Миранда Невилл - Опасный виконт

Дрожа от волнения, он думал, не является ли просьба Дианы всего лишь поводом. Ее новая подруга, леди Чейз, могла вынести вердикт в отношении любой необычной книги. Минерва рассказала ему о Женском обществе библиофилов и модниц, или они выдумали какое-то другое меленое название?

На столе в центре комнаты лежала открытая книга. Себастьян снял очки и пробежал глазами текст. Это был экземпляр «Книги пэров» Дебретта, открытой на статье, посвященной герцогам Хэмптонам рода Блейкни. Его предчувствия не оправдывались.

— Что вы хотели мне показать? — спросил он.

Вместо того чтобы взять книгу, Диана подошла и встала перед ним так близко, что он ощущал тепло ее тела, так близко, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы встретиться с его глазами.

— Я нанесла вам какую-нибудь обиду? — спросила она.

Себастьян чуть было вновь не начал бормотать.

— С чего вы взяли? — осторожно спросил он.

— Я думала мы стали друзьями. А вы взяли и уехали из Мэндевилла, не сказав ни слова.

— Меня вызвали к умирающему дяде.

Он сильнее сжал в ладони очки.

— Понимаю. Мне очень жаль. — Она дотронулась до его руки. — Но у меня сложилось впечатление, что с той поры вы меня избегаете. Более того, что вы сердитесь на меня. Это было? А сейчас?

Голубые глаза смотрели на него так пристально, словно хотели прочитать, что творится в его душе. Но Себастьян сохранял невозмутимый вид.

— За что мне на вас сердиться? — притворившись удивленным, спросил он. — Разве есть причина?

Он смотрел на ее сладостные, красивые лгущие губы. Они раскрывались так медленно, что казалось, пройдет целый век. Едва дыша, он ждал ответа. Признается ли она в предательстве?

Он надеялся, что нет. Потому что, если сейчас она будет честна с ним, игра закончится, а Себастьян хотел доиграть до конца. Ему грозила только одна опасность: если он будет играть слишком быстро. С бесконечным терпением он дождется удовлетворения от полной и окончательной победы.

Диана первая отвела глаза.

— Нет, я не знаю такой причины, — мягко сказала она, опуская подбородок.

Но не она одна сейчас лгала в этой комнате.

— Мы пофлиртовали в Мэндевилле, и я вам за это признателен. Странно, однако, что вы вообще обратили на меня внимание.

Заливший ее лицо румянец придал ему сил и помог играть более достоверно.

— Каким же неуклюжим идиотом я был тогда, — продолжал он.

— Вовсе нет, — тихо возразила она.

— Да. Мне сейчас противно вспоминать, как я себя вел, как выглядел. Бирюк! — Он театрально вздрогнул. — А моя одежда? Я вынужден был все сжечь.

— Вы изменились.

— Разумеется. Боже мой, ведь я почти не в состоянии был поддержать элементарный разговор! — Себастьян почувствовал воодушевление и начал сознавать привлекательность актерской профессии. — Я отклонял все приглашения, сторонился изысканных людей.

Диана широко открыла глаза. Он жалел, что не может сейчас поцеловать ее — слишком рано. Он уронил очки на стол и так крепко сжал кулаки, что ногти впились в ладони, Терпение.

— Почему вы решили изменить свой образ жизни? — спросила она.

— А как вы думаете почему?

— Не знаю.

Он промолчал: интуиция подсказывала ему, что сейчас он должен быть загадочным. Все еще покрасневшая, Диана изучала его лицо, на котором Себастьян старался сохранять невозмутимость. Она пару раз открывала рот, чтобы что-то сказать, но каждый раз меняла решение.

Он лишил ее душевного равновесия.

— Я должна вернуться к гостям, — наконец сказала Диана.

Себастьян пошел за ней в гостиную, где двое самых молодых из собравшихся играли дуэт на фортепьяно, а Кейн сидел на диване между женой и Блейкни. Себастьян кивком позвал приятеля, и маркиз, извинившись, последовал за ним на террасу, выходившую в сад.

— Сигару? — предложил Кейн.

— Спасибо, не буду.

— Я думал, ты перенял все пороки светского общества.

— Нет, это не для меня.

— Ты говоришь почти как прежний Айверли, — сказал Кейн, облокачиваясь на каменную балюстраду, не обращая внимания на октябрьскую прохладу.

А Себастьяна трясло.

— Если бы я снова мог стать таким. Я тоскую по нему.

Он также тосковал по фланелевому жилету, который носил прежде.

— Не ты один.

— Что ты имеешь в виду?

— Леди Фэншоу тоже тоскует о нем.

— Да мне-то что за дело?

Хотя было уже темно, чтобы заметить, как он вздрогнул, голос мог выдать его. Себастьян с трудом удержался, чтобы не потребовать от Кейна объяснений, однако ему было стыдно выдавать свои чувства.

— Ах, оставь, Себастьян. Ведь именно на нее ты больше всего хочешь произвести впечатление. Ты долго морочил головы мне и Тарквину, а мы ожидали чего-то более дерзкого. А Диана Фэншоу и вправду хороша. Мне почему-то представлялось, что тебе нравится совсем другой тип женщин. Поздравляю, у тебя отменный вкус.

Себастьян уже готов был поблагодарить Кейна за комплимент, но промолчал, поскольку приятель совершенно не знал ее характера. Диана обдурила их обоих, как прежде обдурила его самого. Его друзья не знали, что за прекрасной внешностью таилась бессердечная лгунья.

— Если не ошибаюсь, ты провел с ней время наедине. И как успехи?

— Не знаю. Раз уж ты поинтересовался, я бы хотел попросить, чтобы ты выяснил, как она ко мне относится.

— И как же мне это сделать? — рассмеялся Кейн.

— Тактично. Спроси, нравлюсь ли я ей.

— Я мог бы помучить тебя минут десять-пятнадцать, получив при этом огромное удовольствие. Но, будучи бесконечно добрым человеком, скажу тебе, что знаю это. Ты ей нравишься.

— Ты уверен? Как ты узнал?

— Она сама сказала.

— Значит, сработало? — воскликнул пораженный Себастьян. — План сработал?

— Естественно. Она сказала, что не представляла себе, насколько ты красив и как умеешь одеваться.

«Ну конечно, — подумал Себастьян, — её сразил мой новый гардероб».

— Но… — Было одно «но», о котором непросто сказать. — Но, — решился Кейн, — есть некоторые аспекты твоего нового облика, которые ее смущают.

— Продолжай!

— Ей кажется, ты стал скучным.

— В этом мы оба виноваты, — резко сказал Себастьян.

— Я бы тебе посоветовал по-прежнему элегантно одеваться и сохранить хорошие манеры, но разговоры вести, как прежде.

— Ты имеешь в виду, что я должен вновь бормотать?

— Ни в коем случае. Леди Фэншоу навсегда вычеркнула бормотание из списка черт твоего характера, которых ей недостает.

Он и не собирался снова переходить на мычание. Важно было, что он ей нравится. К его удивлению, ей нравилось то, что было в нем прежнем. В настоящем Себастьяне. В неуклюжем идиоте, в бирюке. На минуту в его сердце зазвучала красивая мелодия, зажегся небольшой чистый огонь, похожий на свет далекой звезды в безлунную ночь. Затем в груди раздался победный гонг, и солнечный восход затмил слабый свет звезды. Он скоро целиком покорит ее, унизив своего кузена.