Жаклин Санд - Честь виконта

– Жди здесь. И если кто-нибудь появится – ты знаешь, что делать.

Слуга только молча кивнул.

Виконт, не скрываясь, пошел по дорожке к дверям церкви, дернул за массивное кольцо, однако дверь оказалась заперта. Что за черт? Но тут Сезар вспомнил, что есть и второй вход – около кладбища. Судя по всему, Поджигатель тоже знал о нем. Если он готовился, то просчитал все пути.

Сезар обошел церковь, стараясь ни на что не налететь в темноте. Деревья сердито сыпали на него каплями, негодуя, что он вторгся на их территорию. Как он и ожидал, дверца оказалась приглашающе распахнута, черный провал коридора смотрелся проходом в ад. Адское пламя еще не зажглось. Возможно ли сделать так, чтобы оно не возгорелось?

Ах, если бы он понимал мотивы Поджигателя… Но тот по-прежнему оставался загадкой.

Очень тихо, стараясь не делать лишних движений и не плодить лишних звуков, Сезар вынул нож; обычно виконт предпочитал саблю, однако здесь, в маленькой церкви, она оказалась бы практически бесполезна. Ступая осторожно, как будто под ногами в любой миг могла разверзнуться пропасть, Сезар пошел по темному коридору. Дверь в конце его тоже была открыта, и оттуда тянуло ароматом свечей и ладана, церковной духотой.

Внутри оказалось тихо. Очень тихо. Ни движения, ни дыхания, ничего. Даже огоньки свечей у алтаря стояли неподвижно, словно не чувствуя сквозняка из распахнутой двери. Сезар осторожно сделал несколько шагов, прошел между скамьями, оглядываясь.

«Приезжайте к мученице». Может, Поджигатель имел в виду статую Святой Кристины?

Виконт повернул за колонну, и на голову ему тут же обрушился удар.

Сезар не потерял сознание полностью и как в бреду чувствовал движение около себя, но не ощущал собственного тела. Прошло, наверное, несколько минут, и чувствительность начала возвращаться. Щеку что-то холодило. Виконт открыл глаза, но перед ними все плыло. Миновала еще минута или две, прежде чем он понял, что видит перед собою полустертые латинские буквы.

Он лежал на каменном полу церкви неподалеку от алтаря; руки его были связаны. В церкви что-то изменилось, и, с трудом повернув голову, Сезар понял, что теперь он здесь не один. Краем глаза он видел кружево на нижней юбке и осознал, что неподалеку лежит Ивейн, только полностью видеть он ее не может. И еще на полу застыл мужчина в сутане; головы его виконт не мог разглядеть, но согнутые ноги и веревку на связанных сзади руках – вполне. И еще… Ножа у виконта больше не было, из-за пояса исчез пистолет.

Сезар оказался прав. Поджигатель напоследок решил уничтожить оставшихся свидетелей.

И он был здесь.

Расплывчатая фигура двигалась где-то неподалеку; Поджигатель деловито ходил между скамьями, затем обошел лежащего виконта и что-то сделал у алтаря. И только тут Сезар сообразил, чем еще теперь пахнет в церкви.

Маслом. Маслом для лампад, для светильников.

И пахнет им его собственная одежда.

Он дернулся; ему почему-то не завязали рот, и Сезар хотел заговорить, однако из горла вырвался только хрип. Это заинтересовало Поджигателя. Ноги, обутые в дорожные сапоги из хорошей кожи, прошагали мимо лица виконта, и Сезар услышал насмешливый голос:

– Быстро же вы пришли в себя. Как вам оказаться в роли жертвы, а?

Что-то было не так с этим голосом, с этими сапогами… Но виконт не успел сам сообразить, что именно. Поджигатель склонился и перевернул его на спину, а потом снова выпрямился, глядя на него с ласковой улыбкой, словно любуясь на дело рук своих.

Сезар тоже смотрел на него, не отрываясь, потрясенный.

Перед ним стоял не Ксавье Трюшон.

Это был отец Демаре.

Одетый в добротный дорожный костюм, священник теперь вовсе не походил на Господня служителя. И лицо его утратило всю благостность, а та напускная улыбка, что цвела сейчас на нем, смотрелась, по правде говоря, жутко.

– Вы? – прохрипел Сезар. – Вы?

– Конечно я, сын мой. Вы же догадались, когда ехали сюда. Мне уже почти незачем было от вас таиться, а сейчас и вовсе незачем. Не позже чем через четверть часа вы умрете, и я бы не хотел, чтобы ваши последние минуты были омрачены незнанием.

Голова у Сезара кружилась – то ли от удара, то ли от неожиданности. Пожалуй, не следует говорить преступнику, что Сезар ошибся и принимал за Поджигателя другого. Скорее всего, того, кто лежит сейчас неподалеку, облаченный в сутану.

– Значит, Поджигатель – это вы, – произнес виконт, которому удалось наконец совладать с голосом.

Отец Демаре откинул голову и расхохотался; странно было слышать этот смех.

– Поджигатель! Неужели вы думаете, что придуманное вашим другом журналистом и есть единственно верное? «Вмешательство провидения» – вот что означали те буквы! [11]А не пошлое прозвище, которым награждают таинственных героев газетных статей. Неужели вы полагаете, что я опустился бы до такого? Слишком серьезно дело. Но если вы хотите называть меня Поджигателем, пускай. Я могу доставить вам напоследок эту маленькую радость.

Он склонился над виконтом, тот близко видел его горящие, как угли, зеленые глаза.

– Ну, давайте я вас усажу, вот так будет удобнее. Не все ли равно, как умереть. Сидя даже приятнее.

Поджигатель взял его за плечи и рывком усадил; резное лицо святой Кристины на алтаре уперлось виконту в ребра. Головокружение начало проходить, и теперь Сезар видел все гораздо отчетливее. Лежащий на полу мужчина, судя по шевелюре, действительно был Ксавье Трюшоном; и горечь охватила виконта при виде неподвижного лица Ивейн.

– Что вы с ними сделали?

– Ничего страшного. Они скоро очнутся. Я не могу поступить с ними так подло и не дать им увидеть собственную смерть. Очищение должно быть полным. Вы пройдете через страдание, но души ваши возвысятся, и Господь примет вас под свое крыло.

Он говорил убежденно и весело, и оттого становилось еще жутче; обойдя Сезара, отец Демаре взял что-то с алтаря и пошел к скамьям. Оказалось – для того, чтобы полить их чем-то из бутылки, и виконт снова почувствовал резкий запах масла.

Все понятно.

Ему нужно потянуть время. Веревка на запястьях была затянута туго, однако то, что Поджигатель по доброте душевной усадил его, оказалось Сезару только на руку. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, он согнул ногу так, чтобы можно было дотянуться до нее кончиками пальцев. Маленький стилет, прятавшийся в секретных ножнах в сапоге, скользнул в ладонь.

– Почему вы это сделали, отец Демаре? Раз уж нам суждено умереть, расскажите. Наши души очистятся, и на небесах нам будет не до того. Потешьте же меня, пока мы на земле.

– Вы понимаете логику, виконт, и оттого мне понравились. – Священник закончил со скамьями по левой стороне прохода и перешел к правой. Голоса разносились в маленькой церкви, как удары колокола, увеличивая и округляя каждое слово. – Вы просите рассказать вам. Что же, у меня есть несколько минут, и этот подарок я вам сделаю. Во мне нет зла, только всепрощение, только жажда Господней справедливости.