Дэнис Аллен - Влюбленные соперники

– Он хорошо знает рудники, – с надеждой сказала Бесс.

– Но бьюсь об заклад, он не был там уже много лет. Как мы сможем помочь Габби, если он не подождал нас? Кто теперь скажет, где он находится и куда нам надо идти?

– Что же вы собираетесь делать? – В широко открытых глазах Бесс застыл страх.

– Нам надо сполоснуть горло и снова пойти на поиски.

– Но вы же не знаете, где он. Теперь вам придется искать и Габби и Зака. – Бесс обеими руками схватила Алекса за руку. От прикосновения ее пальцев Алекса словно током ударило. Они встретились глазами, и он увидел в ее взгляде тревогу. Она боялась за него не меньше, чем за свою сестру и Зака! – Рудник очень старый, – продолжала она. – Достаточно чихнуть или сказать громко слово, как начнется обвал. Господи, как мне страшно! – Она в отчаянии сжала руки Алекса, умоляюще глядя на него. – Пожалуйста, очень вас прошу, будьте осторожнее!

Алекс накрыл ее руки своей ладонью и ласково погладил их.

– Не беспокойтесь, я буду осторожен, найду Габби и этого негодного упрямца. Я собираюсь выбраться из этой чертовой дыры целым и невредимым. Мне еще многое предстоит сделать в жизни и расставаться с ней я пока что не хочу.

Ласка Алекса и его уверенный тон придали Бесс бодрости. Она поверила, что он не собирается подвергать себя ненужному риску. Кроме того, в его словах ей послышался намек на то, что ему не хочется покидать эту жизнь из-за нее. Но сейчас думать об этом не было времени.

Алекс напился холодной воды из дубового бочонка и, взяв с собой двух людей и новые факелы, снова исчез в проходе. Бесс печально вздохнула. Она чувствовала себя такой беспомощной, такой беззащитной. Такова уж женская доля – ждать, пока мужчины подвергают себя опасности, иногда с недобрыми целями – такими, например, как война, а иногда и с благими, как сейчас. Боже, как они ей дороги – как Зак, так и Алекс!

Зак много лет не бывал в этой каменоломне, но все изгибы и повороты тоннелей казались ему такими знакомыми, как будто он ходил здесь только вчера. Какая ирония судьбы – ведь Габби выбрала именно этот рудник, который когда-то нравился ему больше всего своими непредсказуемыми разветвлениями и потайными ходами. Но почему девочка предпочла этот рудник всем остальным?

Тоннель действительно в ужасном состоянии, отметил он, быстро осмотрев в свете факела ненадежные крепления стен. Господи, впечатление такое, что стоит кашлянуть – и они обвалятся! Если кто-нибудь из спасателей неосторожно пнет камешек ногой, то все они окажутся погребенными заживо. Обвал в одной части рудника мог привести к полному завалу.

Через несколько минут он достиг своей цели – первого ответвления от центрального тоннеля, обнаружить которое мог только очень опытный глаз или любопытный ребенок. Но неопытному человеку отыскать эту спрятанную за выступающей скалой расселину, ведущую в более узкий тоннель, понадобился бы не один час. Просунув в узкий проход факел.

Зак постарался заглянуть подальше, хотя бьющий ему в глаза свет мешал это сделать.

– Габби? Габби, дорогая, ты здесь? – позвал он. Ответа не последовало. Может, с ней что-нибудь случилось или она уснула? Он вытащил факел из расселины и осмотрел ее снаружи, пытаясь решить, сможет ли туда протиснуться. Проход был узковат. Зак угрюмо усмехнулся. В первый раз в жизни он порадовался тому, что пошел в своего худощавого отца, а не в толстяка деда Хейла.

Зак просунул в лаз ногу, потом голову и осторожно начал протискиваться в узкую щель, царапая при этом грудь и спину. Оказавшись в плену камня и земли, он затаил дыхание.

Этот тоннель находился в гораздо худшем состоянии, чем остальные, на крепления стен здесь пошло меньше дерева, они давно сгнили и выглядели ненадежными и крайне опасными. Воздух был затхлым и душным. Вода капала с потолка и стекала по стенам, как в заброшенных каналах лондонской канализации. В колеблющемся свете факела по стенам металась его тень, под ногами во все стороны разбегались крысы. Всемилостивейший! Бедная Габби! Как она, должно быть, испугалась! Он болел за девочку всем сердцем.

– Габби? – снова позвал он, пройдя еще десяток шагов. – Габби, где ты? – И вдруг, как раз в тот момент, когда Зак уже начал терять надежду, что найдет ее в этой части лабиринта, он услышал детский голосок, звучащий сначала приглушенно, а потом все громче и ясней.

– Зак! О Зак, ты все-таки пришел! – и громкий плач.

Наконец-то он нашел ее! Бедняжка, видно, испугалась стаи злобных крыс, чьи черные глаза-бусинки плотоядно сверкали в свете факела Зака.

Но Габби, кажется, видела только своего спасителя, ее побледневшее, осунувшееся личико осветилось улыбкой радости. Свернувшись в комочек, как загнанный зверек, она сидела посреди прохода.

– Девочка моя! Слава Богу! – закричал Зак, опускаясь на одно колено, чтобы взять в свои объятия ее дрожащее тельце.

– Я знала, что ты придешь, – бормотала она, уткнувшись лицом ему в плечо. – Ты всегда приходил…

– И всегда буду приходить, моя маленькая глупышка, – любовно заверил он.

– Не ругайся на меня, – попросила Габби, подняв голову и глядя на него умоляющими глазами.

– Я-то не буду, а от Бесс тебе достанется.

Ну, вставай, пошли. А то факел может погаснуть.

Габби взглянула на него, и Зак увидел, что она немного не в себе. Но это даже к лучшему. У бедной малышки должно хватить сил на обратный путь. Кто знает, что их ждет впереди? Пускай пребывает в счастливом неведении.

– Давай выбираться отсюда. Если ты будешь держать факел впереди меня – вот так, – я смогу понести тебя. Мне ведь можно взять тебя на руки?

Габби с благодарностью кивнула. Он поднял ее как перышко, и они направились в обратный путь. Неожиданно Зак наступил на крысу и, испуганный резанувшим по нервам визгом придавленного грызуна, резко повернулся от неожиданности. Он сильно ударился о стену, и тотчас же на землю перед ним шлепнулся ком пропитанной влагой породы, за ним, громоздясь и вырастая, сочась, как кровь из смертельной раны, посыпался свод. Охваченный ужасом, Зак смотрел на то, как рушится стена.

– Черт побери! – пробормотал он, но это не слишком крепкое выражение совсем не соответствовало охватившим его ужасу и ярости.

Если Габби погибнет в этом руднике, если останется погребенной под землей, то виноват в этом будет только он. Девочка, видно, тоже поняла, что случилась беда. Зак почувствовал, как напряглось ее тело.

Ее испуг придал Заку силу, и он заторопился к выходу, одной рукой прижимая к себе ребенка, а другой закрывая голову от камней. Вокруг слышался треск ломающегося гнилого дерева, окружающие их стены рушились. Зак рискнул оглянуться, но это не имело никакого смысла, увидеть что-либо в полной темноте было невозможно. Однако он без труда мог представить себе, что творилось позади него, поскольку слышал все усиливающийся испуганный писк крыс и грозный шум рушащейся в проход породы. Потом послышался грохот, и земля вздрогнула. Скоро обрушится весь рудник.