Анн Голон - Неукротимая Анжелика

Немного позже он появился, пробираясь со всякими увертками и оглядками, чтобы избежать слежки. Анжелика поднялась и прошла в темный переулок, где Флипо укрылся за столбом.

— Что это значит? Кто это сейчас разговаривал с тобой?

— Не знаю… Я сперва не остерегся… Возьмите рыбу, госпожа маркиза. От нее большая часть осталась. А несколько кусков я обронил, перебрасывая ее из одной руки в другую.

— О чем он тебя спрашивал?

— Кто я такой? Откуда? У кого служу? Тут я ему сказал: «Не знаю». А он говорит: «Что ж, ты станешь меня уверять, что не знаешь, как зовут твою хозяйку?» По его манере спрашивать я догадался, что это полицейский. Ну, я и стал твердить: «Да нет, не знаю…» Тогда он заговорил построже: «Может быть, твоя хозяйка — маркиза дю Плесси-Белльер? Не так ли?.. А в какой гостинице она остановилась?..» Ну, и что мне было отвечать?

— Что же ты отвечал ему?

— Я назвал наудачу первое, что пришло в голову, гостиницу «Белая лошадь»,

— она в другом конце города.

— Идем скорее.

Торопливо пробираясь по подымающимся вверх улочкам, Анжелика пыталась понять, в чем дело. Полиция заинтересовалась ею? Почему же? Неужели Дегре успел уже обнаружить ее побег и послал своих подручных разыскивать ее?.. Вдруг ее осенило: наверно герцог де Вивонн заметил ее накануне в толпе, когда выходил из кареты. Он не сразу, возможно, припомнил, как зовут женщину, чье лицо показалось ему знакомым, а потом вспомнил и велел своим слугам разыскать ее. Из любопытства? Из любезности?.. Или из желания выслужиться перед королем?.. Как бы то ни было, с ним встречаться незачем, но не стоит так уж и беспокоиться. Герцог де Вивонн обычно участвовал в разных кампаниях далеко от двора и не мог следить за всеми подробностями развертывавшихся там интриг. Он помнил, вероятно, что мадам дю Плесси-Белльер считали будущей любовницей короля, вот и все. Она успокоилась. Несомненно, это именно так… Если только этого человека не прислал тюремный священник, единственный человек в Марселе, знавший, кто она. Может быть, он хотел еще что-то сообщить ей об Али Мехтубе или Мохаммеде Раки?.. Но тогда он послал бы своего знакомого прямо в гостиницу «Золотой колос». Ведь он знал, где она остановилась…

До гостиницы она добежала, задыхаясь, вся в поту.

— Что вы с собой делаете! Нельзя же так!.. — воскликнула хозяйка. — Ох, уж эти парижские дамы, только и бегают… Идите-ка сюда. Я вам приготовила замечательное рагу из баклажанов и помидоров с чуточкой чеснока и перца. Посмотрим, как оно вам понравится.

Туго набитый кошелек Анжелики внушал хозяйке гостиницы почти материнскую заботливость об одинокой молодой женщине и сочувственное уважение. То, что она держалась так скромно, и ее сопровождал лишь один мальчик-слуга, не могло обмануть опытную трактирщицу, сразу догадавшуюся, что перед ней знатная дама, привыкшая к множеству слуг, но желающая остаться незамеченной. Ну и что?.. Известно, что творит любовь…

— Идите сюда, в укромный уголок у окна. Тут вам будет спокойно за маленьким столиком, а другие мои гости смогут лишь издалека поглядывать на вас… Что вы будете пить? Подать вам слабенького розового вина из Вара?

Пышные формы Коринны едва вмещались в корсаж из красного сатинета, спускавшийся на ярко-зеленую юбку, перехваченную черным вышитым передником. Ее черные, как ночь, волосы, завитые и хорошо намасленные, скрывались под чепчиком, но несколько локонов спускались рядом с длинными коралловыми подвесками по обе стороны ее круглого лица, поразительно белого и чистого. Она поставила перед Анжеликой оловянный кубок и обливную глиняную кружку со свежайшей водой.

Анжелика подняла глаза и увидела на пороге залы отчаянно жестикулирующего Флипо. Когда Коринна отвернулась, он подскочил к Анжелике и шепнул:

— Он пришел сюда… Этот злой… мрачный… тот, что хуже всех.

Анжелика бросила взгляд в окно. По улице спокойным шагом подходил к гостинице, словно прогуливаясь от нечего делать, мэтр Франсуа Дегре в своем рединготе из шелка цвета спелых слив, держа в скрещенных за спиной руках трость с серебряным набалдашником.

Рефлекторным движением Анжелика оттолкнула стул, перемахнула ступени, отделявшие комнату, где она собиралась ужинать, от большой залы, молнией пронеслась через залу и выбежала на черную лестницу, приказав Флипо:

— Иди следом.

Трактирщица подняла руки к небу.

— Что случилось, мадам? А ваше рагу?

— Идите сюда, — негромко приказала Анжелика. — Скорее идите ко мне в комнату. Мне надо вам что-то сказать.

Ее взгляд и голос были настолько повелительны, что хозяйка поспешила за ней, отложив всякие расспросы. Анжелика втащила ее в комнату, крепко держа за руку, так что ногти впивались в пухлое запястье.

— Слушайте! Сейчас в гостиницу войдет человек в лиловом рединготе, в руках у него трость с серебряным набалдашником.

— Это не от него вам пришло сегодня письмо?

— Что такое?!

Коринна вытащила из-за корсажа записку на толстом листе бумаги.

— Это принес какой-то мальчик незадолго до вашего возвращения. Сказал, что ведено передать вам.

Анжелика выхватила у нее из рук записку и развернула. Там было несколько строк от отца Антуана. Он сообщал, что его посетил Дегре, бывший адвокат, с которым он имел честь встречаться в Париже в 1666 году, и что он не счел возможным скрыть от Дегре присутствие в Марселе мадам дю Плесси и сообщил ее адрес. Все же он считает нужным известить ее об этом.

Молодая женщина порвала запоздавшее послание.

— Эта записка мне уже не нужна. Слушайте меня внимательно, Коринна. Если этот человек заговорит с вами обо мне, — вы меня не знаете, никогда не видали. А как только он уйдет, прийдите сюда и скажите мне. Вот, держите, это вам.

Она сунула в руку хозяйки гостиницы три золотых. Это произвело такое воздействие, что Коринна не нашла слов, только подмигнула понимающе и вышла, оглядываясь, с ухватками заговорщицы.

Анжелика нервно ходила взад и вперед по комнате, ломая руки. Флипо тревожно следил за ее движениями.

— Собери мои вещи, уложи и запри саквояж. Будь наготове.

Быстро же догнал ее Дегре. Все равно она не дастся ему в руки, не позволит, чтобы ее привели к королю узницей, в цепях. Оставалось только море.

Быстро стемнело и, как накануне, со всех сторон забренчали гитары и провансальские голоса, воспевающие любовь, зазвучали среди высоких домов в узких щелях переулков, спускавшихся к морскому берегу.

Анжелика сумела сбежать и от Дегре, и от короля. Море даст ей возможность совсем уйти от них. Наконец она остановилась и застыла в углу возле окна, вслушиваясь в то, что делалось в гостинице.

В дверь тихонько постучали.

— Так и сидите в темноте, — проговорила тихонько толстуха, проскользнув в комнату. В руках у нее было огниво, она быстро зажгла огонь и зашептала: