Мэдлин Бейкер - Запретное пламя

Кэтлин же испытывала к Рэйфу какие-то смешанные чувства. Она поклялась до гробо­вой доски ненавидеть всех индейцев, потому что они были виновны в гибели ее братьев. Страшась их и моля Бога об их истреблении, она с радостью восприняла весть о том, что Джон Чинвингстон вырезал деревню племени чейин Сэнд Крик. Индейцы жили с ними в мире и под белым флагом, но это не вызывало в ней ни малейшего сочувствия.

И все же, к ее досаде, ей было крайне труд­но помнить об этой ненависти, когда дело ка­салось Рэйфа Галлахера. Он привлекал ее фи­зически и в то же время интриговал ее. Кто же он, наконец? Наполовину ирландец? Да уж… И все же теперь было очевидно, что он не чис­токровный индеец. Он слишком хорошо гово­рил по-английски, был знаком с американскими обычаями и традициями, его манеры за сто­лом были вполне сносны, если не безупречны.

Если бы только он не был так дьявольски красив! Если бы только ее кровь не вскипала каждый раз, когда их взгляды встречались! Если бы она только могла перестать думать о том, как это чудесно – находиться в его объ­ятиях, чувствовать прикосновение его губ…

«Он индеец, – говорила она себе, – индеец, индеец, индеец». Но даже это не помогало. Любой другой мужчина был бы ей отвратите­лен, если бы она знала, что в нем течет хоть капля индейской крови. Но смешанная кровь Рэйфа делала его еще более интригующим.

Он смотрел на нее и сейчас. Она так ясно чувствовала его взгляд на своей спине, словно Рэйф дотрагивался до нее. Это заставило по­краснеть ее, и теплое щекочущее ощущение пробежало по позвоночнику.

– Индеец, – прошептала она. У нее было неловкое чувство, словно Рэйф знает, что при­влекателен для нее. И, что хуже всего, кажет­ся, это его забавляет. Вздохнув, она бросила последнее белье в корзину, выпрямилась, а потом пошла к бельевой веревке, радуясь, что натянута она за углом дома и Рэйф Галлахер не может ее видеть.

Бренден изучал опытным глазом вороную кобылу и не находил в ней изъянов. Его тянуло к хорошим лошадям так же, как некоторых тянуло к виски. После смерти жены он решил осуществить свою древнюю мечту – разводить породистых лошадей. Поэтому он и продал свое дело, взял с собой Кэтлин и ее братьев и отпра­вился на запад. Но невезение преследовало их с самого начала. Погода была то жаркой не по сезону, то неделями шли дожди. Дважды на них нападали индейцы, и во время второго нападе­ния погибли его сыновья. Теперь Кэтлин стала смыслом его жизни, а горе он заглушал тяже­лой работой. Они нашли хороший участок, по­строили удобный дом, обработали землю, купи­ли несколько сотен голов скота, чтобы как-то жить пока нет доходов от лошадей, которых собирался разводить Бренден. А потом, когда все уже, казалось, шло хорошо, случилось не­счастье. На его лучшую племенную кобылу на­пал горный лев, и у нее случился выкидыш. Два дня спустя, видя, что ее не выходить, Брен­ден пристрелил ее. Еще неделей позже вторая кобыла исчезла, явно украденная индейцами.

Он телеграфировал в Сан-Антонио на сле­дующий день после того, как они нашли ин­дейца. Вчера пришел ответ, что ранчо «Дабл Дэ» сожжено дотла в прошлом году, а его вла­дельцы – убиты.

Бренден тяжело вздохнул: забот – выше го­ловы… Через полтора года нужно возвращать взятую в банке ссуду, а денег нет… В доме этот проклятый пленник-полукровка да еще и его собственная упрямая дочь, а он стоит тут и лю­буется лошадью… Но какой лошадью! После потери двух своих кобыл он несколько месяцев ездил по соседним ранчо в поисках пары лоша­дей – таких же, как он потерял, но все напрас­но. Большинство соседей ездили на мустангах, и ни у одного из них не было того, что он искал. Он уже почти решил, что ему придется снова проделать долгое путешествие на восток, и тут появился этот индеец со своей вороной кобы­лой. Она была совершенна, и Бренден намере­вался стать ее хозяином, чего бы ему это ни стоило. С такими мыслями он и отправился на поиски полукровки. То, что ему придется за­ключать сделку с человеком, которого едва не повесил, которого он до сих пор считал вором, уязвляло его гордость, но – ничего не подела­ешь. Чем быстрее он это сделает, тем лучше. Рэйф почувствовал беспокойство, глядя на Брендена Кармайкла, решительно направлявшегося к нему. Неужели Бренден окончательно решил, что с ним делать? Рэйф прекрасно понимал, что он всего лишь пленник.

Кармайкл остановился в паре шагов от Рэйфа. Рэйф взглянул вверх, заслонив ладонью глаза от солнца. Да, отец Кэтлин со своей бе­лой, как снег, шевелюрой и глазами того же лучисто-зеленого цвета, что и у дочери, был фигурой впечатляющей. Он невысок, но креп­ко и хорошо сложен.

– Доброе утро, – проворчал Кармайкл.

– Доброе.

Кармайкл откашлялся.

– Я решил оставить тебя в покое. Но мне нужна эта вороная кобыла. Я дам тебе за нее двести долларов.

– Черный Ветер не продается.

– Триста.

Рэйф только покачал головой.

– Пятьсот и мерин в придачу.

– Она не продается, – повторил Рэйф. – Ни за какую цену.

– Все продается, – фыркнул Кармайкл. – Восемьсот и ни пени больше!

Кэтлин приблизилась сзади к отцу и нахму­рилась. Восемьсот долларов за лошадь? Неуже­ли ее отец лишился рассудка?

Бренден не сводил глаз с Галлахера. Про­клятый упрямый краснокожий! Чего он хочет?

– Почему вы не хотите продать Черный Ве­тер, мистер Галлахер? – уступая любопытству, спросила Кэтлин.

– Она мне нравится.

– Восемьсот долларов – щедрая плата, – за­метила Кэтлин.

– Возможно, это больше, чем она стоит, – от­ветил Рэйф. – Но, тем не менее, она не продается.

– Черт побери, эта кобыла может ожеребить­ся от моего Рэда!

– Он сам нашел нас, – усмехнулся Рэйф.

– Это твоя версия. А я все еще мог бы пере­дать тебя шерифу…

Лицо Брендена побагровело от злости, Кэт­лин положила руку на плечо отцу.

– Папа, может, мы как-нибудь сможем до­говориться?

– Как, например?

Кэтлин взглянула на Рэйфа. Он по-прежне­му сидел в тени, и на его лице ничего невозможно было прочесть, в то время как отец был готов взорваться.

– Ну? – нетерпеливо произнес Бренден.

– Может, мы могли бы купить этого жере­бенка? – предложила Кэтлин.

– А я хочу и кобылу, и жеребенка! – уже почти кричал Бренден.

– Но ты не можешь получить кобылу, – спо­койно возразила Кэтлин.

– Надо было позволить Уайли вздернуть его, – пробормотал про себя Бренден и оста­новил свой тяжелый взгляд на Рэйфе.

– Ну, так как, продашь мне жеребенка?

– Черный Ветер родит его не раньше, чем через одиннадцать месяцев, если вообще родит. И еще около шести месяцев он будет сосать. А что я буду делать все это время?

– Ты можешь остаться здесь, пока она не родит, – сказал Бренден.

– Как пленник?

– Нет-нет, забудем об этом, – ответил Брен­ден, немного успокоившись. Так он сможет получить, по крайней мере, часть желаемого. И он сделает все, чтобы этот жеребенок по­явился. Он будет сводить кобылу с Рэдом до тех пор, пока не будет совершенно уверен в результате, и не важно, сколько времени для этого понадобится.