Кэтрин Коултер - Розовая гавань

— Ты не разбудил меня, — улыбнулась она.

— Не разбудил. — Он перевернулся на спину и уставился в потолок. — Я должен съездить в эту самую Розовую гавань. Одному Богу ведомо, что или кто там скрывается. Твой отец бывал там по три-четыре раза в году и всегда отвозил приличную сумму денег. Я отправляюсь нынче утром.

— И ты не хочешь взять меня с собой?

— Я не знаю, что может случиться в Розовой гавани, и не хочу подвергать тебя ненужной опасности.

— Чего мне бояться, если ты будешь рядом?

— Скажи на милость, зачем ты хочешь туда попасть?

— Я желаю знать, кто скрывается в Розовой гавани, почему отец постоянно ездил туда на протяжении многих лет. Был ли это долг королю Эдуарду? Или долг какому-то неизвестному мне другу? Может, там живет его любовница?

— Скорее всего я найду там любовницу. Раз он ездил туда много лет, вряд ли она молода и прекрасна. А может, он содержал много любовниц, отделывался от старой и обзаводился новой, помоложе. Только почему не в Оксборо? Не понимаю, но уверен, что именно любовница заставляла его приезжать вновь и вновь. Другого разумного объяснения я найти не в силах.

— Я не смогу оставаться без тебя, — еле слышно прошептала Гастингс. — Не могу обходиться без некоторых вещей, которыми ты обязан меня обеспечивать, это — твой супружеский долг.

Северн лукаво посмотрел на нее и засмеялся:

— Значит, ты решила добиваться своего вот так. Хорошо, я возьму тебя в Розовую гавань, и твои женские потребности не останутся неудовлетворенными.

— А Трист поедет с нами? В Лэнгторне я без него соскучилась.

— Об этом мне следует поговорить с ним. Потом он любили друг друга, и Гастингс вспомнила, что Триста не было с ними, когда муж выказывал свою неистовость.

— Именно это ты желала получить, Гастингс?

— О да, милорд. Как ты учтив, как щедр. Я — самая благословенная из жен.

Он шутливо кинул в нее голубую тунику, и Гастингс, ловко подхватив ее, заверила:

— Теперь она будет впору.

Северн одевался, думая о том, что жена сшила ему новую тунику. Из тонкой мягкой шерсти. Тристу она понравится. Но куда скрылся его пушистый друг? Насвистывая, Северн направился к двери, бросив на ходу:

— Мы выезжаем с полуденными колоколами.

— Милорд! — крикнул с башни Аларт. — К нам приближается отряд из Седжвика!

— Из Седжвика? — нахмурился Северн. — Что им здесь надо? Уж не случилось ли чего с сэром Аланом?

В голове отряда ехал сквайр Ремис. Несмотря на возраст, он оставался сильным и ловким воином. Отряд остановился на изрядном расстоянии от крепостной стены, и Ремис, привстав на стременах, прокричал:

— Милорд, в Седжвик пришла холера! Со мной девочка Элиза, ее опекунша леди Марджори и еще десять воинов. Пока все здоровы. Сэр Алан решил остаться.

Трист высунул мордочку из-под туники, принюхался и испуганно прижался к шее хозяина.

— Ты все сделал правильно, Ремис! Кто еще остался?

— У сэра Алана хватает людей, чтобы охранять замок, милорд. Если туда сунутся мародеры, пусть пеняют на себя. Сэр Алан — храбрый воин.

— Ремис! — крикнула Гастингс. — Чтобы знать наверняка, что никто из вас не занесет холеру в Оксборо, вам лучше дня три остаться за стенами. Не более. Спроси леди Марджори, не нужно ли ей чего.

Ремис вернулся к отряду, окружившему женщину с ребенком, и они о чем-то оживленно поговорили.

— Леди взяла с собой все необходимое! — крикнул он. — Она знала, что нас не сразу примут в Оксборо. Мы останемся в поле.

— Если кто-то заболеет, я выставлю лекарство на крепостную стену.

— Благодарю вас, леди Гастингс.

— Какая жалость, — помрачнел Северн. — Сэр Алан — мой друг, и, судя по всему, он обречен. Мне надо позаботиться о достойных похоронах. — Трист, не сводя глаз с Ремиса, громко заворчал и спрятался поглубже.

— Если ты поедешь в Седжвик, может, тебе посчастливится не заразиться, — с сомнением ответила Гастингс, — в противном случае я вряд ли спасу тебя.

— Я оставлю Седжвик в изоляции еще неделю. По-твоему, этого достаточно?

— Потребуется не меньше двух недель, а то и больше. Нужно посоветоваться с Ведуньей.

Прошло три дня, и никто из приехавших не заболел. Отец Каррег возносил благодарственные молитвы. Трист не отходил от хозяина и уж тем более не покидал стен замка.

Во внутреннем дворе беженцев из Седжвика встречали хозяева. Ремис кинул поводья конюху и отвесил низкий поклон.

— Милорд. Миледи. Господь оказался милостив, он даровал нам жизнь. Милорд, я не поверил, что вы остались в Оксборо, когда леди Марджори вернулась с Элизой в Седжвик. — Ремис с улыбкой обернулся к даме, которая медленно откинула вуаль.

Северн остолбенел.

Гастингс ничего не заметила, думая о том, что эта женщина стала еще краше.

— Милорд, — сказала она мужу, — перед вами леди Марджори.

— Ах, Северн, прошла целая вечность с тех пор, как мы с тобою расстались.

Ошеломленная Гастингс повернулась к мужу, а тот смотрел на леди Марджори, будто увидал призрак. Наконец он произнес:

— Это ты, Марджори?..

— Я, Северн. Теперь уже дважды вдова. Помнишь, как отец силой выдал меня замуж за старого развратника барона Липуэйта? Он умер, а братец заставил меня выйти за барона Аутбрайта. Тот был помоложе и не такой противный.

— Мне сказали, что опекуншей Элизы назначили вдову рыцаря, который спас жизнь королю Эдуарду.

— Да, король Эдуард обязан жизнью моему покойному мужу и заплатил этот долг, сделав меня опекуншей дочки Ричарда де Лючи. Я неплохо устроилась в Седжвике и рада тебя видеть, Северн.

— Леди Марджори, почему вы не сказали, что знакомы с моим мужем, когда приезжали сюда в первый раз? — воскликнула Гастингс.

— Я не сочла это столь важным, миледи. — Марджори ослепительно улыбнулась. — Я заботилась только о благополучии ребенка. Элиза, поздоровайся с леди Гастингс и лордом Северном.

Девочка заметно поправилась, личико округлилось, волосы больше не казались тонкими и редкими. Она вцепилась в руку Марджори, и та что-то шепнула ей на ухо. Элиза улыбнулась Северну, кивнула Гастингс и сделала ловкий реверанс.

Гастингс хотела обнять ее, но девочка мигом прижалась к опекунше.

Из-под туники хозяина высунулся Трист, внимательно поглядел на гостей и протянул лапку в сторону Элизы.

— Его зовут Трист, — засмеялась девочка. — Настоящий красавец.

— Под стать хозяину, — подхватила Марджори. Трист не взглянул на нее, и Гастингс подумала, что ослепительная красота этой женщины нестерпима даже для глаз куницы.

Управляющий Торрик отдал свою комнату леди Марджори с Элизой. Желая убедиться, что у них есть все необходимое, Гастингс поднялась наверх и услышала голос Марджори:

— Милая, я знаю, как тебе противно здесь находиться, как ужасно обращалась с тобою Гастингс. Но теперь я не дам тебя в обиду.