Виктория Холт - Долгий путь к счастью

Оказавшись наконец одна в своей комнате, я быстро достала мамин альбом для эскизов, открыла его на страничке, где были портреты Яго. Два лица — два разных человека. Вот передо мной добрый, великодушный Яго, мой опекун, так доброжелательно и ласково принявший меня. А кто же тот, другой? Я нашла в альбоме портрет Сильвы. О Сильва, как много я бы хотела от тебя услышать, будь ты здесь, про себя воскликнула я.

Я стала листать альбом дальше. Страницы сами переворачивались и остановились на той, что я искала. Комната — уютная, приятная комната. Но, глядя на тщательно и умело выписанный интерьер, я вдруг ощутила, что снова закралось в душу тяжелейшее предчувствие беды.

В смятении огляделась я по сторонам и в зеркале увидела свое отражение — волосы, лицо и ожерелье Келлевэев на шее.

Ничего я еще не знала. Все было впереди.

Когда на следующее утро я спустилась к завтраку, в столовой уже сидела Гвеннол. Она была одна. Улыбнулась она мне дружелюбнее, чем в последние дни; я подумала, может быть, она поняла, что ее ревность к Майклу Хайдроку безосновательна. Гвеннол поинтересовалась, оправилась ли я после несчастного случая с лодкой. Я ответила, что да, вполне.

— Такое испытание! — сказала Гвеннол, накладывая себе традиционные пряные бобы и бекон. — Отпугнет от моря на долгое время, могу себе представить.

— Вчера я первый раз села в лодку с того дня. Яго возил меня на Остров Птиц.

— С ним ты чувствовала себя в безопасности, полагаю.

— Точно. Да я скоро забуду все это. Мне только интересно, что случилось с лодкой, вернет ли ее море.

— Вообще-то вряд ли. Думаю, она давно на просторах Атлантики. А вынести ее может куда угодно, например на побережье Франции.

— Интересно было бы осмотреть лодку на предмет протечки.

— Если честно, все эти лодки — сооружения довольно хлипкие. Удивляюсь, как вообще люди доверяют им.

— Ну, тогда далеко люди не ушли бы.

— Особенно обитатели Далекого Острова, — засмеялась Гвеннол. — Надеюсь, скоро ты сама решишься выходить в море.

— И я надеюсь. Сдаваться никогда не стоит, даже если случаются такие неприятные истории.

— Сегодня отличный день. Я еще рано утром обратила внимание, какое море спокойное.

Гвеннол, наверное, имела в виду, что собирается в усадьбу Хайдрок, в связи с чем предполагала, что я останусь на Острове.

Мы поболтали еще немного, заканчивая завтрак; потом вместе пошли через холл, где на пороге встретили Слэка, вбежавшего в дверь. В руках он держал листок бумаги. Гвеннол подбежала к нему.

— О, мне записка, да, Слэк? — возбужденно спросила она.

Слэк смутился.

— Нет, мисс Гвеннол. Это не вам.

Она не могла скрыть огорчения. Слэк немного поколебался, а потом сказал:

— Это для мисс Эллен.

— Мне?..

Я взяла записку. На одной стороне ее значилось мое имя, на другой было всего несколько слов: «Фенвик найден. Сегодня утром жду вас в гостинице. Поедем к нему. М. Х.».

Он разыскал Фенвика! Щеки мои вспыхнули от волнения. Если Фенвик расскажет мне об отце, может, я все-таки смогу разобраться в семейных тайнах. О Гвеннол я совсем позабыла.

— Слэк, отвезешь меня на побережье? Прямо сейчас?

— Да, конечно, мисс Эллен. Через полчаса буду готов.

— Отлично.

Я уже повернулась, чтобы идти переодеться, как вдруг заметила стоявшую рядом Гвеннол и стала прикидывать, стоит ли ей говорить о содержании записки. Пока я раздумывала, она быстро ушла. Ладно, потом объясню ей, решила я, что это не простое приглашение в гости.

Слэк собрался очень быстро, и очень скоро мы уже были в море.

— Слэк, — сказала я, — ты сможешь несколько часов провести со своими родителями, а потом мы с тобой вернемся обратно.

Слэк всегда радовался встрече с отцом и матерью.

Войдя во дворик «Полкрэг Инн», я увидела Майкла Хайдрока, вышедшего поприветствовать меня.

— Я уже приказал им приготовить для вас лошадь, — сказал он, — так что мы сразу можем выезжать. Но если вы хотите немного передохнуть, тогда…

— Мне не терпится увидеть Фенвика.

— Что же, прекрасно. Мы едем не откладывая. Это примерно милях в восьми от побережья, за болотами.

Мы выехали на дорогу. Стояло дивное хрусткое осеннее утро, в воздухе пахло морозцем, что в этих краях большая редкость. Низкое солнце сверкало на покрытых тончайшей ледяной пленкой лужах. Листья со многих деревьев уже облетели, голые ветви как руки тысяч людей вздымались к небу. Часто мне зимний лес кажется красивее летнего. Хвоинки на соснах вздрагивали и поблескивали изумрудным светом. Сам воздух казался мне волнующим, но все это потому, что я была возбуждена предстоящим разговором.

— Непросто было разыскать его, — сказал Майкл, — даже мелькнула мысль, что он намеренно скрылся от людей. Но с вами побеседовать он согласился.

— Значит, вы предупредили его, что я приеду.

— Я счел это необходимым.

— И были правы. Я очень рада, что он примет меня.

Море позади нас скрылось из виду, местность изменилась, стали то и дело появляться вересковые пустоши, безжизненные каменные развалы. Яркое солнце щедро лило потоки света на серые валуны, которым еще вчера приходилось довольствоваться лишь его крохами. Проскакав роскошное вересковое поле, мы подъехали к деревушке Кэрем-Среди-Вереска.

— Вот мы и на месте, — сказал Майкл, — Фенвик живет в коттедже Мурсайд.

Сад вокруг дома был ухожен и красив, будто садовник только что покинул его, закончив работу. Сам домик был небольшой, но очень славный. Стены его были увиты диким виноградом, под водосточными трубами стояли бочки для сбора дождевой воды. От калитки к дверям вела через садик вымощенная булыжником дорожка.

Мы привязали лошадей, Майкл открыл калитку, пропустил меня вперед. На наш стук вышел человек среднего роста, тщательно и аккуратно одетый.

— Мистер Фенвик, — приветствовал его Майкл, — я привел к вам мисс Келлевэй.

— Заходите, — пригласил Фенвик, — понимаю ваше желание поговорить со мной, мисс Келлевэй.

— Для меня это очень важно, и так любезно, что вы согласились на встречу.

Майкл заметил, что неподалеку его ждет дело, и выразил надежду, что за час он, скорее всего, управится, после чего заглянет вновь сюда, чтобы забрать меня.

— Устроит ли это вас? — обратился Майкл и к Фенвику, и ко мне.

Хозяин ответил, что да, вполне, а я поняла, что безупречное воспитание не позволило ему мешать нашему разговору на тему личную и столь деликатную.

Фенвик провел меня в небольшую гостиную. В камине пылали дрова. Всюду была расставлена разнообразная медная посуда, сияющая золотисто-красным блеском. Вообще, все в доме отличалось удивительной чистотой и порядком.

— Пожалуйста, садитесь, мисс Келлевэй, — сказал Фенвик, — сюда, ближе к огню. Утро холодное сегодня.