Дэнис Аллен - Влюбленные соперники

– Тэсси…

Она подняла на Зака печальные глаза.

– Почему на тебе эта брошь? Значит, она все это время была у тебя? – Рука Тэсси виновато коснулась броши. – Так что? Будешь ты говорить или нет?

– Я нашла ее как-то вечером, после твоего ухода.

– Почему же ты не сказала мне об этом, когда я приехал к тебе в следующий раз?

Тэсси погладила брошь, осторожно проведя пальцем по филиграни окаймления.

– Она такая красивая, Зак. Я знала, что ты купил ее для Бесс, но мне доставляло такое удовольствие носить ее.

– Я купил тебе массу красивых вещей, Тэсси. И если бы знал, что тебе так хочется иметь брошь, то купил бы именно эту.

Она посмотрела на него глазами, полными слез. Румяные щеки побледнели, на нее было больно смотреть.

– Это был подарок к вашей помолвке, так, Зак?

Удивленно подняв брови, Зак ждал дальнейших объяснении.

– Ну и что?

– Я знала, что никогда не получу от тебя подарка по такому случаю, и просто, как дитя, взяла чужую вещь. Прости меня, прости! На меня что-то нашло… – Она взглянула на брошь. – Какая она красивая!

– Отдай ее мне. – Зак протянул руку.

Она не имела права брать брошь, принадлежащую Бесс, и ему все равно, обидит ее этот приказ или нет.

Тэсс почувствовала, что сердце ее опустело, как каменная гробница. Она отстегнула брошь и, стараясь, чтобы их пальцы не соприкоснулись, протянула ее Заку. Может, так даже лучше. Все это время она чувствовала себя воровкой, хотя постоянно собиралась отдать ее, но никак не могла заставить себя сделать это. И совершенно не знала, как объясниться с Заком по поводу ребенка, потому что не ставила себе специальной цели забеременеть, однако в глубине души действительно надеялась, что ребенок каким-то образом привяжет его к ней.

Зак все это время был ее любовником и другом, мужчиной, само существование которого определяло каждый поступок Тэсс. Любимый, придававший смысл и окраску каждому проходящему дню, стоял сейчас перед ней как посторонний, потерянный навсегда. Она совершила непоправимые, фатальные ошибки. Ощущение неизбежности разлуки окружило ее как черное облако, сквозь которое не пробивался ни один лучик надежды.

Тэсси все так же нервно перебирала пальцами бахрому шали, заплетая ее в косички. Казалось, ее ничего не интересует, только это занятие.

– Я вовсе не думала, что ребенок поможет сохранить наши отношения. И это чистая правда. Я просто надеялась на то, что тебе захочется время от времени видеться со мной… и с ней тоже. – Губы Тэсс, немного припухшие от беременности, скривились в улыбке, но она знала, что улыбка эта получилась неловкой и печальной. – Что мы с дочкой станем для тебя чем-то вроде второй семьи.

Встретившись с холодным, непроницаемым взглядом Зака, она поспешно опустила глаза, чувствуя, что он сейчас разорвет ее.

– Я распоряжусь, чтобы мой адвокат встретился с тобой на той неделе, – сказал он. – Ты и ребенок будете хорошо обеспечены. Но я не собираюсь содержать незаконных детей от других мужчин. – Он помолчал. – Мне жалко, что все закончилось именно так, Тэсси. Но я не могу вносить в свою жизнь такое осложнение, которым ты становишься. Прощай.

Тэсс сидела не поднимая глаз, бледная как смерть. Она слышала, как он, повернувшись на каблуках, ровным шагом направился к двери, как та открылась, а потом захлопнулась за ним.

Она подбежала к окну, выходившему на дорогу, и увидела сквозь полупрозрачные занавески, как Зак сел на свою кобылу. Серая в яблоках лошадь, синие фалды сюртука, волосы золотистые, как новая гинея, промелькнули мимо нее в одно мгновение. А потом она осталась одна…

Тэсс давно привыкла к одиночеству. Но на этот раз молчание было оглушающим и ей стало страшно. Ее глаза блуждали по комнате, останавливаясь на знакомых предметах, разглядывая каждую вещь так, как будто она видела все это в первый раз. Может быть, в течение долгих недель и месяцев эти вещи будут для нее единственными компаньонами. Кресло, стул, маленький шкафчик, заставленный красивой фарфоровой посудой.

В ужасе Тэсс быстро, беспокойно заходила взад-вперед по комнате. Нет, она этого не вынесет! Она не может так вот потерять любимого и продолжать жить как ни в чем не бывало. К горлу подступили рыдания. Чтобы не впасть в истерику от приступа острой тоски, она закусила кулак. Слезы – беспомощные, бесполезные женские слезы – ручьем текли по ее щекам. Неожиданно Тэсс ощутила приступ почти физически раздирающего гнева, злобы на уготованную ей судьбу, на общество, отказавшее ей в любви Зака только потому, что ей не посчастливилось вырасти в подобающей семье.

Взгляд Тэсс, отчаянно мечущийся по тихой комнате, как будто ответы на ее мучительные вопросы прятались где-то здесь, наконец остановился на кошельке с монетами. Этот пузатый мешочек внушал ей отвращение. Для Тэсс он символизировал ненавистную ей человеческую спесь и ее позор. Бросившись к столу, она схватила кошелек и запустила его в камин. Шнурок, которым он был завязан, лопнул, монеты разлетелись во все стороны и золотым дождем со стуком посыпались на пол.

Тяжело дыша, Тэсс стояла посреди всего этого беспорядка, как вдруг почувствовала приступ боли, от которого чуть не согнулась пополам. Ей показалось, что ее вот-вот разорвет надвое, как будто чья-то гигантская рука схватила ее живот и сжимает изо всех сил. Она вскрикнула, колени у нее подогнулись. Добравшись до кровати, Тэсс с трудом села. Боже милостивый, что это с ней такое?

В животе у нее тяжело шевельнулся ребенок. Тэсс понимала, что эта боль каким-то образом связана с ребенком, но для родов было еще слишком рано. До срока оставалось еще два месяца. Тэсс положила руки на живот. – Ну, ну. Не сердись, маленькая. Твоя мамочка просто немножко расстроена, – прошептала она, гладя ладонями живот и стараясь успокоиться сама. К черту весь мир и Зака в том числе, подумала она. Она должна думать о своем ребенке и ради него должна быть спокойна.

Это как будто помогло. Боль утихла. Живот, до этого вздувшийся и отвердевший, как напряженный мускул, расслабился. Дышать стало немного легче, хотя слезы все еще текли, а боль от бессердечного поведения Зака по-прежнему острой занозой сидела в сердце.

Она собралась было встать и умыть лицо, кеда боль пришла опять, еще сильнее, чем прежде. Ей пришлось свернуться в клубок и ожидать, пока она не пройдет. Тэсс молилась, чтобы это случилось поскорее. Боль отступила, но инстинктивным женским чутьем Тэсс чувствовала, что мука вернется снова. Скорее всего, это схватки. Ребенок решил появиться на свет.

Тэсс испугалась. Недели через две она собиралась взять к себе молодую деревенскую девушку, которая помогала бы ей, когда станет трудно передвигаться. Ей нужен был человек, который мог бы позвать бабушку Харкер, когда придет время рожать. Теперь она могла рассчитывать только на себя. Зак был уже далеко, а Дадли вышел через заднюю дверь, когда постучал Зак.