Жозе Сарамаго - Воспоминания о монастыре

Было весьма трогательно, матери и дочки поплакали, отцы насупились, дабы скрыть родительское чувство, брачующиеся поглядывали друг на друга искоса, а нравятся они друг другу или нет, им виднее, им дать ответ, но эти, вопреки поговорочке, ответа не дадут. Народ, толпившийся по обеим сторонам реки, ничего не видел, но, исходя из собственного опыта и свадебных воспоминаний, представлял себе, как обнимаются сватья, как изливаются друг другу сватьи, как отпускают глупые шуточки женихи, как напускают на себя стыдливость невесты, да ладно, ладно, что король, что угольщик, все на один лад, одного и того же от женки хотят, по правде сказать, грубоват на язык наш народ.

Церемония немало времени заняла. В какой-то момент толпа примолкла, вот чудо, орифламмы и вымпелы на мачтах едва колыхались, все солдаты уставились на дом посереди моста. Послышалась оттуда музыка, тончайшая, нежнейшая, словно позвякивали стеклянные и серебряные колокольцы, а иногда звуки становились хрипловатыми, словно волнение сжимало горло гармонии, Что это такое, спросила женщина, стоявшая рядом с Жуаном Элвасом, и старик ответил, Не знаю, играет кто-то в утеху величествам и высочествам, был бы здесь мой дворянин, я б его порасспросил, он все знает, сам из ихних. Кончится музыка, все разойдутся кто куда, течет безмятежно речка Кайа, от знамен не осталось ни волоконца, от барабанной дроби ни отголоска, и Жуану Элвасу никогда не узнать, что слышал он, как играет на своем клавесине Доменико Скарлатти.

Впереди, как наиболее рослые, а потому по праву возглавляющие воинство, выступают святой Висенте [111] Святой Висенте (Викентий) — очень популярный в Испании и Португалии святой, уроженец Уэски (Испания). и святой Себастьян, [112] Святой Себастьян — раннехристианский святой и мученик, римский военачальник (III в.). По преданию, был привязан к дереву и изрешечен стрелами. Смерть его стала сюжетом многочисленных произведений живописи и скульптуры. оба великомученики, хотя о мученичестве первого напоминает лишь символическая пальмовая ветвь, на святом угоднике облачение диакона, и ворон при нем, его эмблема, а второй, как водится, обнажен, привязан к дереву и весь в зияющих ранах, стрелы-то вынуты из предосторожности, как бы не поломались в дороге. За ними следуют дамы, три пленительные грации, краше всех святая Елизавета, [113] Святая Елизавета (1207–1231) — не королева, а принцесса венгерская, дочь короля Венгрии Андре II, жена Людвига IV, ландграфа Тюрингии. королева венгерская, умершая в возрасте всего только двадцати четырех лет, а другие две, святая Клара [114] Святая Клара (1194–1253) родилась в Ассизи (Италия), ученица и сподвижница святого Франциска Ассизского; основала женский францисканский орден (так наз. «Клариссы»). и святая Тереса, [115] Святая Тереса — имеется в виду Тереса де Хесус из Авилы; настоящее имя Тереса де Сепеда-и-Аумада (1515–1582); испанская монахиня; реформировала орден кармелиток. женщины, исполненные страсти, сгоревшие в огне собственной души, это явствует из слов их и деяний, куда больше явствовало бы, знай мы, из чего состоят души святых угодниц. Следом за святою Кларой шествует святой Франциск Ассизский, ничего удивительного, если он предпочитает ее общество, они знают друг друга еще с тех времен, когда жили в Ассизи, нынче встретились здесь, на пинтеусской дороге, чего бы стоила их дружба или иное чувство, их объединявшее, если б не возобновили они сразу же беседу, начав ее с того слова, на котором она прервалась. Если место сие воистину подобает наилучшим образом святому Франциску, ибо из всех святых в этой партии он наделен самыми кроткими добродетелями, мягким сердцем и радостною волей, то подобающие им места занимают и святой Доминик со святым Игнатием Лойолой, [116] Святой Игнатий Лойола — Игнасьо де Лойола (ок. 1491–1556), испанский проповедник, основатель ордена иезуитов. оба они иберийского происхождения и мрачного нрава, даже дьявольского, сказали бы мы, если б не боялись обидеть дьявола, ведь, сказать по справедливости, только святой был бы способен измыслить Инквизицию, а другой святой обработку душ. Для всякого, кому знакомы два таких полицейских ведомства, как Инквизиция и орден иезуитов, очевидно, что святой Франциск Ассизский состоит под подозрением.

Впрочем, святость тут имеется на все вкусы. Если требуется угодник, посвятивший себя огородному ремеслу и словесности, вот вам святой Бенедикт. [117] Святой Бенедикт Нурсийский (ок. 480–543/7) — итальянский проповедник, основал близ Неаполя монастырь с очень строгим монашеским уставом, на основе которого был создан орден бенедиктинцев. Требуется такой, который прославился бы аскетической жизнью, мудростью и умерщвлением плоти, подать святого Бруно. [118] Святой Бруно (ок. 1035–1101) — немецкий проповедник, в 1086 г. основал во Франции орден картезианцев. Требуется такой, который встарь призывал к крестовым походам, а ныне способствует церковным доходам, кто подойдет лучше, чем святой Бернар. [119] Святой Бернар Клервоский (1090–1153) — французский теолог-мистик, аббат монастыря в Клерво; основал орден цистерцианцев и был одним из вдохновителей Второго крестового похода (1147–1149). Все трое выступают вместе, может статься, потому, что ликом схожи, может статься, потому, что присущих всем троим добродетелей в совокупности хватило бы, чтобы составить достойного человека, а может статься, потому, что имена их начинаются с одной и той же буквы, люди нередко вступают в союз по случайности такого рода, может быть, как раз по этой причине вступили в союз и некоторые из наших знакомцев, а именно Балтазар и Блимунда, кстати сказать, он-то, про Балтазара речь, состоит погонщиком при упряжке, которая тащит святого Жуана Божьего, [120] Жуан Божий (1495–1550) — португальский проповедник, уроженец Монтемор-о-Ново, основал конгрегацию братьев-госпитальеров. единственного португальского святого из всей братии, каковая была выписана из Италии, выгружена в Санто-Антонио-до-Тожал и держит путь, как почти все, о ком упоминает эта история, в Мафру.

Следом за святым Жуаном Божьим, монастырь коего в Монтеморе более полутора лет назад навестил дон Жуан V, когда отвозил принцессу на границу, а мы не упомянули об этом посещении в должном месте, что показывает, сколь мало значения придаем мы тому, что составляет национальную славу, и да простит нам святой обиду, что нанесли мы ему, о нем не упомянув, стало быть, следом за святым Жуаном Божьим, как говорили мы, шествует с полдюжины прочих блаженных мужей, не столь блистательных, будь сказано не в ущерб многочисленным добродетелям и атрибутам, их украшающим, но вседневный опыт учит нас, что если не поможет мирская слава, то и на небе известности не добиться, вопиющий пример неравенства, жертвою коего стали все эти святые, которые, по меньшей своей прославленности, известны по имени и фамилии, Жан де Матá, [121] Жан де Матá (1160–1213) — французский проповедник, родился в Фоконе (Прованс), вместе с Феликсом де Валуа (1127–1212) основал орден тринитариев. Франческо да Паола, [122] Франческо да Паола (1416–1507) — итальянский проповедник, родился в Паоле (Калабрия), основал орден миноритов — «младшая» ветвь францисканского ордена. Гаэтан да Тиена, [123] Гаэтан да Тиена (1480–1547) — итальянский проповедник, родился в Виченце, основатель ордена театинцев. Феликс де Валуа, Пьер Ноласк, [124] Пьер Ноласк (1182/9–1256) — французский проповедник, основатель ордена Милосердия. Филиппе Нери, [125] Филиппе Нери (1515–1595) — уроженец Флоренции, итальянский проповедник, основатель конгрегации ораторианцев. при подобном перечислении блаженные мужи кажутся самыми обычными людьми, и, ей-ей, жаловаться им не на что, едут каждый в собственной повозке, а не в общей, навалом, уложены аккуратненько, как угодники высшего ранга, на мягком ложе из пакли, очесов и мешков, набитых сухими кукурузными листьями, так что и складки риз не помнутся, и ухо не завернется, мрамор ведь штука хрупкая, с виду такой крепкий, но достаточно двух пинков, чтоб Венера осталась без рук. А мы впали в грех забывчивости, только что присоединили Бруно, Бенедикта и Бернара к Балтазару и Блимунде, но забыли упомянуть Бартоломеу, Лоуренсо он или ди Гусман, это уж как вам угодно, но небрежения не заслуживает. Верно говорится, кого похоронили, того позабыли, и вдвойне позабыли того, кого не спасла от забвенья святость, истинная или притворная.