Сильвия Дэй - Испытание страстью

Крики, грохот, громкие команды — все это проникало в нее и проходило сквозь нее.

Снова послышался грохот пушечного выстрела, и за ним последовал всплеск, когда ядро упало совсем близко от корабля.

На Джесс накатила волна паники. Она попыталась вырваться из объятий Алистера.

— Выпустите меня.

Его руки мгновенно расслабились. Она побежала.

— Джессика!

Ее грудь судорожно вздымалась, пока она мчалась, огибая суетящуюся на палубе команду и выступающие части кабестанов. Никогда с момента брака с Тарли она не испытывала подобного приступа панического страха. Ее преследовали воспоминания о криках отца… о криках матери… разбитых стеклах… свисте хлыста… эхе выстрела… и ее собственных жалобных причитаниях. Воспоминания смешивались с шумом царящей вокруг суматохи, сливались в массу звуков и ощущений, которые она не могла воспринять. Этот шум вливался в одно ухо, способное воспринимать его, и все это нарушало ее равновесие, лишало уверенности.

Джесс неслась, не разбирая дороги, натыкаясь на моряков, отчаянно спеша вернуться в безопасность своей каюты.

Алистер спал беспокойно, урывками и поднялся до восхода солнца. Он вышел на палубу отдать распоряжения команде, потому что его разбуженная событиями энергия не давала ему покоя и требовала выхода.

Накануне Джессика отклонила предложение поужинать в кают-компании. Но начинался новый день, и она должна была появиться.

Что заставило его так крепко сжать ее в объятиях? За несколько секунд то незначительное потепление в их отношениях и тот малый успех, которого он достиг, были полностью разрушены.

Алистер прекрасно понимал, что совершил ошибку. Однако к моменту ее появления, когда ветер овевал лицо, а на палубе царило возбуждение, его кровь уже разогрелась, и, как только она приблизилась, ему захотелось обхватить ее обеими руками, держать и не отпускать.

Он непременно догнал бы ее, когда она убегала, но не мог выпустить руль. Вчера вечером, когда она не пришла ужинать в кают-компанию, его охватило яростное разочарование. Она оживляла атмосферу за столом своими светскими манерами и остроумием. Ее искренность и прямота вызывали восторг, и Алистер с удовольствием наблюдал, как легко она очаровала сотрапезников.

Он подумывал о том, чтобы пойти поискать ее, когда на палубе появилась ее горничная. Темные волосы девушки были прикрыты кокетливым чепчиком с рюшами, а плечи окутывала толстая шерстяная шаль. Она махнула рукой Миллеру, взиравшему на нее глазами, полными юношеского обожания. Потом подошла к поручням полюбоваться океаном.

Алистер преодолел разделявшее их расстояние и поздоровался с ней. В ответ она поспешно присела в реверансе.

— Сэр?

— Надеюсь, ваша госпожа здорова. Вчера мы все были огорчены тем, что она лишила нас своего общества за ужином. Если ей что-нибудь нужно, скажите немедленно и без колебаний.

Бет ответила дружеской улыбкой, стараясь его успокоить:

— Боюсь, помочь ей невозможно. Сегодня ровно год, как почил его лордство, ее супруг.

— Она так переживает смерть Тарли?

Алистер нахмурился. Вчера Джессика так поспешно покинула палубу… Не может ли быть так, что он сам повинен в том, что ее настроение испортилось?

— Думаю, сэр, ей надо немного побыть одной. Она отпустила меня и хочет пораньше лечь в постель. Завтра все будет выглядеть веселее.

Он коротко кивнул ей и удалился.

Черт возьми! Он ревновал ее к умершему! Много лет он завидовал Тарли. С тех самых пор как последовал за Джессикой в лес Пеннингтонов и видел, как она соблазнила добродетельного виконта Тарли ради удовлетворения желания, вызванного в ней им, Алистером. Он пробудил в ней страсть, но удовлетворить ее имел право лишь Тарли. Мысль о том, что вчера история могла повториться…

Неужели страсть, растопившая ее тело благодаря ему, вызвала в ней тоску и голод по Тарли?

Тихонько ворча, Алистер двинулся по проходу и спустился вниз по трапу. Дошел до ее двери, убедился, что рядом никого нет, и вошел в каюту.

И остолбенел. Все мыслительные процессы в его мозгу замерли. Представшее перед ним зрелище так его ошеломило, что он даже забыл закрыть дверь. Осознав необходимость этого действия, он поспешил это сделать. Бросив последний взгляд в проход, прежде чем окончательно захлопнуть дверь, Алистер убедился, что никто, кроме него, не удостоился лицезреть то, что вызвало бурю в его душе.

— Мистер Колфилд, — промурлыкал предмет, вызвавший его одержимость, — вас не учили стучаться?

Длинная стройная, совершенно обнаженная нога была перекинута через край медной ванны. Джессика раскраснелась от горячей воды и слишком большого количества выпитого кларета… Насколько можно было судить по ее не вполне внятной речи, недостатку скромности и бутылке, стоявшей на табуретке рядом с ванной. Волосы ее были кое-как заколоты на темени, вид всклокоченный, а выражение лица подтвердило его представление о ней как о существе, воплощавшем все его греховные мечты. Он был более чем удовлетворен видом ее роскошного тела, представшего перед ним обнаженным. У нее была прекрасная кожа цвета персика со сливками, грудь оказалась полнее, чем он думал, а ноги длиннее, чем он рисовал в воображении.

Черт возьми! Как умно с его стороны было предоставить ей несколько дополнительных бочек воды.

Его неспособность говорить продолжалась, и тогда Джессика спросила его, подняв бровь:

— Не желаете ли выпить?

Алистер приблизился к табуретке, стараясь сохранить максимум хладнокровия и достоинства, что было нелегко, принимая во внимание его восставшую плоть.

Он взял бутылку и сделал глоток прямо из горлышка. В ней оставалось совсем немного. Но каким бы выдержанным ни было вино, оно не могло заглушить его острый голод, который только подстегнула его нынешняя дерзость. Ведь стоя здесь, он мог видеть каждый дюйм ее тела.

Голова ее была откинута назад, и Джесс смотрела на него затуманенными глазами.

— Похоже, вы уютно чувствуете себя, присутствуя при туалете леди?

— А вы, похоже, уютно чувствуете себя, когда при вашем туалете присутствует мужчина?

— И часто вы проделываете подобные вещи?

Обсуждать прошлых любовниц было глупо. И Алистер вовсе не собирался это делать сейчас.

— А вы?

— Со мной так впервые.

— Я польщен.

Он пересел на один из стульев возле стола и теперь думал, как наилучшим образом продолжить разговор. Эта территория была ему незнакома. Вчера он поспешил. Сегодня не мог себе позволить подобную ошибку, и все же перед ним лежала обнаженная подвыпившая женщина, механизмы защиты которой были ослаблены. К тому же он много лет жаждал обладать ею. И святой поспешил бы добиться своего, а Господь свидетель, что Алистер был весьма далек от святости.