Эйлин Драйер - Леди Искусительница

— Но майор Лидж сказал, что на прошлой неделе вы были на той свадьбе, где убили Хирурга.

— Разумеется, я там была. Это самая замечательная свадьба из всех, на которых мне довелось присутствовать. Барбара, любому можно приписать знакомство с убийцей, хотя бы из желания обеспечить ему дурную славу. Но если Хирург заявил, что я замешана в чем-то, он, видимо, бредил.

— Он утверждал, будто стихи у вас.

— А мы доказали, что нет.

— У вас, леди Кейт, множество знакомых. Вы могли бы знать кого-нибудь из «львов»?

— Я, Барбара, знаю всех, а это означает — вероятность очень велика. Но до сих пор никто из них не предложил мне помочь ему всадить нож в спину Принни [2] Прозвище принца-регента. .

Кейт замолчала, глядя на колеблющееся пламя; она устала напрягать свой изнуренный мозг, чтобы вспомнить, не слышала ли она чего-нибудь подозрительного. Затем она покачала головой:

— Нет. Из того немногого, что я знаю о «львах», — они очень консервативны; им важнее всего порядок. Нетрудно догадаться, что такого рода людей в моем доме не встретишь. Я собираю тех, которые получают удовольствие от того, что слывут людьми скандального поведения, но только по той причине, что они поддерживают художников, литераторов и тому подобную публику. А людей, подобных Байрону, гораздо больше интересует независимость греков, чем мятежи британцев. — Кейт улыбнулась. — Я полагаю, все дело в гораздо более романтичных костюмах.

Барбара кивнула:

— Да. Мои агентки высказывали такие предположения.

Кейт не смогла удержаться от ухмылки:

— Вы в самом деле руководите целой армией прислуги, которая шпионит для короны?

— Именно так. — Барбара в первый раз искренне улыбнулась. — Эта превосходная идея принадлежит Дик… мистеру Хиллиарду. В конце концов, прислуга узнает все, что происходит в доме, раньше всех других. Остается только собрать немного фактов и сообщить правительству имена тех, кого оно ищет.

— Но вы ведь не прислуга.

Улыбка Барбары стала загадочной.

— Конечно, прислуга. Я прекрасная горничная.

Что означало — остального Кейт знать не полагалось.

— Тогда расскажите мне, что вам известно. Может быть, то новое, что я узнаю, подстегнет мою память.

Барбара покачала головой:

— Мне известно не намного больше вашего, миледи. Конечно, я знала некоторых, чьи имена были названы. Некоторых, кого вы не назвали, и никого из тех, кто часто бывал у вас. Я, конечно, понимаю, что они по большей части аристократы, считающие, что страна нуждается в возвращении правительства прошлого столетия я что принцесса Шарлотта на троне соответствовала бы их целям. Только три-четыре человека в руководстве «львов» знают все. Остальные, как я понимаю, разбиты на небольшие… группы, члены которых предположительно не знают друг друга, разве что имеют опознавательный знак…

— Хотя бы строки, взятые из стихотворения. Да. Понимаю.

Кейт была вознаграждена еще одним кивком.

— Арестов еще не было, хотя известно, что граф и графиня Торнтон сбежали на континент вместе с Джеффри Смайтом, который работал с ними. Я знаю, что мистер Хиллиард потратил уйму времени, пытаясь проникнуть в среду «львов», хотя мы до сих пор не знаем, преуспел ли он в этом. И еще я знаю, что его отец, епископ, был убит после того, как признался в соучастии. Из того, что оказалось в моем распоряжении, я поняла, что его задачей было — когда придет время, подготовить палату лордов к принятию нужных решений.

Кейт задумчиво кивнула.

— Если кто-нибудь и считал, что сам он больше заслуживает управлять страной, чем наш король и парламент, то эго определенно был мой дядя Ивлин. Я испытываю чувство облегчения, что он не дожил до того, чтобы быть схваченным и четвертованным.

— Если хотите правду, я так не думаю, — сказала Барбара. — Преступники стоят слишком высоко. Вы можете представить себе, что случится, если придется проверять множество аристократов на предмет измены.

Кейт подняла глаза к потолку.

— Что вы хотите сказать? Вы считаете, что они просто… исчезнут?

Шредер глазом не моргнула.

Кейт теперь задумалась уже не о побеге.

— Как вы считаете, это «львы» застрелили моего дядю или люди из правительства?

— Я думаю, этого мы не узнаем никогда.

Кейт медленно втянула в себя воздух.

— Кажется, мне следует благодарить Гарри за то, что он похитил меня. Не сомневаюсь, что он мог бы застрелить меня и покончить с этим.

Барбара просидела еще час, но ни одна из женщин не узнала ничего нового. По крайней мере Кейт не оставалась одна. Она оказалась права — время тянулось, как дорога в пустыне, испытывая ее терпение и самообладание. Когда дом затих и смолкли голоса, она переоделась в свое самое практичное платье из темно-синего кашемира. К несчастью, она не подумала взять на свадьбу туфли для прогулок, так что пришлось обойтись самыми крепкими домашними туфлями, которые у нее нашлись. Кейт еще подождала, пока не затихли все голоса, и не прекратилось всякое движение вне дома. В стенах что-то шуршало, в углах раздавались загадочные скрипы, но Кейт знала, что они вызваны древностью стен и долгим отсутствием должного ухода. Она подождала еще полчаса и решила, что пора действовать.

Она как раз собиралась подняться с места, как услышала совершенно необъяснимый звук. Словно кто-то стучал в ставни. На высоте трех этажей от земли.

Кейт замерла, сердце готово было выскочить из груди. Стук повторился. Она вскочила.

— Кто там? — шепнула она.

В ответ она услышала знакомый говорок кокни.

— А кто вы думаете, ваша светлость?

— Трэшер!

Не мешкая, Кейт ухватилась за ставень и дернула. Скрежет петель мог бы разбудить мертвого. Она остановилась, закрыла глаза и прислушалась. Не услышав никакого движения, она продолжила.

Потребовалось лишь два хороших рывка, чтобы выдернуть петли из стены. Сдвинув всю конструкцию в сторону, она освободила окно и подняла его на несколько дюймов.

Над подоконником обнаружилась взъерошенная светлая голова.

— Это ты, — шепнула Кейт, глупо улыбаясь и протягивая руку. — Что ты здесь делаешь?

Оттолкнув руку помощи, Трэшер, как акробат, перекатился через подоконник и почти бесшумно приземлился.

— А как вы думаете? — спросил он, ухмыляясь ей с пола. — Спасаю вас.

Кейт не остановило его смущение. Она поставила тощего юного негодника на ноги и обняла, чуть не задушив.

— Чертенок. Как ты посмел рисковать своей жизнью, взбираясь по этой стене?

— Какой риск? — запротестовал Трэшер, выдираясь из ее рук, чтобы избежать поцелуя. — С этим плющом? Господи, да это все равно что взбираться на холмик, что очень хорошо, ибо вниз мы спустимся тем же путем.

Сказав это, он размотал веревку, которой была обмотана его грудь, и начал привязывать ее к большой кровати с четырьмя столбиками.