Эйлин Драйер - Леди Искусительница

Бедная девочка. Она так много страдала, а он снова не уберег ее. Он должен найти ее и сделать для нее все, что может.

Кейт не знала, где она находилась. Прежде чем связать ей руки и бросить на пол ее собственной кареты, одна из служанок Глинис влила ей в рот настойку опия. Они ехали всю ночь.

К тому времени, когда они закрыли ее в комнате, где никто не мог ее слышать, она была измучена, чувствовала себя больной и находилась в полном смятении. Кейт услышала, как в двери повернулся ключ, и открыла глаза — темнота стояла такая, что она не смогла даже различить контуры двери. Было темно и холодно, пахло затхлостью. Кейт подумала, что ее темница находится под землей, может быть, у реки.

— Джордж? — позвала она, пытаясь подняться.

Мир накренился и закачался, больше не привязанный к горизонту и сторонам света. Желудок Кейт болезненно сжался. Ей нужно отыскать ночной горшок.

— Джордж, вы здесь?

Ответа не было. Она кричала, стучала в дверь — никто не шел. Она вообще не услышала ни одного звука, ничего не смогла рассмотреть и начинала думать, не ошиблась ли. Может быть, это не убежище для душевнобольных, а могила?

Ей надо выбраться отсюда. Ей надо защитить Джорджа. Надо вернуться к Би.

Надо найти Гарри. Чтобы очутиться в кольце его рук, увидеть тепло в его голубых, как небо, глазах. Поблагодарить его за то, что он вернул ее к жизни, когда она находилась на грани безумия. Даже если он не хочет этого знать, ей надо сказать ему, что она его любит.

«Пожалуйста, Гарри, — мысленно говорила она. — Найди меня. Я ошибалась. Мне не следовало ничего таить от тебя. У нас было мало времени, а я так люблю тебя. Мне нужна твоя сила, твой практицизм, твое терпение. Я не хочу просто выжить. Я хочу жить, и я хочу жить на этом свете с тобой».

Гарри не мог отыскать ее. Он перестал спать. Он не мог есть, он не мог ждать. Через пять дней напрасных поисков к нему заявился барон Терек, он спрашивал, что Гарри знает о пресловутой книжке. Гарри пинком выставил ничтожного чиновника из дома. К черту книжку. Пусть перебьют хоть всех государственных деятелей Британии, ему все равно. Он не мог найти Кейт, а барон отказался приставить пистолет к голове герцогини Ливингстон, чтобы узнать, где она.

Би была безутешна. Обеспокоенный этим, Гарри написал Грейс и умолял ее приехать и позаботиться о старой женщине. Трэшер часами слонялся по притонам и борделям в надежде выудить какую-нибудь информацию. «Повесы» обшаривали сельскую местность. Работающие на Диккана женщины прощупывали слуг, а Мадж вел наблюдение за домом для душевнобольных — нет ли там подозрительной активности.

Что до Гарри, то он проверял каждый след, его отчаяние росло час от часу, он совсем исхудал и стал невыносимым. Даже повар Кейт Марсель перестал есть то, что сам и готовил. Он обходил рынки, отслеживая большие закупки, которые могли бы стать ключом к обнаружению тайного убежища.

На десятый день терпение Гарри окончательно лопнуло, и он кинулся на штурм дома Ливингстонов. Но семейства в нем не оказалось. Игнорируя протесты своих израненных ребер и головы, он снова поехал в Мурхейвен. Он был на половине пути, когда услышал за собой топот копыт. Он обернулся — с пистолетом в руке, готовый палить в любого, кто попробует остановить его — и увидел, что за ним следуют все слуги Кейт и все они вооружены.

Это не помогло. Ливингстоны уехали из Мурхейвена в неизвестном направлении, оставив несколько слуг, которые обвиняли леди Кейт в том, что она опозорила семью, спровоцировав постыдное разоблачение. Они не могли воспрепятствовать Гарри, который учинил разгром в библиотеке в попытке найти «нору» священника.

Когда дверь, в конце концов, издала щелчок и открылась, обнаружив квадрат темноты, все сделалось еще хуже. Гарри думал о девочке, запертой в этом каменном мешке, неотступно думающей о том, почему ее отец не может полюбить ее. Он упал на колени и зарыдал.

«Вернись ко мне, — молил он, обхватив голову руками. — Темнота стала теперь кошмаром и для меня. Днем не лучше. Я слышу твой голос и ловлю в воздухе твой аромат. Но тебя нет, и я не могу вынести этого».

Когда Гарри в конце концов вышел из холодного, пустого дома, его уже ждали Трэшер и Финни. Трэшер помог Гарри сесть в седло, и они снова отправились в путь. Когда он захотел объехать все частные дома для душевнобольных в пределах пятидесяти миль, они молча последовали за ним.

Но он не позволил им и дальше сопровождать его. Он отослал их домой. А потом, не зная, что делать дальше, поехал в Исткорт.

Стоило ему увидеть особняк, как он уже знал, что сделал ошибку. Все становилось еще хуже. Дом, как и говорила Кейт, был прочным и уютным, не лишенным очарования. Старый дом с фронтоном, не выдержанный ни в каком стиле, с большим садом, сквозь который был почти не виден желтый, как масло, фасад. Но что поразило Гарри, когда он оказался в начале подъездной аллеи, так это чувство, что дом ему знаком.

За исключением цвета камня, Исткорт можно было принять за его собственный дом. Гарри казалось — стоит шагнуть в дверь, и он окажется в хаотическом, сумасшедшем мире знакомых комнат, где Кейт оспаривала греческих философов и выпрашивала испеченные его матерью булочки и домашнее печенье.

«Эта женщина разбивает мне сердце», — думал он, стараясь не свалиться с лошади. Как может мужчина не полюбить такую женщину? Каким идиотом он был, когда считал, что тишина лучше, чем живая жизнь с ее заботами, Кейт с ее юмором, доверием и способностью отстоять свое достоинство. Господи, какая сильная натура!

Только сейчас, глядя на дом, который она построила из воспоминаний и пристрастий, он осознал, насколько неукротимым был ее дух. Избиваемая, заклейменная, покинутая, запертая в темноту, она все равно создавала свой мир, в котором не было места мерзостям и негодяям, исковеркавшим ее жизнь.

И одному жалкому бывшему майору.

Он так любил ее. Почему он не признавал этого? Почему у него в отличие от Кейт не хватило храбрости, чтобы сказать ей это?

Он скажет. Как только он вернет ее, он скажет ей. И будет говорить до конца их дней, не важно, где они проживут их. Это больше не имеет значения. Пока с ним будет его Кейт.

Гарри вернулся в Лондон и оказался в центре самого большого скандала десятилетия. Если Глинис и не сделала ничего больше, она постаралась, чтобы история с исчезновением Кейт широко обсуждалась в обществе. Она с наслаждением мстила.

Так прошли две бесконечные недели. Гарри перестал спать. Если он пытался заснуть, то ему являлась Кейт. Юная Кейт с глазами, полными надежды, вглядывающаяся в окружающий мир, пусть она и знала, что ее ожидает «нора» священника. Зрелая Кейт — блестящая сталь, закаленная в огне бед. Кейт, которая боролась со своими кошмарами, облегчая кошмары других.