Рита Тейлор - Девочка из рода О'Хара

— Он такой же мой, как и твой, Полли.

— …то я думала, что судьба бабушки повторяется. Только я не собираюсь становиться его женой.

— Я тебя сейчас отшлепаю, Полли. Ты говоришь, как взрослая леди, и ты злишь меня!

— Я тоже подумала, что тебе это будет неприятно…

— Конечно, подсматривать за спящим кузеном…

— …что на моем месте не оказалась ты, и потому решила рассказать тебе все в подробностях и даже передать чувства кузена, за которым я подсматривала.

— Каким образом?

— Дай твою руку.

— Пожалуйста. Ай, зачем ты меня щиплешь?

— Чтобы ты почувствовала себя на месте кузена.

— Ты… его… ущипнула?

— И не просто, а изо всей силы.

— Ой, мне больно.

— И не за руку, а за то, что было доступно моему взору.

— О Боже!

— И убежала. А кузен застонал! Даю голову на отсечение, он подумал, что это ему послание свыше…

…Эллин вывели из сомнамбулического состояния крики бабушки Робийяр:

— Эллин, подали карету! Эллин, быстрее в экипаж! Мы можем опоздать на станцию. Пьер Робийяр не переживет, если встретит нас не в том поезде, который ожидает…

…Из салуна выбежал Джекки Уилкс. В руке он держал револьвер. Его желание потрясти читателей стихами — не осуществлялось.

Джекки пробежал почти весь поселок. Ноги его наливались свинцом. Его судьба была незавидной. Он понимал это. Каждую секунду друзья убитого или раненого Арчи могли расквитаться с Джекки за кровь своего собутыльника.

У маленького домика, что стоял последним в ряду невзрачных домишек на окраине Вайоминга, невольный преступник почувствовал, что больше не может двигаться. Его внимание остановила хозяйка невзрачного бунгало, что стояла на крыльце и испытующе смотрела на него.

Джекки был не настоящий убийца. Он запаниковал. Его умоляющий взгляд, обращенный к старухе, говорил о великом страхе, владевшем им.

Старуха с мрачным любопытством оглядела парня с головы до пят. Его костюм был довольно странен.

Парень судорожно вздохнул и выпалил: — Я только что убил человека, миссис. Этот человек — покушался на меня. Наверное, его дружки хотят со мной поквитаться. Я прошу вас — спрячьте меня! Я вам заплачу.

В доказательство юноша достал из кармана горсть золотых монет и кучу зеленых бумажек, позаимствованных у мерзавца-Арчи. Пальцы его не удержали награбленное, и деньги полетели на землю.

Зеленые деньги подхватил пыльный ветер и как мусор унес за ограду. Желтые монеты утонули в пыли. Старуха даже бровью не пошевелила, наблюдая, как деньги, приготовленные ей, забирает себе природа.

А парень по всей видимости не мог больше стоять. Он буквально валился на дорожку, ведущую к дому — и, о чудо, старуха посторонилась.

Он понял, что ему разрешено жить, коли его прячут…

…Эллин с бабушкой, нянькой Ду, теткой Покасьяк и сестрами подъезжала к станции. Воля Робийяра исполнялась в точности.

Народу на платформе столпилось необычайно много. Основную массу составляла группа солдат, что разбрелись по перрону в ожидании состава.

Поезд вынырнул из-за холма неожиданно. Люди загомонили, женщины пустили в ход зонтики и стали подтягиваться к краю платформы.

Бабушка Робийяр закричала:

— Ду, следи за вещами. Солдаты могут все растащить. Эллин, считай вещи, чтобы ничего не забыть. Далси!

О, Господи, Далси, где ты?

Тетка, затертая толпой уезжающих, исчезла. Бабушка бросила вещи и нырнула в толпу, отыскивая непутевую кузину. Поезд подъезжал к платформе.

Еще никто не замечал, что был он какой-то странный.

Когда он поравнялся с пассажирами, на вагонах стали видны кричащие надписи: «Ждите нас — мы вас испугаем!»

Пассажиры в сомнении замялись. Не в таком поезде им хотелось держать путь до Саванны. Но глупые солдаты повернули дело по своему. Они бесшабашно принялись штурмом брать закрытые двери.

Эллин поддалась всеобщему ажиотажу.

Она, расталкивая толпу, бросилась к вагону. Дверь последнего из них отворилась и в проеме показалась фигура полного, с глазами навыкате человека. Его лицо напоминало лицо персиянина. Это был мистер Галлимар. Девушка оказалась совсем близко возле открытой двери. Она села в вагон, и дверь за ней моментально захлопнулась. Только внутри Эллин сообразила, что забыла о своих спутницах. Но она подумала, что те, кто устраивали ее изгнание, уж наверняка сели на поезд. Эллин проглотила комок в горле. Что же, она добровольно пошла на муки. Пусть видят, что почтительность дочери она поставила выше своей любви.

Поезд двинулся, оставляя платформу, на которой толпились сотни пассажиров.

— О, да я, кажется, сделала что-то не так! — подумала Эллин.

В поезд никто не сел. Эллин начала беспокоиться. На перроне она вдруг увидела свою бабушку, тетку Покасьяк, няньку Ду, и двух сестер, которые махали в воздухе зонтами, подавая отчаянные знаки. Но остановиться было уже невозможно. Поезд отходил прочь, подчиняясь пламени, что бушевала в его топках. Девушка ехала в нем одна.

Эллин в ужасе обернулась. За ее спиной в черном пальто стоял незнакомый джентльмен, тот, который отворил двери вагона. С выпученными глазами.

— Мистер, немедленно остановите поезд. Я села в него по ошибке.

— Это невозможно. Поезд опаздывает. И потом, машинисты подчиняются не мне.

— Но я не должна в нем ехать! Произошла чудовищная ошибка!

— Ради Бога, успокойтесь! — церемонно ответил неизвестный. — Вам здесь плохо не будет. И потом, никто не знает, кого вы здесь найдете!

— Нет, нет — закричала в истерике девушка и надавила на ручку двери. Вагонная дверь была на запоре. — Я не хочу здесь ехать.

Сильная рука неизвестного подхватила Эллин и отвела из тамбура в вагон.

— Отдохните здесь! Пока! Обещаю вам — вас никто не тронет.

— Филипп! — в отчаянии произнесла Эллин. — Помоги! Господи, страшно, — лепетала она. — Защити меня, Господи или Филипп. Кто окажется ближе…

…На станции Милуоки бабушка Робийяр что было мочи лупила зонтиком джентльмена в фуражке с железнодорожной кокардой и визжала:

— Я требую, чтобы вы остановили этот чертов поезд. Он увез мою Эллин. Вы понимаете? Он увез мою внучку. Она едет совершенно одна. Одна, вы понимаете это, болван! С ней могут сделать все… что… угодно!

…Джекки Уилкс очнулся в полной темноте. Первое, что он почувствовал, было абсолютное одиночество. Ни просвета, ни звука. Джекки пощупал рукой вокруг себя. Над ним была абсолютная пустота, а под ним — рука уткнулась во что-то шершавое и мелкое — песок. И все.

Он лежал на песке. Пистолет, который был в его руке, исчез. А из одежды на нем чувствовалась только собственная кожа.

«Да меня продали в рабство! — мелькнула у него паническая мысль. — А может быть, я ослеп!» — это было еще страшнее.