Кэтлин Морган - Колдовская любовь

Он встал, в последний раз сжал ее руку. Улыбнувшись в ответ, сказал:

— Поистине, зачем же еще? Леди? — произнес он, предлагая руку Брианне. — Нам давно пора отдыхать.

Сияя от счастья, она подошла к нему.

— Да, мой господин. Завтрашний день зовет нас к великому испытанию. Мы должны быть готовы к нему… во всех смыслах.

Эйдан с Брианной направились к двери, а монах подошел к постели королевы. Подождав, пока Мара выйдет следом и закроет за собой дверь, Оленус обернулся к Айслин.

— Я столько не успел им сказать, — с сожалением произнес он. — Но я не могу заставить их полюбить друг друга. Они должны сами этому научиться. Только тогда они смогут устоять перед испытаниями, что ждут их впереди.

— …Что ждут их впереди… — как эхо, повторила Айслин. — Святая Матерь, я так за них боюсь. Они даже не представляют себе, какой ужас их ожидает.

— И какая радость. Но только если у них хватит мужества преодолеть все препятствия.

Нежная улыбка тронула губы королевы.

— Да, конечно.

— Я лишь жалею, — вздохнул Оленус, — что не мог пока открыть Эйдану истину о его происхождении. Возможно, это помогло бы ему в дальнейшем… Как-то подготовило…

Лицо Айслин помрачнело.

— Нет, еще слишком рано. Он бы потерял уверенность в себе. И тогда уже не было бы никакой надежды. Нет. — Она сжала одеяло, полная твердой решимости. — Он и так скоро узнает правду. Я лишь молюсь, чтобы к тому времени Брианна стала значить для него больше и он не так болезненно воспринял это страшное известие.

— И что она спасет его от отчаяния. Так, моя госпожа?

— Да. — Айслин с усталым вздохом откинулась на подушки. — Она его единственная надежда.

Мара в последний раз провела расческой по волосам Брианны, приглаживая их, и отступила на шаг, любуясь своей работой. Она восхищенно смотрела на сверкающий золотой водопад, струящийся по плечам и спине девушки. Сквозь мерцающую паутину шелковистых прядей просвечивали кружева кремового атласа ночной сорочки и отделанного узорчатой парчой халата.

Старая служанка улыбнулась:

— Вы просто красавица, госпожа моя. Принц будет доволен. Позвать его к вам?

Взгляд Брианны метнулся к балкону, куда удалился Эйдан, чтобы не смущать ее во время приготовлений ко сну. Сегодня была их брачная ночь, и она знала, что Мара считает Эйдана нетерпеливым любовником. Вздохнув, Брианна подумала, что даже если б так было на самом деле, ничего хорошего из этого бы не вышло.

Она подняла глаза на служанку.

— Да, скажи ему, что он может вернуться. — Она попыталась улыбнуться. — Ему надо отдохнуть перед путешествием.

— О, бьюсь об заклад, он забудет об отдыхе, — поддразнила ее Мара, — как только увидит вас, госпожа моя.

Брианна чуть не заплакала, но голос ее не дрогнул:

— Пожалуйста, позовите его, Мара.

Служанка поспешила к балкону. Брианна встала и подошла к маленькому столику вишневого дерева, на котором стояли хрустальный графин с вином и два украшенных драгоценными камнями золотых кубка. Налив себе немного вина, она обернулась. В комнату вошел Эйдан, Мара — за ним.

Подойдя к Брианне, он остановился, холодно склонил перед ней голову:

— Леди!

Однако янтарный глаз сверкал отнюдь не холодным блеском. Он не отрываясь смотрел на нее, и Брианна ощутила, как жаркая тревожная волна прокатилась по ее телу. Его взгляд был одновременно смелым и ленивым, чувственным и настороженным. Ее охватило странное оцепенение.

— Я оставляю вас, миледи, — услышала она голос Мары, — если я вам больше не нужна. Брианна посмотрела на служанку.

— Ты больше не нужна мне сегодня, Мара, — солгала она, отчаянно желая уйти вместе с ней. — Спасибо, что помогла мне собрать вещи в дорогу. Не знаю, что бы я без тебя делала все эти дни.

Словно вдруг осознав, что завтра она увидит свою хозяйку в последний раз, служанка шмыгнула носом, глаза ее наполнились слезами.

— Вы оказали мне честь, миледи, Я лишь надеюсь, что снова смогу услужить вам после вашего возвращения.

— Конечно, — улыбнулась Брианна, ласково отпуская ее. Спокойной ночи, Мара.

— Спокойной ночи, госпожа моя. — Мара присела в реверансе и вышла.

Услышав, что дверь за ее спиной тихо закрылась, Брианна повернулась к Эйдану:

— Не хочешь ли чашу вина, мой господин? Он подошел и кивнул:

— Да. Это поможет мне немного расслабиться. Сегодняшний день был не из легких, — и, приняв из ее рук кубок, поблагодарил: — Спасибо.

Оба поднесли кубки к губам и выпили, глядя друг другу в глаза над золотыми краями. Единственный глаз Эйдана прожигал Брианну до глубины ее существа. Какое-то мгновение она невольно смотрела в сверкающую, как драгоценный камень, бездну, и ей показалось, что Эйдан снова пытается ее заворожить.

Брианна испугалась, но еще страшнее было то, что сейчас ей почти хотелось этого. Тогда у нее не было бы выбора, а значит, она была бы не виновата в случившемся. Потому что именно мужской хищный голод пылал в его взоре. С усилием, пока не поддалась соблазну, она оторвала свой взгляд от его лица.

Опустив глаза на кубок, Брианна с деланным интересом стала рассматривать сложный узор древней резьбы.

— Все готово к завтрашнему даю, мой господии?

— Да. — Хриплый прерывистый голос выдавал его внутреннее волнение.

— Когда мы отправляемся?

— За час до рассвета. Не стоит привлекать к себе лишнего внимания. — Он помолчал. — Брианна, я понимаю, оставлять тебя здесь, при дворе, опасно, поэтому я и беру тебя с собой. Но когда мы отъедем подальше, ты будешь в безопасности. Так что лучше, если я оставлю тебя в каком-нибудь женском монастыре, а к Морлоху отправлюсь один.

— Как ты можешь так говорить?! — возмущенно воскликнула Брианна. — После всего, что рассказали нам Оленус и твоя мать, как же ты можешь.

— Я ничему этому не верю, — резко оборвал он ее. Подошел к столику, поставил на него кубок и снова повернулся к ней. Лицо его стало жестким, безжалостным. — И меньше всего — в эту сказку о Карлине и Камне души.

— Но я видела его. Разговаривала с ним! Черная бровь поползла вверх.

— Так уж и разговаривала? А может быть, это просто-напросто Оленус наколдовал? Чтобы ты думала, будто говоришь с магом?

Она растерянно заморгала, внезапно засомневавшись, действительно ли она разговаривала с Кэрлином. А может, и в самом деле это было лишь колдовство Оленуса?

— Но как же твои слова? Ты же обещал им, что возьмешь меня с собой. — Эйдан скривился.

— Если бы я всегда поступал так, как говорил, то уже давно валялся бы в какой-нибудь придорожной канаве с проломленным черепом.

Клубок досады и отчаяния подкатил к горлу. Стало трудно дышать. У нее вдруг закружилась голова. Она с трудом глотнула и крепко зажмурилась, чтобы прогнать это странное ощущение.