Джиллиан Хантер - Невеста без фаты

— Жаль, что никто не написал о том, как вы прекрасно танцевали с учителем фехтования.

Или о поцелуях, которыми они обменялись чуть позже. Вайолет положила перо. Что на это скажешь? Ответ ей подсказали часы на каминной полке.

— Время обедать, — торопливо сообщила она и, встав из-за стола, позвонила в колокольчик. — Я бы съела кусочек мясного пирога, но, возможно, с этим стоит подождать до… — Вайолет обернулась. На пороге стоял Твайфорд. — О, мне и звонить не пришлось. Мы ужасно проголодались, Твайфорд, — сказала она. — Не важно, что ты принесешь, главное, поскорее.

— Да, мисс. Ваш обед уже на подходе. Я подумал, что леди Эшфилд захочет насладиться этим во время еды.

Он вошел в комнату, поклонился баронессе и преподнес ей изящный букетик из анемонов, роз и колокольчиков с вкраплениями ароматной жимолости.

— Это Годфри прислал, — сказала Франческа, прочитав карточку. — С самыми искренними пожеланиями скорейшего выздоровления.

— Как чутко. — Вайолет нахмурилась, заметив злорадную ухмылку дворецкого, которую, впрочем, он попытался скрыть. — Твайфорд, будь так любезен, принеси нам маленькую вазу.

— Подходящая ваза в буфете у тебя за спиной, Вайолет. — Франческа сунула букет в руки племяннице и отвернулась. — Мог бы и не тратиться. Приберег бы букет и красивые слова для моего некролога.

Вайолет чуть не уронила цветы на ковер.

— Что ты этим хочешь сказать?

Франческа с виноватым видом отвернулась.

— Ничего. У меня просто мрачное настроение. Смерть подходит все ближе день ото дня, и я не готова встретить ее как положено, с достоинством. Поставь цветы в воду.

Вайолет открыла буфет и, вытащив вазу, передала ее слуге, который только что вошел в комнату и поставил на стол серебряный поднос с едой.

— У тебя нет ничего серьезного, и это подтвердил лучший врач Лондона. Перестань себя жалеть.

Тетя Франческа кивнула.

— Не слушай меня. Сэр Годфри пытается быть любезным, я полагаю. Он повезет нас в парк сегодня после обеда?

— Наша поездка запланирована на завтра, — мягко напомнила ей Вайолет. — Сегодня у него дела в торговых рядах.

— Чья это была идея — посетить выставку надгробий? — спросила Франческа с грубой прямотой, которая позволена лишь совсем молодым или людям весьма почтенного возраста.

Вайолет показала слуге, куда следует поставить вазу.

— Это была моя идея. Не Годфри. Мы не поедем туда, если тебе это не по вкусу. Идея действительно вздорная, и я не знаю, о чем я думала, предлагая посетить эту выставку. Мне показалось это интересным, когда я прочла о ней в газете. Я думаю, нам стоит сходить в библиотеку или в магазин, поискать тебе новую накидку на меху. Почему тут так темно?

Слуга тут же подошел к окну и раздвинул шторы. Тетя Франческа выглядела бледной, и кожа ее казалась прозрачной. И тогда Вайолет вдруг посетила мысль, что тетя ее не умрет неожиданно. Она будет угасать медленно, день за днем.

— Я вот спрашиваю себя, — с некоторой запинкой проговорила Франческа, — не связано ли твое желание посетить эту выставку с тем, что в детстве тебя так и тянуло на старое кладбище в Манкс-Хантли.

Вайолет улыбнулась, пытаясь скрыть напомнившее о себе чувство вины. Насколько хорошо тетя помнит те времена? Вайолет никогда не знала точно, призналась ли в чем мисс Хиггинс до того, как была уволена. Тот давний семейный скандал по негласному договору все обходили молчанием, и в этом случае молчание действительно было золотом.

— Я любила рисовать, как ты помнишь, — сказала она. — Вязы и заросшие могилы напоминали мне зачарованный лес.

Франческа вздохнула.

— Я смутно помню один из твоих набросков. Ты нарисовала весьма подробный портрет юного короля или принца — я не могу вспомнить точно. Надо мне отыскать тот рисунок и тебе показать.

— Художница я была никакая.

— В твоих рисунках было что-то, что берет за душу, — ответила тетя. — Словно они рассказывают о чем-то, чего я не могла понять. Ты была фантазеркой, Вайолет. Слава Богу, что ты переросла возраст искушений и стала здравомыслящей молодой женщиной.

Здравомыслящей?

Если бы только Вайолет действительно верила в то, что говорила тетя.

— Ты ведь здравомыслящая девушка, не так ли, Вайолет?

— Мне хочется так думать.

— И вчера вечером ты не испытывала искушения…

— Какого искушения?

На пороге вновь появился Твайфорд.

— У нас гости, мадам. Маркиза Седжкрофт.

Вайолет с трудом удержалась от того, чтобы не броситься бегом встречать гостью. Лишь бы избежать допроса тети.

На какое-то мгновение Франческа представила немыслимое: что Твайфорд объявит, что к ним с визитом явился тот самый учитель фехтования, что танцевал с Вайолет на балу. Сердце ее замерло.

Даже она могла распознать роман, если он разворачивался у нее на глазах. Возможно, ей следовало бы найти возможность объяснить Вайолет, почему она никогда не должна терять бдительности.

Но что, если правда лишь посеет в Вайолет опасные идеи? Хотела ли Франческа открыть ящик Пандоры и выпустить на волю демонов прошлого? Почему Вайолет или кто-то еще должны узнать о том, что она, Вайолет, внебрачный ребенок?

Угодит ли она небесам, если унесет тайну о скандальном происхождении Вайолет с собой в могилу?

Мисс Уинифред Хиггинс сняла перчатки и шикнула на свою девятилетнюю дочь, чтобы та не мешала ей дочитывать газету. Уинифред работала на свою сестру, которая держала меховое ателье на Бонд-стрит. Уинифред часто брала работу на дом.

— Это о нашем вчерашнем представлении. Дай маме спокойно дочитать пару минут, детка.

— О каком представлении? — спросила девочка.

Уинифред отодвинула со стула шитье.

— О том, для которого мастер Фентон и миссис Хаутри заказывали нам шить костюмы.

— Короля Артура и Гамлета? — Элси приподнялась на локте, разметав жемчужные бусины, ленты и стеклярус. Она смотрела на мать с напряженным вниманием.

Уинифред кивнула, продолжая читать, наклонившись ближе к очагу, в котором догорали уголья.

— Да-да. Слушай, Элси.

Элси уставилась в камин.

— «Мастерски исполнив серию эпизодов, Фентон и студенты его академии возродили дух рыцарства, которого так не хватает нашему миру. Никого из зрителей не оставило равнодушным это, увы, умирающее искусство и то благородство, которое оно олицетворяет. Фентон был одновременно загадочным, опасным и неуловимым в своих таких разных амплуа. Он завоевал сердца своей шпагой, которая, как говорят, редко проливает кровь».

Стук в дверь заставил Уинифред прервать чтение.

— О Боже. Должно быть, это миссис Симс пришла за нарядом, который я еще не закончила.

— Мне ее встретить, мама? Я скажу, что ты ушла за нитками.

— Даже думать не смей. Сколько раз я говорила тебе, чтобы ты никому не открывала дверь, пока я сама тебе не велю. Ты понятия не имеешь, кто может там быть.