Николь Берд - Скандальная леди

Выпалив все это, она сообразила, что некоторые ее риторические вопросы звучат весьма двусмысленно, и прикрыла рот ладошкой, едва не прыснув со смеху.

– Что касается моего дарования, то я знаю нескольких прекрасных дам, имеющих о нем весьма высокое мнение, – наклонившись к ней, прошептал Рэнсом. – Впрочем, если вам угодно убедиться в этом лично, то я с удовольствием устрою специально для вас небольшое представление.

Корделия покраснела и смущенно пробормотала:

– Но я имела в виду совершенно другое!

– Я понял, что вы имели в виду, – сказал он и незаметно погладил ее ладонью по плечу.

Друид, погруженный в собственные мысли, не обратил на этот фривольный жест никакого внимания. В гувернеры он явно не годился.

Или же, напротив, он мог бы стать идеальным воспитателем.

Рэнсом улыбнулся и заглянул Корделии в глаза.

– Я даже не предполагал, что вас интересует, насколько хорош я в деле, мисс Эпплгейт! – с порочной ухмылкой произнес он. – Но теперь, узнав об этом, я постараюсь не ударить в грязь лицом. Осмелюсь вас заверить в искреннем намерении представить вам свои таланты в наилучшем свете. Вы не будете разочарованы.

Корделия чувствовала, что щеки ее пылают, как багровый закат. Однако она постаралась сохранить приличествующую зрелой леди невозмутимость и сказала:

– А по-моему, вам просто нравится меня мучить!

– Если бы только вы знали, что могло бы доставить мне подлинное удовольствие во время нашего общения, – промурлыкал он и погладил ее ладонью по щеке.

И на этот раз Друид не обратил на его фамильярный жест никакого внимания.

Корделия подскочила на сиденье, томно вздохнула и, не задумываясь над своим поступком, прижалась щекой к его ладони плотнее. Вдохновленный этим, Рэнсом принялся ласкать ей подбородок, губы и шею, с умилением глядя на нее своими изумительными завораживающими глазами.

К величайшему огорчению Корделии, экипаж остановился напротив входа в театр.

Когда они вошли в него, Корделия побежала в артистическую уборную переодеваться к спектаклю. Усевшись наконец на стул напротив настенного зеркала, она поразилась тому, насколько раскраснелось ее лицо. Почему этот мужчина так воздействует на нее? Почему ее сердце трепещет, когда он рядом?

Ну что за дурацкие вопросы? Корделия показала язык своему отражению и стала пудрить нос.

Все места в партере и ложах были заняты. Несомненно, пьеса в значительной степени была обязана своим успехом блестящей игре мадам Татины. Но не на диву были направлены театральные бинокли зрителей в этот вечер. И не ради нее свешивались с поручней рядов на балконе головы любопытных.

Корделия еще раз проверила, хорошо ли затянуты концы резинки ее полумаски, и вышла из-за кулис на сцену.

Если бы она мечтала стать знаменитой актрисой, своей мечты она бы наверняка добилась. Сегодня у нее имелись все основания для ликования: популярность спектакля стремительно росла. По иронии судьбы Корделия продолжала играть в нем вопреки своей воле.

После окончания представления Марли похвально отозвался о ее сегодняшней игре.

– Ты делаешь заметные успехи! – сказал он. – У тебя значительно улучшилась дикция, ты стала острее чувствовать партнера, без задержек произносить свои слова в нужный момент, научилась выдерживать паузу, когда зал взрывается смехом. Ты просто молодец. С тобой приятно работать.

Снова вспомнив о комичности сложившейся ситуации, она сдержанно поблагодарила его за похвалу и пошла в гримерную, где ждала ее Венеция, втайне надеющаяся когда-нибудь получить ее роль. Корделия от чистого сердца желала ей успеха и всячески ей помогала. Она была немало удивлена, обнаружив, что неграмотная Венеция с помощью Офелии начала понемногу овладевать грамотой.

– У меня пока еще плохо получаются заглавные буквы, – посетовала она в разговоре с Корделией. – Но Офелия заверила меня, что со временем у меня все наладится, я научусь читать и грамотно писать. И как только этот болван Неттлс взял меня на работу! Ловко же я его одурачила. Честно говоря, мне даже не верилось, что я стану актрисой.

– Ты просто молодец! – похвалила ее Корделия, почему-то подумав, что Офелии поначалу тоже трудно было представить себя в роли жены викария.

Возвращаться в дом маркиза Корделии не хотелось. Там снова царило веселье, а выслушивать новые сплетни о таинственной леди и танцевать с разными идиотами, несущими несусветный бред, ей было противно. Рэнсом же на этот танцевальный вечер идти не собирался.

Поэтому Корделия отправила с кучером записку для Марианны, в которой извинилась перед маркизой за свое вынужденное отсутствие на балу по причине дополнительной поздней репетиции, неожиданно устроенной по требованию режиссера, и попросила ее все-таки еще раз послать в театр карету, но только двумя часами позже.

Суета и мишурный блеск высшего света претили скромной натуре Корделии, выросшей в провинциальном захолустье, где жизнь текла тихо и спокойно. Вдобавок она договорилась встретиться с Друидом, заслужившим поощрение за то, что он, рискуя жизнью и свободой, вскрыл замок в двери жилых комнат Неттлса, чтобы Рэнсом смог в них проникнуть.

Фокусник заглянул к ней в гримерную незадолго до начала спектакля и радостно воскликнул:

– У меня наконец-то будет потрясающий новый трюк! Мы должны непременно встретиться после представления. Такое событие надо отпраздновать. Обещай, что ты примешь участие в моем маленьком торжестве.

Исходивший от Друида легкий запах вина подсказал Корделии, что он уже навеселе. Обычно он редко выпивал, но сегодня у него, видимо, появился серьезный повод для этого.

– Об этом трюке я узнал от одного из рабочих сцены. Он рассказал мне, что какой-то фокусник, похожий на индуса, выступает с оригинальным номером перед зеваками возле порта. Я отправился туда и увидел настоящего индийского факира в великолепном шелковом тюрбане. У него были огромная корзина и мальчик-ассистент. Так вот, этот щуплый мальчишка, тоже носящий индийский национальный головной убор, забирался в корзину, потом фокусник протыкал ее шпагами во многих местах. Но когда он извлекал их из нее, то оказывалось, что на мальчике, вылезшем из корзины, нет ни одной царапины! Восторженные зрители обсыпали его монетами. Это действительно эффектный номер. Я купил у него и корзину, и шпаги, только что все это доставили сюда, и я намерен попытаться самостоятельно повторить этот трюк. – Друид самоуверенно улыбнулся.

– А раскрыл факир тебе секрет своего трюка? – осторожно спросила Корделия.

– Нет, но я уверен, что мы с тобой его непременно раскроем! – с сияющим лицом заявил Друид. – Одна голова хорошо, а две – лучше! Почему бы тебе не стать моей ассистенткой? Должен же кто-то залезать в корзину! – Вид у него при этом был такой, словно бы он делал ей огромное одолжение. И Корделия не смогла его разочаровать, потому что чувствовала себя его должником.