Джулия Куин - Невеста герцога

— Я собиралась сказать, что не оставлю вас без помощи до конца путешествия, поскольку я даже помыслить не могла, чтобы оставить свою работу без учтивого и заблаговременного уведомления, но, похоже, я передумала. — Она повернулась к Амелии. — Можно, я проведу эту ночь в твоей комнате?

— Конечно, — отозвалась Амелия и взяла Грейс под руку. — Пойдем поужинаем.

Это был величественный уход со сцены, решил Томас; следуя за ними, пусть даже не видел лица своей бабки. Но он мог представить его себе: багровое и брызжущее слюной. Определенно более прохладный климат пойдет ей на пользу. Надо будет обсудить этот вопрос с новым герцогом.

— Это было великолепно! — воскликнула Амелия, когда они вошли в столовую. — О Боже, Грейс, ты, должно быть, в восторге.

Грейс выглядела ошеломленной.

— Я даже не знаю, что сказать.

— Ничего не нужно говорить, — сказал Томас. — Просто наслаждайся ужином.

— Можете не сомневаться. Это будет самый вкусный пирог из всех, какие я когда-либо пробовала.

У нее был такой счастливый вид, что они все рассмеялись. Они смеялись на протяжении всего ужина, болтая без умолку.

Ребра все еще побаливали от смеха, когда Томас лег в постель этим вечером. Он уже засыпал, когда ему пришло в голову, что он не может припомнить подобный веселый вечер.

Амелия тоже наслаждалась собой во время ужина так сильно, что напряжение следующего утра подействовало на нее как пощечина. Она полагала, что встала рано. Грейс еще крепко спала, когда она выскользнула из комнаты в поисках завтрака. Но когда она добралась до частной столовой, ее отец уже был там, как и вдовствующая герцогиня. Ускользнуть не представлялось возможным. Они увидели ее, как только она появилась на пороге, к тому же она ужасно проголодалась.

Предположив, что она сумеет вытерпеть нотации отца и ядовитые замечания леди Августы, если это означает, что она сможет утолить голод. Амелия направилась к буфету, где стояло блюдо, от которого исходил божественный аромат.

Наверное, яичница.

Она улыбнулась. По крайней мере она еще не утратила чувство юмора. Это чего-нибудь стоит.

— Доброе утро, Амелия, — сказал отец, когда она, наполнив свою тарелку, уселась за стол.

Она слегка наклонила голову в учтивом приветствии.

— Отец. — Затем посмотрела на вдовствующую герцогиню. — Ваша светлость.

Та поджала губы и издала неопределенный звук.

— Хорошо спала? — поинтересовался лорд Кроуленд.

— Очень хорошо, спасибо, — отозвалась она, хотя это было не совсем правдой. Они с Грейс спали в одной постели, и та все время ворочалась.

— Через полчаса мы отбываем, — коротко сообщила леди Августа.

Амелия сунула в рот кусок яичницы и принялась жевать, бросив взгляд в сторону дверного проема, где никто так и не появился.

— Не думаю, что остальные будут готовы. Грейс еще…

— Она здесь ни при чем.

— Вряд ли вы можете поехать туда без двух герцогов, — резонно заметил лорд Кроуленд.

— Это что, ваша манера шутить? — осведомилась вдовствующая герцогиня.

Он пожал плечами:

— А как еще прикажете называть их?

Амелии следовало бы возмутиться. Учитывая обстоятельства, это была на редкость бесцеремонная реплика. Но ее отец держался так небрежно, а вдовствующая герцогиня выглядела такой оскорбленной, что она нашла ситуацию забавной.

— Порой я удивляюсь, почему прилагала столько усилий, чтобы способствовать вашему вхождению в нашу семью, — заявила леди Августа, испепелив ее взглядом.

Амелия сглотнула, сожалея, что у нее нет достойного ответа. Впервые в жизни она чувствовала себя достаточно храброй, чтобы возразить леди Августе. Но ничего не пришло в голову — по крайней мере ничего невероятно эффектного и остроумного, как бы ей хотелось, — поэтому она закрыла рот и уставилась на стену над головой вдовствующей герцогини.

— Не вижу повода для подобных слов, Августа, — сказал лорд Кроуленд. И когда она свирепо сверкнула глазами при простом использовании ее имени — а он был одним из немногих, кто позволял себе такую фамильярность, что всегда бесило ее, — добавил: — Менее уравновешенный человек, чем я, счел бы это оскорблением.

К счастью, в этот момент появился Томас, прервав натянутое молчание.

— Доброе утро, — непринужденно сказал он, заняв место за столом. Казалось, его совсем не обескуражило, что никто не ответил на его приветствие. Амелия предположила, что отец был слишком занят, пытаясь поставить вдовствующую герцогиню на место, а та редко отвечала на чужие приветствия, так что едва ли в этом было что-то необычное.

Что касалось Амелии, то она охотно бы что-нибудь сказала. Право, она просто наслаждалась тем, что больше не смущается в присутствии Томаса. Но когда он сел напротив нее, она подняла глаза, встретила его взгляд и…

Не то чтобы она оробела, нет. Просто, казалось, забыла, как дышать.

У него были такие голубые глаза.

Не считая карих крапинок, конечно. Ей нравились эти крапинки и то, что он считает их смешными.

— Леди Амелия, — промолвил он.

Она кивнула в ответ.

— Герцог, — сумела вымолвить она, потому что это было короче, чем «ваша светлость».

— Я ухожу, — объявила вдруг вдовствующая герцогиня и встала, сердито скрипнув стулом о пол. Она помедлила секунду, словно ожидая, что кто-нибудь выскажется по этому поводу. Когда никто ничего не сказал — неужели она и вправду уверена, что кто-нибудь станет возражать против ее ухода, подумала Амелия, — она добавила: — Мы отбываем через тридцать минут. — Потом она перевела свой свирепый взгляд на Амелию. — Вы поедете со мной в карете.

Амелия не совсем понимала, зачем леди Августе понадобилось говорить об этом. Она ехала в карете вдовствующей герцогини через всю Англию. Почему в Ирландии должно быть иначе? Тем не менее что-то в тоне леди Августы заставило ее желудок сжаться, и она невольно вздохнула, когда та вышла.

— Боюсь, у меня начнется морская болезнь, — заметила она, позволив себе расслабиться.

Лорд Кроуленд одарил ее раздраженным взглядом и встал, чтобы наполнить свою тарелку. Но Томас улыбнулся — правда, только глазами. Тем не менее у нее потеплело на душе, и она почувствовала в себе достаточно сил, чтобы изгнать тревогу, поселившуюся в сердце.

— Морская болезнь на суше? — промолвил он, улыбаясь глазами.

— Мой желудок протестует.

— Трепыхается?

— Трепещет, — уточнила она.

— Странно, — сухо заметил он, сунул в рот кусок ветчины и прожевал, прежде чем продолжить: — Моя бабушка способна на многое. Не думаю, что чума, голод или засуха находятся за пределами ее возможностей. Но морская болезнь… — Он хмыкнул. — Это слишком.

Амелия вздохнула, глядя на свою еду, которая больше не казалась ей аппетитной. Она отодвинула тарелку.