Виктория Холт - Черный принц

Пандульф, успокоенный исходом переговоров, отправился в Рим и доложил папе, что миссия успешно выполнена.

Филипп же оказался в непростой ситуации, из которой нужно было как-то выбираться. Дело в том, что воины его армии засиделись без дела. Они рвались в бой, мечтая о богатой добыче. Каждый знал, что после завоевания Вильгельмом Англии многие нормандцы, даже самые бедные и безродные, стали в завоеванной стране богатыми землевладельцами. Теперь все могло повториться. Отказ от похода должен был подействовать на войско деморализующе.

Нужно убедить солдат, что речь идет всего лишь об отсрочке. А пока, чтобы они не томились от безделья, нужно их чем-нибудь занять. Любой военачальник знает, как опасно, когда солдаты предаются праздности. Это ведет к сварам, мятежу, кровопролитию.

Король созвал своих помощников и объявил им, что вторжение в Англию временно откладывается. Пока же армия отправится войной против давнего врага Франции — Фландрии, которая в последнее время ведет себя вызывающе.

Военачальники поняли короля без слов. Поход нужен, чтобы занять солдат делом.

Оставив флот в гавани, Филипп со всем своим войском двинулся на Гент.

Джон решил, что удача сама идет ему в руки. Поистине это судьба! Сначала удалось заключить мир с Римом и тем самым сорвать французское вторжение, а заодно приструнить баронов — теперь они десять раз подумают, прежде чем ссориться со слугой самого папы.

Мало того, теперь у Джона появились новые союзники: фламандцы, устрашенные французским нашествием, обратились к Англии за помощью.

Джон созвал на совет своих ближайших помощников во главе с Вильямом Маршалом. Кажется, представился прекрасный случай нанести удар по французам. Маршал тоже считал, что, раз уж армия все равно мобилизована, вполне можно помочь фламандцам в войне с французами.

Английский флот покинул гавань, и фортуна поднесла Джону поистине королевский подарок: оказалось, что французские корабли, нагруженные оружием и припасами, стоят на якоре безо всякой охраны. Есть там и сокровища, и драгоценные камни — одним словом, все, что понадобилось бы Филиппу в его новом королевстве.

Убедившись, что французский флот оставлен почти без охраны, англичане восторжествовали. Экспедиция во Фландрию была забыта — тут подвернулось дельце повыгодней.

Без труда справившись с матросами, англичане перегрузили на свои корабли добычу, а флот Филиппа подожгли.

То был настоящий триумф для Джона. Он ликовал, уверенный, что теперь все пойдет иначе. Зловредный Филипп будет посрамлен.

Без флота французский король не мог надеяться на вторжение в Англию, даже если бы решился пойти на конфликт с папой. Однако Джон не остановился на достигнутом — он решил помочь фламандцам на суше.

Увы, военное счастье очень скоро ему изменило. Узнав о катастрофе, постигшей французский флот, Филипп повернул армию обратно и нанес Джону поражение во встречном бою. Англичане поспешно попятились обратно к побережью, сели на корабли и уплыли восвояси.

И все же экспедицию можно было считать удачной: французский флот уничтожен, иноземного вторжения можно больше не бояться.

Стивен Лэнгтон прибыл в Англию в июле, в самую жаркую пору. Король выехал навстречу примасу, и их историческая встреча состоялась в Порчестере.

Одежда короля была усыпана драгоценными каменьями, атласная мантия сияла жемчугами и рубинами, пояс был усыпан сапфирами и бриллиантами, перчатки сплошь вышиты жемчугом. Утратив самостоятельность, Джон считал необходимым одеваться еще пышнее, чем прежде, дабы никому не пришло в голову усомниться в его величии. Придворные короля были одеты нарядно, но не так пышно, как король — Джон не потерпел бы соперничества.

Когда обе кавалькады встретились, Джон спустился с покрытого драгоценным чепраком коня, приблизился к архиепископу и преклонил колено. Затем король и примас поцеловались.

— Добро пожаловать, отче, — сказал Джон.

Лэнгтон был человеком незлопамятным, он обрадовался, что король оказывает ему такую честь. Пусть прошлые обиды будут забыты, Церковь и государство должны сосуществовать в гармонии.

Бок о бок король и примас въехали в Винчестер, приветствуемые ликующей толпой.

Наконец-то между короной и Церковью заключен мир! Народ давно хотел этого. С интердиктом покончено, король возвращен в лоно Церкви, теперь начнется нормальная жизнь.

В Винчестерском кафедральном соборе архиепископ Кентерберийский дал Джону отпущение грехов и отслужил мессу в его присутствии.

Затем на виду у всех архиепископ и король вновь обнялись и поцеловались.

Безбожный и нечестивый Джон, заклятый противник Церкви, вновь стал любезным другом папы римского и архиепископа Кентерберийского.

Многие, и прежде всего Вильям Маршал, понимали парадоксальность ситуации и втайне спрашивали себя, долго ли продлится эта идиллия.

Изабелла влюбилась. Ее избранник был молод и красив. Часто королева сравнивала его с Джоном и не уставала поражаться, насколько возлюбленный во всех отношениях превосходит мужа. Юноша был похож на Юга де Лузиньяна. Часто, лежа с ним в постели, Изабелла думала, что, сложись ее судьба иначе, она жила бы с Югом именно так.

Сначала королева называла возлюбленного Югом лишь мысленно, но потом объявила ему:

— Ты так похож на Юга де Лузиньяна. Отныне я буду звать тебя его именем.

Изабелла очень боялась за своего возлюбленного, хотя в прежние времена она любила дразнить своих любовников, пугая их картинами страшной мести, которой подвергнет их разгневанный король. Изабелле нравилось видеть, как мужчины бледнеют от страха, это распаляло в ней страсть.

Тайные свидания казались королеве увлекательной, захватывающей игрой, но иногда у нее появлялось подозрение, что Джон осведомлен о ее неверности и лишь выжидает удобный момент, чтобы расставить ловушку. Перехитрить короля — что может быть приятней! Изабелла чувствовала, что ненавидит своего мужа. Возможно, ненависть к нему возникла еще в самом начале их отношений, но тогда Изабелла еще не умела разбираться в своих чувствах. Ей льстило, что король забрасывал государственные дела, не в силах покинуть ее опочивальню. Приятно было сознавать, что весь мир знает и судачит о прекрасной Изабелле, из-за которой Джон едва не потерял корону.

Можно ли представить более лестный комплимент женской красоте? Уже одно то, что Джон несколько лет хранил жене верность, было настоящим чудом. Кто, кроме Изабеллы, смог бы добиться такого?

Королева часто вспоминала Юга. Должно быть, он проклинает себя за непонятливость и чрезмерную щепетильность. А ведь Изабелла искушала его, жаждала его объятий! Но потом появился Джон…