Тереза Медейрос - Его изумительный поцелуй

— Почему бы тебе не спуститься туда и не спросить его самого, капитан? — предложил его приятель, бросая в рот виноградину и шумно запивая ее содержимым фляги, которую держал в руке.

Чуть опустив вниз подзорную трубу, Эш искоса взглянул на Люка. Его соратник удобно расположился за соседним камнем, как будто решил на досуге принять утреннюю воздушную ванну под беспощадными лучами марокканского солнца. Рожденный в результате короткой, но страстной связи между итальянским графом и красавицей цыганкой, Люк обладал не только ангельски красивой внешностью, но и склонностью к праздности. Пустяковое усилие, потребовавшееся для подъема сюда, чтобы осмотреть дорогу внизу, как видно, лишило его даже того минимума энергии, который у него имелся. Если они не начнут действовать как можно скорее, Люк, наверное, свернется клубочком где-нибудь за камнем, чтобы вздремнуть.

Эш повернулся, чтобы взять у приятеля флягу, и обнаружил, что она почти пуста.

— Я нанял тебя для того, чтобы ты помог мне похитить султана, а не для того, чтобы ты еще до полудня опустошил все наши запасы провианта.

— Слово «нанял» дает основания ожидать, что мне и впрямь заплатят за услуги? — томно растягивая слова, уточнил Люк. — Неужели я увижу хотя бы один золотой соверен в своей ладони?

Эш сунул флягу в кожаный футляр, подвешенный на груди, избегая проницательного взгляда приятеля.

— Я заплачу тебе, как только доберусь до надежного банка и обналичу чек. Я уже говорил тебе, что у меня в последнее время возникли финансовые затруднения.

— А не было ли, случайно, у финансовых затруднений больших карих глаз, длинных черных волос и парочки самых привлекательных…

— Заткнись! — огрызнулся Эш, снова наводя подзорную трубу на дорогу в тот момент, когда султан развернул коня в дальнем конце нижней дороги и направился назад, поднимая при каждом ударе лошадиных копыт об землю золотистые струйки песка. — Вот он снова едет сюда.

На сей раз Люк заставил себя пошевелиться и выглянул из-за камня. Со своими черными глазами, обрамленными темными ресницами, в развевающихся белых одеждах и с непокорной гривой черных кудрей, сдерживаемых традиционной повязкой, Люк мог без труда сойти за настоящего марокканца.

Поскольку у Эша с его золотистыми глазами и светло-русыми волосами такого шанса не было, предполагалось, что его бриджи для верховой езды и батистовая сорочка цвета слоновой кости не будут бросаться в глаза среди песка и солнца. Внимательно рассматривая намеченную жертву сквозь подзорную трубу, Эш с рассеянным видом провел рукой по челюсти, с удовольствием ощутив под ладонью привычную щетину. По крайней мере он больше не чувствовал себя стриженой овцой.

— Хотелось бы знать, почему этот человек ездит без телохранителя? — пробормотал он. — Похоже, он просто напрашивается на то, чтобы попасть в засаду.

Даже без телохранителя султан казался впечатляющим противником. Его темно-красный плащ собирался складками на боках огромного вороного жеребца, напоминавшего скорее дракона, чем лошадь. Эш не удивился бы, если бы из раздувавшихся ноздрей этого зверя вдруг вырвались клубы дыма. Всадник восседал на украшенном серебром седле, словно какой-нибудь император древних времен. Под плащом на нем были надеты только широкие шаровары и черный жилет, открывавший взгляду мощную грудь и предплечья.

Взгляд Эша скользнул по этим предплечьям и остановился на мощных руках, державших кожаные поводья. Он представил себе эти бронзовые от загара руки на белоснежной плоти, воспоминание о которой, промелькнув в мозгу, заставило солнечный свет стать кроваво-красным.

Словно издалека он услышал голос Люка:

— С тобой все в порядке, капитан? Ты выглядишь малость… не в себе.

— Не говори глупостей. Это, должно быть, от жары. — Сняв с головы широкополую шляпу, Эш вытер лоб. Однако Люк продолжал глядеть на него с явным беспокойством. Они оба знали, что Эш не был подвержен солнечным ударам, от которых в этом регионе страдали многие англичане.

Эш снова нахлобучил шляпу на голову. Если он продолжит думать в этом опасном направлении, то вместо того, чтобы похитить султана, всадит ему пулю промеж глаз.

— Интересно знать, что нам делать с белокурой красоткой, когда спасем ее? — спросил Люк.

— Если все пойдет в соответствии с планом, — мрачно сказал Эш, мысленно моля Всевышнего, чтобы именно так оно и было, — мы ее даже никогда и не увидим. Мы просто похитим султана, потом отправим в его крепость записку о том, что согласны обменять его… на девушку. — В Англии его план сочли бы варварским, но Эш был достаточно хорошо знаком с местными порядками и знал, что здесь и султан, и его придворные с уважением отнесутся к такому предложению. Такие похищения и переговоры часто случались в отношениях между наследными вождями племен и военачальниками, постоянно соперничавшими за превосходство. — Как только они согласятся выполнить наше требование, мы отправим ее к моему брату, который ждет ее с распростертыми объятиями.

Пока эти слова не были произнесены вслух и он не услышал намек на рычание в своем голосе, Эш мог сделать вид, будто Макс является просто одним из клиентов, нанявшим его спасти какую-то незнакомку. Но теперь он мысленно представил себе, как руки его брата гладят шелковистую кожу Кларинды, как губы брата прикасаются к ее щеке и бормочут те самые нежные слова, произнести которые Эшу не позволяла гордость… а может быть, глупость.

Перед мысленным взором, словно мираж, возникла картинка из прошлого. Он уже не прятался за камнем в раскаленной пустыне, а стоял под развесистой кроной старого дуба на лугу, где окончательно попрощался с Клариндой. Узнав, что он уезжает, она накинула плащ прямо на ночную сорочку и выскользнула из отцовского дома, чтобы перехватить его. Она примчалась по росистой траве босоногая, с распущенными белокурыми волосами.

Остановившись перед ним, она с укоризной взглянула на него большими зелеными глазами и пробормотала тот самый вопрос, который не давал ему покоя с того момента, как он принял решение уехать: «Как ты можешь покинуть меня?»

Эш стоял, держа за поводья лошадь и собираясь с духом, чтобы выдержать горькие упреки.

— Ты хорошо знаешь, что я уезжаю потому, что мне нечего предложить тебе.

— Это ложь! — воскликнула Кларинда. — У тебя есть все, что можно предложить мне. Все, чего я могла бы пожелать!

Эш беспомощно покачал головой:

— Мои предки за несколько поколений растранжирили семейное состояние. У меня нет ни гроша. А поскольку я всего лишь второй сын, у меня не будет даже титула.

— Но в моих жилах нет ни капли благородной крови. Я такая же простолюдинка, как любая доярка с молочной фермы!