Элизабет Эссекс - Опасность желания

— Для каких таких целей?

— Мне нужна умная, быстрая, умеющая легко приспосабливаться, привлекательная женщина. — Капитан скользнул взглядом по ее одежде, а потом взглянул ей в глаза.

У Меггс появилось ощущение, что он видит сквозь надетые на ней жалкие тряпки и она стоит перед ним в чем мать родила.

— Иными словами, мне нужна ты. В тебе есть искра.

Меггс отпрянула, обогнула поленницу и побежала. Но его визитную карточку из рук не выпустила.

На Тринити-стрит не было абсолютно ничего привлекательного. Зажатая между улицей Чипсайд и доками, она, равно как и ее обитатели, была кривой, шумной и отвратительно грязной. И не важно, что здесь был ее дом. Меггс видела вещи такими, какие они есть. На Тринити-стрит не жили, а выживали.

Они с Тимми квартировали в этом доме уже почти месяц, и их крошечная комната при ближайшем рассмотрении не становилась привлекательнее. Пол был голым, скрипучим и всегда покрыт пылью, настолько мелкой, что вымести невозможно. Очаг был грязным и, вероятно, мог только беспрерывно чадить, если бы, конечно, холод заставил их потратить деньги на уголь. Через покрытое глубоко въевшейся грязью окно можно было рассмотреть только такие же покрытые глубоко въевшейся грязью окна соседнего дома, зияющие, словно пустые глазницы.

Меггс истратила двухпенсовик на свечу, но теперь даже ее тусклый свет резал глаза и вызывал адскую головную боль. Болела не только голова — боль разлилась по всему телу и была такой сильной, что Меггс хотелось только закрыть глаза, свернуться в клубочек и забыться.

Но она была обязана позаботиться о Тимми. Убедиться, что с ним все будет в порядке.

— Зачем? — вопрошал он. — Какого черта я должен уметь читать? Больше никто не умеет.

— Я умею. Это важно. Ты должен многому научиться к тому времени, как мы оставим свои теперешние дела и переедем в коттедж. Разве ты не помнишь?

— Что я должен помнить?

— Как мы жили до того, как приехали в Лондон.

Тимми немного подумал и пожал плечами:

— Там была зелень и хорошо пахло.

— Да, там было много зелени. И пахло очень-очень хорошо. — Меггс помнила, как пекли хлеб, но никак не могла вспомнить тепло и дурманящий аромат. Наверное, это попросту невозможно, когда по единственному грязному окошку барабанит ледяной дождь.

Пожалуй, она больше ничего не хотела. Ей нужно было только тепло. И дом, настоящий дом, а не грязная комнатенка в трущобах. И еще ей хотелось большего для Тимми. Она не сомневалась, что мальчик достоин лучшей участи, чем полной опасностей жизни воришки, которого один неверный шаг может привести на виселицу. Она старалась, видит Бог, очень старалась, но, несмотря на все ее усилия, братишка был практически неграмотным. Конечно, он немного читал, но только дорожные указатели, названия магазинов и афиши. Или, как сегодня, заголовки из мятой газеты, от которой все еще несло рыбой.

Даже если бы им удалось накопить достаточно денег, чтобы уехать из Лондона, раньше чем их повесят, что он будет делать всю оставшуюся жизнь? Ему необходимо образование, которого она не могла ему дать. Ее собственное было совсем недолгим, а последние восемь лет она получала совсем иное образование, если можно так сказать, училась в школе несчастий.

Тот человек, капитан, был образованным. Меггс повертела в пальцах его визитную карточку. У неграмотного не могло быть такой красивой карточки. Не говоря уже о том, что неграмотный не мог стать капитаном королевского флота.

А она действительно заболела. Похоже, ей еще никогда не было так плохо. Рука распухла и горела огнем. Если ею не шевелить, она ныла, а если начать двигаться, ее словно протыкали иглами от ладони к локтю. Соображать становилось все тяжелее.

— Меггс, ты плохо выглядишь.

— Я знаю.

Но она не могла просто так лежать на холодных досках пола и ждать, когда станет лучше. Ей надо сделать выбор, и пусть выбирать придется между медведем и быком — все равно от этого не уйдешь.

Меггс с трудом села.

— Тимми, ты должен выслушать меня внимательно. Я собираюсь встретиться с одним малым.

— С каким еще малым? Я думал, мы теперь будем работать только на себя.

— Тебе вообще больше не придется работать. Но ты должен выслушать меня очень внимательно.

— А мне нравится воровать. У нас хорошо получается. Мы могли бы еще забираться в дома…

— Нет! Больше нет. Послушай! — Она схватила братишку за руку. — Дай мне сказать слово.

— Меггс!

— Просто слушай! Я собираюсь встретиться с капитаном Макалденом, а ты пойдешь к Леви на Треднидл-стрит.

— Почему? Я хочу пойти с тобой!

— Да слушай же меня! Мне нужно, чтобы ты пошел к Леви и убедился, что сделка совершена. Ты будешь там, пока деньги не окажутся на нашем счете.

Как и следовало ожидать, внимание Тимми привлекло упоминание о деньгах.

— Сколько?

Боже, об этом она не подумала. Голова пульсировала болью, мысли путались.

— Не знаю, но много. Не меньше ста фунтов.

Тимми от изумления разинул рот.

— Меггс! — Его голос дрогнул. Мальчика внезапно одолели мрачные предчувствия. — Что ты хочешь сделать?

— Я собираюсь заключить сделку, и ничего больше. Но ты должен оставаться там, пока деньги не поступят, хорошо? И дождись весточки от меня.

Она намеревалась заключить сделку с дьяволом, а потом… что потом? Меггс закрыла глаза, чтобы не отвлекаться и подумать. Планировать кражу для нее всегда было нетрудно. Почему же она никак не может наметить выход из этого замкнутого круга?

— Ладно, если по какой-то причине я не смогу прислать тебе весточку… Тогда забирай те деньги, которые поступили наличными. Но сначала получи полный отчет от мистера Леви о наших счетах. Там должно быть около четырехсот фунтов — ближе к пятистам со специальным депозитом. Ты понял? — Она должна иметь точные сведения. Кажется, она их вчера проверяла, но цифры странным образом улетучились из памяти.

Тимми кивнул, но его глаза заблестели.

— Четыре сотни! Меггс, ты меня пугаешь. — Он вытер нос грязным рукавом.

— Слушай! Получишь всю информацию по счетам и потом заберешь деньги, которые поступят, наличными. Запомнил? — А что потом? В памяти всплыл образ большого дома на Гросвенор-сквер, но Меггс решительно отвергла эту мысль. Тимми должен уехать из Лондона. — Потом ты отправишься на север в Тиссингтон. Это в Дербишире. Помнишь?

— Тиссингтон, — повторил Тимми. Теперь он плакал в голос. — Но я хочу остаться с тобой.

— Я не знаю, что может случиться. Я больна. Мы оба это знаем. И если мне не станет лучше, ты уедешь. Здесь нам больше делать нечего. Тем более с такой рукой.

— Меггс! — Тимми бросился к ней и попробовал прижаться, но у нее болела каждая клеточка тела, и она отстранила братишку.