Виктория Александер - Обольщение джентльмена

— Так говорят, — пробормотала Кэтлин. Сундук ее явно заинтересовал. — Думаете, здесь есть что-нибудь о проклятии?

— Не исключено, поэтому взглянуть стоит. Малькольм и Оливер тоже так думают. Еще они говорили о каком-то знамении. Оба со вчерашнего дня роются в сундуках.

— Неужели?

— Оливер не собирается сдаваться, потому что любит вас.

— А вдруг в сундуке нет того, что нам нужно?

— На чердаке полно других. Хватит разговоров, дорогая, займитесь делом.

— Но я не могу…

— Надежда умирает последней, дитя мое, — смягчилась графиня. — Вот вы чего хотите от жизни?

Чего хотела Кэтлин? Конечно, счастья — детей, долгой безоблачной жизни с любимым.

— Оливера! — выпалила она.

— За него стоит бороться, как вы считаете?

— Еще бы! — Кэтлин решительно расправила плечи.

Леди Норкрофт права — она, Кэтлин Макдэвид, привыкшая добиваться своего во всем и всегда, будь то стрельба из лука, научные изыскания или что-то другое, на сей раз слишком легко сдалась. А за свое счастье надо бороться.

— В таком случае приступайте к работе. Мне надо готовиться к свадьбе.

— Не рано ли, миледи? — удивилась Кэтлин.

— Речь идет не о вашей свадьбе, милочка, — улыбнулась графиня. — Кстати, теперь вы уже можете называть меня тетей Эдвиной.

Кэтлин ахнула:

— Вы выходите замуж за дядю Малькольма?

— И еду с ним в Шотландию! — просияла леди Норкрофт. — Вот уж не думала, что мне снова доведется идти под венец. Так что, дитя мое, работайте и помните — для прекращения борьбы есть только один повод — безоговорочная победа.

Она вышла, а Кэтлин сосредоточила свое внимание на сундуке. Вряд ли в нем есть что-то важное, но все же… Впервые после разговора в гостиной в ее душе зажегся лучик надежды. Может быть, разборка бумаг из старого сундука станет самым важным научным изысканием в ее жизни.

Выбрав для начала обвязанную ленточкой пачку писем, она взяла тарелку с булочками и села за письменный стол. Он не очень подходил для этих целей, но Кэтлин, решив, что пока сойдет и так, принялась разбирать и читать письма. Вскоре она с головой погрузилась в перипетии долгой истории рода Норкрофтов. Работу затрудняло лишь то, что письма были сложены кое-как, не в хронологическом порядке, однако Кэтлин находила в этом особую прелесть.

Она корпела над пожелтевшими, рассыпавшимися от старости документами уже третий день, разобрав в общей сложности четыре сундука, но упоминаний о проклятии все не попадалось. Кэтлин не сдавалась, хотя уже была близка к отчаянию. Единственное, что радовало, — наконец выглянуло солнце. Листая хрупкие страницы старинного дневника, она подумала, что, когда мост отремонтируют, ей придется уехать, даже если она ничего не найдет.

Ее взгляд наткнулся на цифру 1632, она прочла датированную этим годом запись, потом перечитала один раз, второй, и у нее радостно екнуло сердце. Победа!..

Глава 22

Стараясь не бежать, Кэтлин нашла дворецкого.

— Холлингер, где лорд Норкрофт? — спросила она, с трудом сдерживая радость.

— Я потерял его из виду, миледи, — ответил тот. — А леди Норкрофт в малой гостиной, но…

— Отлично! — одарив его своей самой лучезарной улыбкой, Кэтлин поспешила прочь и через несколько мгновений с криком: — Тетя Эдвина, победа! — ворвалась в малую гостиную. Однако в следующую минуту она изумленно замолчала: в гостиной как ни в чем не бывало сидела оставленная в Шотландии бабушка Дамливи…

— Добрый день, дитя мое, — поздоровалась она. Высокая, статная, величавая, она производила впечатление аристократки до мозга костей. — Похоже, ты не ожидала меня увидеть.

— Еще бы!

— Малькольм сообщил, что не нашел тебя в Лондоне, и я решила, что тебе может понадобиться наша помощь.

— Что значит «наша»?

— Здравствуй, Кэтлин, — произнес знакомый голос.

Она повернулась — у окна стояла Ханна.

— Ты хоть представляешь, что ты наделала? — шагнула к ней племянница.

— Полагаю, да. Я превратила твою практичную, излишне рассудочную натуру в…

— В полный ноль! Ты стерла мои воспоминания, украла мою жизнь — вот что ты натворила!

— Вздор, — пожала плечами Ханна. — Я просто попыталась сделать так, чтобы ты поступала по велению сердца, а не рассудка.

— Но это же ужасно! — возмутилась Кэтлин. — И ты даже ни капельки не раскаиваешься в содеянном?

— Прежде всего я не знала, что у меня получится, да еще так хорошо. Что до раскаяния, то его действительно нет. Напротив, я горжусь собой.

— Гордишься? — гневно воскликнула Кэтлин. — Бабушка, ты хоть знаешь, что она натворила? — повернулась она к старшей родственнице.

— Мы здесь уже добрые полчаса, — ответила та, — и леди Норкрофт нам все рассказала. Она только что вышла, чтобы привести Малькольма. — Бабушка усмехнулась. — Их взаимная симпатия — неожиданный, но приятный поворот, не правда ли? Кажется, твое пребывание здесь прошло весьма увлекательно.

— Увлекательно? — чуть не задохнулась от негодования Кэтлин.

— Если ты будешь все время повторять за нами как попугай, то мы не придем ни к чему путному, — наставительно заметила тетушка.

— Ты Ханну даже не отругаешь, бабушка? Тогда я прямо сейчас задушу ее своими руками!

— Легко сказать — отругай. Ханна же не ребенок, — пожала плечами графиня Дамливи. — Но если тебе станет от этого легче… — Она посмотрела на дочь. — Ханна, то, что ты сделала с племянницей, просто аморально. Кстати, а как ты это сделала?

— Бабушка, что ты говоришь! — вскрикнула Кэтлин.

— Ты, конечно, права, дитя мое, Ханна поступила низко, но меня очень обрадовал сам факт, что наше заклинание подействовало, ведь это произошло впервые на моей памяти. Как говорил Шекспир, все хорошо, что хорошо кончается.

— О хорошем конце и речи нет, — покачала головой Кэтлин. — Постой, леди Норкрофт действительно рассказала тебе все?

— По крайней мере все самое интересное, — вставила Ханна.

— Но… — Кэтлин вдруг осеклась. Если бабушка знает о ее разрыве с Оливером (леди Норкрофт наверняка не упустила ни одной детали этого важного события), то почему она не выглядит огорченной? Не может же она знать о том, что Кэтлин только что обнаружила в старинном дневнике?

— Нам надо поговорить, дитя мое, — невозмутимо произнесла бабушка, — очень подробно обо всем поговорить.

— Да, надо.

— Пойдем в сад? — предложила графиня Дамливи. — День выдался чудесный, осенью это редкость. Кто знает, сколько еще продержится хорошая погода.

— Прекрасная мысль, — согласилась внучка.

Через несколько минут они уже прохаживались под зонтиками от солнца по главной аллее, с обеих сторон обрамленной высокой живой изгородью.

— Ну так о чем ты хочешь меня спросить? — начала бабушка.