Кэтрин Коултер - Розовая гавань

— Управляющий был явно недоволен, узнав, что ты умеешь писать и считать. У него прямо глаза на лоб полезли. Я даже подумал, уж не набивал ли он себе карманы, подделывая счета. Завтра я с этим разберусь и, если он окажется вором, тут же прикончу. Но сначала позволю тебе наказать его, Гвент. Я отлично знаю, как ты ненавидишь воров. Ночью не спускай с него глаз.

— О да, я послежу за этой трусливой маленькой белкой.

Когда Гастингс увела Элизу наверх, Северн ненадолго остался в зале, чтобы выпить еще кубок аквитанского вина и дать жене время уложить ребенка в кровать.

Он зевнул, сразу обратив внимание, как слуги начали двусмысленно перемигиваться. Нетрудно представить их реакцию, если бы они узнали, что хозяин дал молодой жене отсрочку из-за недомогания. Пусть лучше думают, что он усердно орошает ее лоно. Он отнесся к ней слишком мягко. Будь Гастингс хоть трижды наследницей, она все равно принадлежит ему. Да, он оказался бессильным перед ней, как и тот несчастный пленный.

В хозяйской спальне ее не было, правда, Северн не особенно на это надеялся. Она, конечно, прячется у себя в каморке.

Когда он со свечой в руке вошел в ее комнату, Гастингс испуганно натянула одеяло до самого подбородка.

— Не вздумай опять спорить. Ты должна ко мне привыкнуть, лежать со мной в кровати, слышать мое дыхание, когда я сплю рядом. И тебе будет легче отдаться мне. Да, Гастингс, надо привыкать, вставай. — Северн подал ей халат.

Ей ужасно этого не хотелось, но выбора нет. Она была уверена, что Северн явится за ней. Да, уверена.

— Идем. — Он протянул ей руку, огромную, с длинными пальцами, темными от загара и покрывавших их волос.

Представив, как Элиза робко взяла ее руку, Гастингс улыбнулась и покорно двинулась за мужем. Ей никогда в жизни не доводилось спать с кем-то в одной кровати, даже с матерью, и она чувствовала себя очень неловко. По крайней мере кровать оказалась достаточно широкой, а чистые простыни сладковато пахли лавандой, которой их опрыскала госпожа Агнес.

Гастингс лежала, боясь шевельнуться, но внезапно почувствовала рядом мягкую шкурку и улыбнулась:

— Доброй ночи, Трист.

Зверек потерся мордочкой о ее подбородок. Гастингс засмеялась, а Северн выругался.

— Как он здесь оказался? Сегодня вечером я не видел его и подумал, он хочет вернуться в лес, найти себе подружку.

— За обедом он мало ел. Наверное, перед этим охотился.

— Я же запретил ему покидать замок, говорил, что вполне могу его прокормить, но разве он слушает. Он похож на тебя. И меня это совсем не радует.

Трист громко заворчал.

— Северн, а он отвечает, когда ты с ним разговариваешь?

— Не смейся надо мною, женщина. Трист отлично все понимает. Сама послушай. Он ворчит громче храпящего воина. Его…

Дверь распахнулась, и в спальню заглянул Гвент:

— Милорд! Эта женщина Бил захватила ребенка. Она стоит у ворот и клянется, что убьет девочку, если Аларт ее не выпустит.

— Черт бы ее побрал, — воскликнул Северн, — она что, ничего умнее не придумала? Сейчас иду. Отвлеки ее чем-нибудь, Гвент. Не дай причинить вред ребенку. Ступай!

Пока он метался по комнате, собирая одежду, Гастингс накинула халат и выскочила следом за Гвентом.

— Гастингс, вернись!

Игнорируя приказ, она бросилась вниз по лестнице. В главном зале бестолково суетились воины и слуги. Гастингс выбежала во двор, где на нее ошарашенно уставилась коза Джильберта, жевавшая старую рукавицу, и кудахтали потревоженные цыплята. В конюшне заржали лошади.

При свете луны Гастингс увидела, как размахивает руками Аларт, споря с Бил.

— Не могу, женщина. Я не могу выпустить тебя без позволения лорда. Он убьет меня. Ох, да где же хозяин?

Гастингс услышала шаги мужа. Она и сама не знала, почему так уверена, что это именно он. Она обернулась. Северн тоже прибежал босой, как и она.

— Боже милостивый, глазам своим не верю. Ты посмотри, она держит кинжал у горла ребенка. Не двигайся, Гастингс, ты можешь сделать еще хуже.

— Почему? И что такое можешь сделать ты, чего не смогу я? — Она приготовилась спорить, но Северн уже проскользнул мимо и стал почти невидимым в густой тьме под стеной. Откуда-то возник Гвент.

— Бил, я говорил с хозяином, он сейчас придет и разрешит тебе уйти. Не делай ничего, что могло бы его рассердить, не то пожалеешь!

— А мне что делать? — откликнулся Аларт.

— Стой, хозяин сейчас придет. Он одевается. Воины, держитесь от них подальше. Не пытайтесь к ней подобраться.

Впечатление было такое, словно они заранее сговорились, хотя, разумеется, не имели такой возможности. Скорее всего им уже доводилось выполнять подобные штуки. Тем временем Северн оказался в двенадцати футах от старухи. Безмолвный, бесшумный, словно сгусток ночной тьмы, порожденный воображением.

— Поговорите с нею, постарайтесь ее отвлечь, — прошептал Гвент.

— Бил, послушай! — крикнула Гастингс. — Я была не права. Да, твое место рядом с Элизой. Отведи девочку в замок, и мы все обсудим.

— Убирайся, лживая сука!

— Пощади ребенка. Бил! Лучше убей меня. Тебе ведь этого хочется, правда? А если я сама приду к тебе? Если соглашусь на все, что ты потребуешь?

— Лжешь! Убить тебя я успею потом! И заставлю мучиться, как Ричард де Лючи мучил свою бедную жену. Да, она корчилась в агонии два дня, а он стоял рядом, злобствуя, что мы не оставляем их наедине и не даем ее прикончить. О да, ты еще раскаешься, что посягнула на мое место, дерзнула развратить Элизу…

Северн левой рукой схватил ее за горло, а правой выбил у нее кинжал. Бил не издала ни звука, ее тело безвольно обмякло. Девочка бросилась к Гастингс, трясясь от рыданий.

Тогда Северн чуть ослабил хватку, и в ту же секунду костлявый локоть старухи вонзился ему под ложечку. Ударь она пониже, он бы уже катался по земле, прижимая руки к паху.

Северн легонько сжал пальцы, и в горле Бил что-то забулькало. Чертыхнувшись, он отшвырнул старуху от себя, и та на четвереньках поползла в темноту.

— Гвент, запри ее до утра, пока не придет время отправляться в Седжвик. Там за нее будет отвечать сэр Алан.

Когда Гвент волок ее мимо Гастингс, она прошипела:

— Ты отправишься в ад, гордячка леди. Вместе с Элизой. Да, обе вы умрете и возвратитесь в преисподнюю.

Гвент прихлопнул ладонью ядовитый рот. Старуха начала брыкаться, но без толку.

Прижимая к себе девочку, Гастингс смотрела на идущего к ним Северна.

— С ребенком все в порядке?

— Да, но она испугалась до смерти. И я тоже.

К удивлению Гастингс, он опустился на колени и легонько погладил девочку:

— Прости меня, Элиза. Если бы я знал, что она такая же умалишенная, как моя мать, я бы не оставил тебя одну. Обещаю, с этих пор никто не причинит тебе зла. Это все из-за моей беспечности. Прости.