Наталья Павлищева - Жозефина и Наполеон. Император «под каблуком» Императрицы

Жозефина усмехнулась: чего Баррас боится больше – Терезу или того, что не устоит, оказавшись с Богарне в спальне? Как бы то ни было, выбирать не приходилось.

Сам хозяин дома сидел за бюро, что-то внимательно изучая. Он только приподнял голову, кивнул Жозефине и знаком подозвал к себе. Слуга плотно прикрыл дверь за вошедшей Богарне; когда у хозяина бывали такие дамы, тревожить его по пустякам не стоило.

Подойдя ближе, Жозефина заглянула через плечо и тоже принялась изучать лежавший перед Баррасом лист.

На нем значилось:

ОБЕДЕННОЕ МЕНЮ

ДЛЯ СТОЛА ГРАЖДАНИНА ДИРЕКТОРА И ГЕНЕРАЛА БАРРАСА

На двенадцать персон.

СУП:

Луковый суп по рецепту бывших францисканцев.

РЕЛЕВЕ:

Кусок осетра на вертеле.

ШЕСТЬ АНТРЕ:

1 из соте из филе тюрбо под соусом метрдотель.

1 из угря по-татарски.

1 из огурцов, фаршированных мозгами.

1 волован с белым мясом птицы под соусом бешамель.

1 из рыбы сен-пьер с каперсами по старинке.

1 филе куропатки кольцами.

ДВА БЛЮДА ЖАРКОГО:

1 из пескаря по-провинциальному.

1 из карпа, припущенного в пряном отваре.

ШЕСТЬ АНТРЕМЕ:

1 из взбитых белков.

1 из свекловицы, поджаренной с ветчиной.

1 из желе с мадерой.

1 из пончиков с кремом из цветов померанца.

1 из чечевицы по старинке с соусом по-королевски и соком телятины.

1 из донышек артишоков под соусом равигот.

САЛАТ:

из тертого сельдерея под соусом ремулад.

24 ДЕСЕРТА.

– Ну?

Вдова Богарне покрутила носом:

– Слишком много рыбы. Терпеть не могу пескарей.

– Хорошо, – кивнул Баррас и приписал ниже:

«Слишком много рыбы. Уберите пескарей».

– Остальное хорошо?

– Да.

Жозефина вовсе не была расположена вести долгие разговоры о предстоящем обеде, ей нужно перейти к делу, но Баррас снова взялся за перо. На бумаге появились строчки:

«Остальное хорошо. Не забудьте положить подушечки на сиденья для гражданок Тальен, Тальма, Богарне, Энгерло и Миранд. Ровно в пять часов».

На звон колокольчика появился слуга, готовый принять подписанное меню к исполнению. Тут Жозефина решила показать, что хотя ее и поставили в списке на подушечки третьей, она чего-то стоит.

– Мороженое от Велони, другого я не хочу!

Баррас с трудом сдержал улыбку, Тереза терпеть не могла именно Велони, заказано в пику ей, но послушно приписал:

«Мороженое от Велони»…

Скрепив меню подписью, он передал слуге.

Этому листку суждено прожить долгую жизнь, он не затерялся и через долгие годы попал на глаза любителю кулинарии гениальному романисту Александру Дюма, а потому оказался не раз приведен в пример меню изысканной французской кухни времен Наполеона. Вполне заслуженно…

И все же Жозефину меньше всего сейчас интересовало меню завтрашнего обеда у Барраса и куда больше то, зачем пришла.

– Баррас, я хочу с вами поговорить…

– Сколько?

– Что сколько?

– Сколько тебе нужно денег на сей раз?

Богарне откровенно обиделась, она, конечно, была на содержании у директора, но не так же откровенно!

– Вы считаете, что, кроме просьбы о деньгах, со мной разговаривать не о чем?

– Приказать жениться на тебе Наполеону я тоже не могу, уж как-нибудь сама, голубушка.

Даже жестокая необходимость не могла заставить Жозефину вытерпеть такое унижение. Она уже поднялась из кресла, чтобы уйти, бросив в лицо Баррасу какое-нибудь оскорбление, ее губы искривились, словно забыв, что чаще всего улыбаются, но тут… Дверь кабинета рывком распахнулась, и в ней появилась Тереза. Протянув почти ласково «О-о-о…», она плотно прикрыла дверь за собой (слуги все равно подслушивают, но все же) и недоуменно приподняла брови:

– И о чем же голубки так ласково беседуют?

Баррас вздохнул, ему вовсе не хотелось разборок двух любовниц в своем присутствии, в отличие от многих мужчин он не любил таких сцен, хотя они частенько происходили.

Директор Баррас вовсе не был таким неуклюжим толстяком, каким его изображали карикатуристы. Да, конечно, у Барраса был нос картошкой, да еще и чуть съехавший набок, также немного кривая улыбка, плотная фигура, но ничего страшного или уродливого. А когда у него не канючили деньги или не наседали уж слишком сильно, Баррас был даже добродушен.

Но сейчас его добродушие заметно уменьшилось, и улыбка превратилась в недовольную ухмылку. Не хватает, чтобы эти две фурии вцепились друг дружке в волосы. «Выгоню обеих!» – вдруг решил директор, и это решение внезапно подняло ему настроение. Откинувшись на спинку кресла, в котором сидел, он приготовился наблюдать за перепалкой дам. Будет потом что рассказать следующей любовнице…

– Баррас показывал меню на завтрашний день.

– И ради этого ты явилась к нему в кабинет? – В голосе Терезы было столько ехидства, что, если бы за него платили, Тальен, несомненно, стала бы весьма состоятельной женщиной.

Но Жозефина, похоже, сдаваться не собиралась.

– Я пришла поговорить с Баррасом по поводу предстоящего замужества.

– Своего или моего?

Теперь уже Богарне не удержалась, чтобы не подколоть подругу:

– А на тебе кто-то собирается жениться? – Но тут же, видно, решила, что ссориться с Терезой рановато, и добавила: – Своего, конечно. Нашего с Бонапартом.

– Ты хочешь, чтобы я благословил тебя на этот брак? Благословляю, дитя мое. Можешь подойти, чтобы получить мой поцелуй. – Голос Барраса тоже стал почти ехидным.

На мгновение Жозефина растерялась, но успела взять себя в руки, чтобы Баррас и его любовница этого не заметили.

– Ты позволяешь мне выйти замуж за Наполеона? Браво! А как насчет того, чтобы обеспечить этот брак?

У Барраса даже дыхание перехватило:

– Я должен дать тебе приданое?!

– Ты обещал продвинуть Бонапарта, если я очарую его и он решит жениться!

– Но он продвинулся, был полковником, теперь генерал, что тебя не устраивает?

– А то, что у меня двое детей, а у него толпа родственников на шее и прокормить всех, не говоря уже о покрытии долгов, на генеральскую зарплату невозможно!

– Но что я могу сделать?

Жозефина сверкнула глазами на подругу, Тереза вдруг тоже вступила в разговор:

– Ты не раз говорил, что Директория недовольна Шерером в Италии. Командование итальянской армией вполне подошло бы Бонапарту.

– Нет, нет! Вы считаете, что я всемогущ? Я в Директории не один, нас пятеро… Конечно, все недовольны Шерером, но они и Бонапарта не поддержат тоже, слишком молод… двадцать шесть лет… не столь уж много военного опыта…

Баррас почти отбивался, потому что на него ополчились уже две дамы. Жозефина и Тереза подошли к любовнику вплотную, и теперь прямо перед его глазами, мешая думать о чем-либо другом, были выставлены груди двух очаровательных женщин, он-то знал, что€ под этими и без того достаточно прозрачными платьями.