Энн Бэрбор - Вернуть прошлое

– Ах, твой новый сосед… – проговорил он с натянутой улыбкой.

– А я вот не вижу ничего смешного в этой истории, – ответила она с обидой и раздражением. – Как ты мог мне такое подстроить?

– Но, Лайза, дом пустовал, и был жилец, которому позарез нужно было где-нибудь поселиться. Как я мог ему отказать? – Он быстро взглянул на нее и продолжил уже совсем серьезным тоном: – Разве это важно, где он живет? Он вернулся, и тебе придется время от времени сталкиваться с ним.

– Да, но…

– Может, после того как ты поживешь рядом с ним, ты поймешь, что он – вовсе не тот злодей, каким ты его себе воображала последние шесть лет.

– А я никогда и не считала его злодеем, – ответила она резко. – Просто… – Лайза запнулась, а потом продолжила с внезапно нахлынувшим подозрением: – Томас, ты вселил Чада в соседний со мной дом намеренно – думая, что мы можем возобновить наши… наше прежнее знакомство? – Она глубоко вздохнула. – Ну как ты мог?

Томас встал из-за стола и поспешил туда, где сидела Лайза, застывшая от боли, обиды и гнева. Его карие глаза засветились сочувствием, когда он взял ее руку в свои.

– Лайза! Когда ко мне пришел Чад, я подумал: вот прекрасная возможность залечить старые раны. – Он еще крепче сжал ее пальцы. – Давно пора… ты же знаешь сама… давно пора уже дать успокоиться призраку тех отношений. Тебя это очень ранило, но это было так давно. – Заметив протест в глазах Лайзы, он поспешил ее опередить: – Да, я все знаю, знаю… свет думает, что у тебя даже и мысли не было о Чаде с тех пор, как он уплыл за моря. Но ведь я – не свет, я – твой друг.

Лайза ничего не сказала, но глаза ее сверкали, когда она с обидой смотрела на него.

Томас вернулся и сел на свое место за столом.

– Больше я на эту тему не скажу ничего, – закончил он. – Но обещай мне, что попытаешься именно так смотреть на своего соседа. Просто как на незнакомца, который поселился в соседнем доме. Пора покончить с прошлым, потому что люди меняются, ты же знаешь. Сделай так, как делают дети. Они вытирают грифельные доски дочиста– и снова можно писать.

– Ты просишь слишком многого, мой старый друг, – начала Лайза, ее голос стал чуть жестче. – Конечно, я буду обходиться с ним по-светски. А что до доски, боюсь, на ней скопилось много грязи, которую не отмыть. И снова писать невозможно. Я жалею, что он не остался в Индии. – Она сделала паузу и с усилием взяла себя в руки. – Я и не знала, что ты до сих пор его поверенный в делах финансов. Слышала, он хорошо потрудился в этой… Господи, где же это все было?.. Ах да… в Калькутте.

Томас криво улыбнулся:

– Ты не спрашивала… Да и потом, это не та информация, которой я бы охотно делился. Я никогда не обсуждаю дела одного клиента с другими – даже с хорошими друзьями, и поэтому ты сможешь меня понять: что касается его успеха– или отсутствия такового, – тут я сказать тебе ничего не могу.

Лайза приняла прохладный тон:

– Конечно, я понимаю. В конце концов, я жду от тебя того же. И мне вовсе не интересны успехи мистера Локриджа – или их отсутствие, как ты говоришь. Я просто поддерживаю беседу.

– Отлично, – отозвался ее поверенный.

– А теперь, – сказала Лайза, меняя тему довольно поспешно, – расскажи мне о нашей новой школе для девочек неподалеку от Хэмпстед Хита.

Томас оживился:

– Уверен, все будет отлично – тебе все всегда удается, Лайза. Я нашел очень хорошую директрису, и она рекомендовала мне еще нескольких женщин, которые уже преподавали в школе.

– Превосходно!

Потом она начала обсуждать с ним более мелкие дела, прежде чем встала и собралась уходить.

– Полагаю, ты не взяла с собой горничную? – спросил Томас, нахмурившись.

– Нет, мистер Приличие, не взяла. Но, конечно, я захватила своих молодцов, – она указала на двух дюжих лакеев, терпеливо ждавших ее в коридоре. – А вот насчет горничной – мне просто показалось, что она не вписывается в эту картину.

– Ты же знаешь, как судачат злые языки.

– Да, – согласилась она задумчиво. – Но лютые стражи хорошего тона мирятся с моей эксцентричностью, потому что я богата.

– О да. – Томас сделал паузу и потом подмигнул. – Все до одного слышали о твоей знаменитой везучести. Нет! – закричал он, смеясь, когда рука Лайзы в негодовании крепче сжала ридикюль. – Я не люблю, когда в меня кидаются дамскими сумочками.

– Тебе-то лучше всех известно, – ответила она с шутливой свирепостью, – что удача не имеет к этому никакого отношения. Ну хорошо, пусть чуть-чуть. Самую малость, – допустила Лайза через мгновение. – Но львиная доля– это бессонные ночи, изучение разных вещей, связанных с бизнесом, чутье на дела на бирже и потом – принятие умного решения, – заключила она довольно задиристо.

– Согласен, о ясновидящая кудесница Среднидл-стрит, – хихикнув, сказал Томас. – Ты– одна из немногих моих клиентов, для которых я работаю больше как помощник, чем как менеджер. Подозреваю, – он взглянул на нее с усмешкой, – что именно для этого ты меня и наняла. Ты искала поверенного, который бы не стал вмешиваться в твои деловые планы.

Лайза покраснела, и ее глаза смотрели ласково, когда она положила свою руку на руку Томаса.

– Я искала агента, о котором я бы знала: он – умный, честный и необычайно сообразительный. И в чем мне действительно повезло, так это в том, что я нашла все это в своем самом старом и самом дорогом друге – даже если у него и есть прискорбная привычка вмешиваться не в свои дела.

– Не вгоняй меня в краску, лукавая девчонка! – засмеялся Томас, опять пожимая ее пальцы.

Лайза улыбнулась ему на прощанье и отправилась дальше на королевскую Биржу, где у нее было назначено несколько встреч. Она стала пробираться сквозь толпу торговцев, маклеров, джобберов и других спекулянтов, чьи голоса сливались в сплошную какофонию, которая, однако, – как ни странно – нравилась многим денежным мешкам со всего мира, готовым с радостью делать здесь инвестиции.

– Лайза!

При звуках своего имени, произнесенного знакомым голосом, она резко повернулась и увидела Чада, который направлялся к ней. К своей досаде, Лайза почувствовала, как сердце ее забилось быстрее при виде его крепкой стройной фигуры, и уж совсем с раздражением поняла, что его особенная, присущая только ему улыбка до сих пор заставляет слабеть ее колени.

– Чад!

Ее голос прозвучал как неуверенный шепот, и она молча остановилась и стала смотреть, как он приближается.

Должно быть, перед этим он шел очень быстро, потому что говорил, немного задыхаясь.

– Ни за что не догадаюсь, что могло привести вас сюда! – Он огляделся по сторонам. – Вы пришли на биржу с каким-нибудь господином?

– Нет. – Ее тон был отрывистым. – Я здесь одна – приехала, чтобы заняться своими делами. – Говоря это, она приветливо кивала знакомым, проходившим вблизи нее.