заявление Харта — ему, мол, пора снова жениться — братья восприняли как намек на то, что он положил глаз на нее, Элинор. То есть они приняли желаемое за действительное. Но Харт — в этом Элинор не сомневалась — не мог упомянуть ее имя, просто сказал, что намерен жениться, вот и все.

Но наверное, следовало расспросить Изабеллу — та могла бы рассказать ей об этом пари. Как и Эйнсли, жена Камерона. Но ни Эйнсли, старинная подруга Элинор, ни Изабелла ни единым словом не обмолвились об этой семейной ставке. Интересно, почему?

Элинор снова зашагала по Стрэнду. Она решила отогнать неприятные мысли и сосредоточиться на делах насущных.

Для начала она проверит свое предположение, что фотографии могут продаваться в магазине. Ведь люди постоянно продают фотографии коллекционерам или фотолюбителям. Продают частным образом или же через магазины, торгующие фотографическим оборудованием. И на Стрэнде было несколько таких мест.

Элинор решила выяснить, не приобретал ли какой-нибудь магазин коллекцию фотографий Харта Маккензи, — а если приобретал, то кому продал. В первых двух магазинах Элинор ничего не обнаружила, если не считать снимка с пейзажем, который она купила за два пенса, чтобы поставить в рамочке у себя на письменном столе.

Когда Элинор толкнула дверь третьей лавки, где было сумрачно и пыльно, раздался звон колокольчика. Ее горничная, молодая шотландка по имени Мейгдлин, плюхнулась на стул прямо у двери и облегченно вздохнула; она была немного полновата и с неодобрением относилась к прогулкам по улицам, когда к твоим услугам прекрасное ландо.

Элинор оказалась в магазине единственной покупательницей. Вывеска же снаружи свидетельствовала о том, что владелец специализировался на фотографиях актеров и известных аристократов. На длинных столах стояли плотные ряды коробок, и Элинор тут же начала их просматривать.

Наибольшей популярностью пользовались театральные актеры, и целые коробки были посвящены Саре Бернар и Лили Лэнгтри. Один из углов лавки оживлял ящик, заполненный снимками из жизни Дикого Запада — с Буффало Биллом, танцующими девушками и ковбоями. В другом ящике были фотографии американских индейцев в экзотических нарядах.

На столе у дальней стены Элинор нашла коробку со снимками известных англичан; среди них было старое фото герцога Веллингтона с характерным носом, несколько — мистера Гладстона, а также уже покойного Бенджамина Дизраэли. Снимки королевы Виктории и принца-консорта пользовались популярностью наряду со снимками других членов королевской фамилии. Еще в одной коробке Элинор обнаружила фотографии с «Великой выставки».

Имелись и фотографии Харта Маккензи, герцога Килморгана, но это были официальные портреты. Один из снимков оказался довольно свежим — на нем герцог был изображен в полный рост в шотландском национальном костюме и со старым псом Беном у ног. Другая фотография запечатлела его лицо, грудь и широкие плечи. На третьем же снимке Харт с королевским достоинством сидел на стуле, положив одну руку на стол. Его орлиный взор был направлен в объектив камеры, и казалось, он смотрел на каждого, кто видел эту фотографию.

— Это герцог Килморган, мисс. Он очень популярен у наших покупателей, — сказал подошедший к Элинор высокий молодой человек с темными глазами.

Элинор чуть отступила от него и спросила:

— Почему же у вас их так мало?

— Потому что фото герцога продаются сразу, как только поступают к нам. Молодые леди находят его очень красивым.

Конечно, находят! Как можно не найти? Даже эти застывшие позы не лишали Харта Маккензи привлекательности.

— У меня есть и другие фотографии, если интересуетесь. — Продавец подмигнул. — Пикантные, как говорят. Во французском стиле.

Сердце Элинор забилось сильнее. Продавец вызывал у нее отвращение, но все же она не могла не проверить, что еще имелось в продаже. Опустив на глаза вуаль, Элинор тихо сказала:

— Наверное, мне следовало бы на них взглянуть.

— В задней части магазина. — Молодой человек указал на дверной проем, задернутый шторой. — Сюда, мисс.

Элинор устремила взгляд на тяжелую бархатную занавеску, отделявшую заднюю часть магазина от прилавка.

— А вы не могли бы вынести фотографии сюда? — спросила она.

— Простите, мисс, но хозяин за это оторвет мне голову. Видите ли, такой товар не должен храниться на виду.

Элинор со вздохом пробормотала:

— Ладно, ведите…

Продавец просиял и ринулся к дверному проему, чтобы галантно приподнять для покупательницы занавеску. Жестом велев горничной остаться, Элинор прошла в заднюю комнату и чуть не расчихалась от пыли, когда молодой человек опустил за ней штору.

Скудно освещенное помещение выглядело вполне невинно — только столы и пыльные коробки на них. Не удержавшись, Элинор чихнула. А продавец пробормотал:

— Прошу прощения, мисс… Вот мы и на месте.

Он вытащил из-под стола картонную коробку и открыл крышку. В коробке лежала пачка фотографий с обнаженным Хартом. Снимков было около дюжины.

Элинор взглянула на продавца, стоявшего совсем рядом. Он тяжело дышал, и его лицо покрывала испарина.