Элоиза Джеймс - Ночь поцелуев

Сама же леди Дагобер приобрела ярко выраженный красновато-коричневый оттенок, но продолжала сидеть безупречно ровно.

А блюда, как и шампанское, неуклонно прибывали. Постепенно графиня ослабила корсет — разумеется, в метафорическом смысле — и поведала принцу витиеватую историю о больной тетушке, проживающей в Танбридж-Уэлс.

— Болезнь, — заключила графиня, — не имеет права на существование. Тетушка превратила недомогание в привычку, а я подобный подход решительно не одобряю.

Взрывы смеха, то и дело доносившиеся из-за стола Кейт, подсказывали, что там беседа развивалась намного живее. Гейбриел бросил на нее взгляд и заметил, что Хатауэй бесцеремонно склонился над ней и заглядывает в декольте.

На лице его высочества появилось выражение ярости. Леди Дагобер заботливо осведомилась, не спазм ли у него случился.

— Моя тетушка, — доверительно сообщила она, — заявила, что у нее спазмы случаются регулярно, в конце каждого часа. А я в ответ пообещала, что в таком случае она непременно умрет от апоплексического удара ровно в полдень.

— Очевидно, можно предположить, что родственница не послушалась? — уточнил Гейбриел.

— Я всего лишь хотела помочь: ведь если спазмы не вызывают апоплексию, то незачем обращать на них внимание.

— Меня крайне интересует один из гостей. — Принц отважился бросить тетушку из Танбридж-Уэлс на произвол судьбы. — Вы, дорогая леди, знаете в Лондоне всех и каждого. Хотелось бы услышать ваше мнение о лорде Бекхеме.

Доверительный голос и призыв к сплетне подействовал на леди Дагобер так же, как действует на собак кусок сыра.

— Во-первых, он племянник герцога Фестикла, как вы и сами, должно быть, знаете.

— Фестикл? — задумчиво переспросил принц. — Что ж, имя, пожалуй, подходящее.

— Подходящее? Не понимаю, о чем вы, ваше высочество, — удивилась леди Дагобер и тут же добавила: — Но он очень вульгарный. Я с этим молодым человеком не знаюсь.

Цель близка!

— Мое мнение точно такое же, — поддержал принц, пренебрегая тем обстоятельством, что еще ни разу не встречался с Бекхемом лично. — Есть в нем что-то сладострастное.

— Настоящий хулиган, — вынесла приговор графиня и поправила тюрбан, который поминутно грозил упасть в тарелку с лососем. Всякий раз, как дама склоняла голову, огромный бриллиантовый полумесяц на белом шелке норовил воткнуться принцу в щеку.

— Не приведете ли пару примеров недостойного поведения? — Гейбриел заговорщицки улыбнулся, показывая, что умеет хранить секреты.

— Ни за что не подпустила бы негодяя к своей дочери, — заявила графиня, воинственно проткнув лосося вилкой. — По его милости разрушилась не одна репутация. Рядом с этим человеком молодым леди грозит серьезная опасность.

— Дурная шляпа, как любит говорить ваш герцог Йоркский, — подсказал принц.

— Не знаю уж, как там у него со шляпой, — продолжала графиня, следуя собственной нерушимой логике, — но со светскими особами он обращается как со шлюхами. Конечно, некоторые молодые леди ведут себя отнюдь не так, как положено. — Она замолчала.

— Но так случается во всем мире, — подбодрил Гейбриел.

— И все же, если бы мне пришлось стать молодой и глупой, да еще и держаться подобно девице легкого поведения, которой я никогда не была, то только не рядом с ним, если вы понимаете, что я имею в виду.

— Разумеется, понимаю, — кивнул его высочество. — Вы чрезвычайно проницательны, миледи.

Графиня взглянула на него с подозрением.

— Континентальная лесть, — сурово заключила она и подозвала официанта. — Заберите лосося, больше не хочу.

— Еще шампанского, — распорядился принц. Ему захотелось узнать, на каком по счету бокале леди Арабелла упадет в объятия лорда Портриджа.

После того как большинство гостей нетвердой походкой покинули столовую, а тех, кто не смог выйти самостоятельно, лакеи вывели под руки, хозяин замка разыскал Бекхема в бильярдной.

Молодой человек стоял, прислонившись к стене, и следил, как Тулуз с математической точностью уничтожал Димсдейла, или Элджи, как называла его Кейт. Тулуз оказался одним из немногих, кто сумел устоять в захлестнувшем столовую бурном потоке шампанского.

Появление принца вызвало всеобщее смущение: наблюдавшие за игрой зрители зачем-то принялись одергивать сюртуки и поправлять бриджи, как будто хозяина заботило состояние их костюмов. Тулуз на миг поднял голову и коротко поклонился. Элджи не без труда последовал примеру соперника. Оставалось лишь надеяться, что игра идет не на деньги.

Гейбриел лично приветствовал каждого из джентльменов: добродушного лорда Дьюберри с вечной сигарой во рту, Лео — мужа Генри, лорда Роута, — со столь же неизменным бокалом шампанского в руке, но при этом державшегося вполне уверенно, и, наконец, Бекхема.

Оказалось, что подбородок у Бекхема отсутствовал. Полностью.

Шея плавно переходила в прикрытый усами рот и далее в широкий лоб, который в иных условиях можно было бы назвать красивым. Из-за отсутствия подбородка голова напоминала кеглю. На вид Бекхему было около тридцати лет. Пах он примерно так же, как пахнет животное под сложным названием «африканская циветта», а усы красил в рыжий цвет. Очевидно, яркая растительность служила для расширения нижней части лица, однако убедительного эффекта все равно не получалось.

Гейбриел подумал, что, обозвав обидчика жабой, Эффи проявила немалое великодушие, и улыбнулся гостю примерно также, как мангуст, должно быть, улыбается кобре перед нападением.

— Когда же приедет ваша суженая? — поинтересовался Бекхем.

— Хочется верить, что к балу успеет, — съехидничал Тулуз, старательно вытирая кий. — Зато все цветы Англии уже в сборе, к услугам его высочества, и не сдадутся до тех пор, пока не увидят невесту собственными глазами. На нас, бедных, никто даже внимания не обращает.

Бекхем рассмеялся.

— Оскорбляете доброго хозяина, старина. На континенте нравы намного строже, чем у нас. Простите парня, — добавил он вполголоса. — Несдержан на язык, но при этом незлобив.

Гейбриел и Тулуз переглянулись.

— В данном случае, он прав, — признал принц. — Я не знаком с невестой, которую выбрал для меня брат. И все же у нас есть — как бы это сказать? — непродолжительное время, несколько недель, на то, чтобы узнать друг друга поближе. — Он намеренно изъяснялся громоздко и неловко: как правило, англичане недооценивают тех, кто говорит на их языке без должной легкости. Глупая привычка высокомерной нации, которая когда-нибудь непременно приведет к серьезным неприятностям.

— Ну а вы тем временем сможете по достоинству оценить добродетели английских красавиц. — Бекхем фамильярно похлопал его высочество по плечу.