Джоанна Линдсей - Пылающие сердца

– Она верна своим соотечественникам и не желает делить ложе с их врагами.

– По всей видимости. Но теперь я понимаю, почему они всеми силами старались скрыть ее пол. Очень скоро их начали бы запирать по ночам в отдельной хижине, и они остались бы с ней наедине. Но, клянусь Богом, я не в состоянии понять, что они могли найти в этой высоченной, мужеподобной особе!

Отношение Кристен к ее приключению, обернувшемуся такой катастрофой, резко изменилось в тот день, когда она впервые вошла в господский дом. Теперь ей не нужно было держать рот на замке и прятать свою косу - перед ней встала другая проблема, которой не было прежде: как теперь, когда закончился ее маскарад, отнесутся к ней саксы? Станут ли они испытывать к ней отвращение из-за ее роста и ее принадлежности к племени их врагов? Или, как и у нее на родине, все мужчины будут находить ее желанной?

Саксонский лорд сказал, что она не представляет интереса для его соплеменников. Из его слов Кристен могла сделать вывод, что ни один мужчина не захочет лечь в постель с женщиной, которая настолько выше его, потому что будет чувствовать себя униженным и неспособным контролировать ситуацию. Что ж, в таком случае это избавляло ее от посягательств со стороны всех здешних мужчин, кроме двоих. Один, как она надеялась, был мертв. Другим же был сам саксонский лорд.

Кристен испытывала к лорду Ройсу смешанные чувства. Всю последнюю неделю она редко видела его, а если ей доводилось сталкиваться с ним, избегала открыто смотреть ему в лицо. Но в то же время она и не могла забыть того впечатления, которое он произвел на нее при первой встрече. Когда он въехал во двор на своем великолепном коне, такой гордый, властный, уверенный в себе, то показался ей похожим на молодого бога. Он так дерзко подъехал прямо к толпе огромных, сильных и враждебно настроенных пленников, не опасаясь при этом открыто выразить им свое презрение и ненависть.

Этот человек не знал страха. И сегодня он снова смело растолкал викингов, чтобы вытащить ее из-за их спин. Ее товарищи даже не знали, как следует расценить его поступок, когда он, совершенно безоружный, подошел к ним вплотную, не испытывая ни малейшего страха.

Оутер считал, что это было глупо и неосторожно с его стороны. Торольф же был уверен, что Ройс нарочно пытался спровоцировать их, пытаясь найти предлог, чтобы покончить с ними. Кристен склонялась к тому же мнению, потому что отлично помнила выражение глаз лорда Ройса в тот первый день и его холодный, безжалостный приказ убить их.

Это пугало ее. И в то же время она не могла не восхищаться им. Вид сильного, хорошо сложенного мужского тела всегда доставлял ей удовольствие. В тот последний вечер в их доме, во время прощального пира, мать Кристен перехватила ее взгляд, устремленный на борющегося Дэйна, младшего сына Перрина и Джейни. Бренна тогда еще принялась поддразнивать ее, спрашивая, уверена ли она, что никто здесь ей не подходит в мужья. Сильное, красивое тело радовало глаз, и мать научила ее не стыдиться этих чувств. А у саксонского лорда было не только великолепное тело, но и очень красивое лицо.

Да, надо признать честно, ей было приятно смотреть на него. Но она не хотела бы, чтобы он смотрел на нее с таким же чувством. Учитывая ненависть, которую лорд Ройс испытывал к ней и к остальным викингам, вряд ли ей доставит удовольствие, если он надумает заняться с ней любовью. До тех пор, пока он не станет испытывать к ней влечения, она будет в безопасности, даже невзирая на то что ее разлучили с остальными пленниками. Цель у нее оставалась все та же. Она будет работать и стараться держаться как можно незаметнее, пока не предоставится возможность бежать. Однако сейчас ее все-таки сильно волновал этот вопрос - как он отнесется к ней как к женщине?

Служанки так яростно оттирали ее мочалками, надо полагать, с намерением хоть как-то отомстить ей, что буквально сдирали с нее кожу. Но она терпела это потому, что ей не хотелось снова поднимать шум, который опять привлек бы внимание саксонского лорда.

Одежда, которую ей дали, была просто смехотворна. У них не нашлось ничего, что подошло бы ей по размеру, даже если отпустить подол. Будучи очень стройной для своего роста, Кристен тем не менее все же была намного крупнее их. Ее руки не пролезали в узкие рукава длинной белой рубахи. Завязался целый спор по поводу того, отрезать ли ей рукава и отделать кружевом, или расширить их, вставив небольшие клинья материи. Кристен очень легко решила эту проблему, попросту оторвав их. Дома она всегда носила летние платья без рукавов, да и, в любом случае, ей было бы слишком жарко в таком наряде. Женщины не одобрили ее поступка, но им так же, как и ей, не хотелось затевать ссору. Они тоже боялись вызвать новое недовольство хозяина.

Рубаха, рассчитанная на то, чтобы полностью скрывать женские ноги, едва доходила Кристен до щиколоток. А серая туника, которая одевалась поверх рубахи, и вовсе была ей лишь по колено. Но, по крайней мере, она тоже была без рукавов и не сшита по бокам, что позволяло, с помощью веревочного пояса, придавать ей разную форму. Кристен предпочла туго не подпоясываться, хотя к этом случае края туники расходились на боках, открывая взгляду плотно облегавшую тело рубаху, слишком узкую для нее. И хотя при всем желании си нес равно не удалось бы спрятать свои формы, таким образом она хоть немного скрывала очертания своей фигуры.

У нее отобрали сапоги и взамен дали пару домашних туфель на мягкой подошве, что ее вполне устроило бы, если бы не тот факт, что они снова намеревались надеть на нее кандалы, а туфли оставляли открытыми ее щиколотки. Она не собиралась сдаваться без борьбы и надевать кандалы прямо на голое тело, и прямо заявила им об этом. Старшая из женщин, Ида, предпочла решать этот вопрос на более высоком уровне и просто захватила кандалы с собой, когда она и еще две служанки повели Кристен наверх.

Сама не зная почему, Кристен нервничала из-за того, что сейчас снова увидит лорда Ройса. Она не думала, что ему понравится ее внешний вид, но такая возможность, пусть очень небольшая, все-таки существовала, особенно теперь, когда ее вымыли и привели в порядок.

Когда Ида втолкнула ее в комнату, он сидел около небольшого столика и точил длинный, обоюдоострый меч. Не дав никаких объяснений по поводу того, почему на пленницу не надели кандалы, она просто положила их на стол и вышла, закрыв за собой дверь и оставив Кристен стоять посреди комнаты.

Это была большая, просторная комната. Слева от двери находилась низкая кровать, в ногах которой стоял огромный сундук; в центре располагался небольшой стол и четыре стула. Прямо напротив двери, между двумя открытыми окнами, стоял еще один сундук с замком, который, по всей видимости, использовали также в качестве скамьи. Из большого окна по другую сторону от кровати открывался вид на главный двор. В комнате не было ни гобеленов, ни ковров на полу, зато вся стена справа от двери была увешана разнообразным оружием.