Мэри Бэлоу - Немного соблазненная

Морган тут же пожалела о сказанном, но было уже поздно. Он остановил на ней тяжелый, немигающий взгляд:

— Я считал тебя менее доверчивой. Просто забыл о твоем возрасте.

— И очень жестоко с твоей стороны, — продолжала Морган, — притворяться, будто ты не заметил брошь, которую собственноручно положил на стол перед уходом из комнаты Марианны.

— Ты просто ослеплена, — проговорил Бьюкасл. — Хотелось бы надеяться, что он изменился за эти девять лет, но очень в этом сомневаюсь, о чем свидетельствуют последние события. Твое счастье для меня превыше всего, независимо от того, окажусь я прав или нет.

Морган любила Вулфрика. Он заменил ей родителей, которых она не помнила. Рядом с ним Морган чувствовала себя в безопасности. В то же время ей казалось, что Вулф не любит ни ее, ни сестру, ни братьев. Что он просто не способен любить и вообще испытывать какие-либо эмоции.

И вдруг сейчас она поняла, что брат искренне беспокоится за нее. Не за ее репутацию и возможные последствия этого брака, а за ее счастье и благополучие. Эта мысль поразила ее. Она уже готова была рассказать Вулфу, что все это скоро закончится, что леди Морган Бедвин никогда не станет женой Джервиса Эшфорда, графа Росторна. Но узнай он об этом, запретил бы ей ехать в Уиндраш и спровоцировать новый скандал.

Морган подошла к брату и обняла его.

— Я обязательно буду счастливой. И ты будешь за меня радоваться. Вот увидишь.

— Что ж, очень хорошо, — проговорил он довольно холодно. — Ты заставляешь Еву и Эйдана ждать, Морган.

К обеду они уже подъезжали к Уиндраш-Грейндж в Кенте, и Морган с любопытством смотрела в окно. Парк оказался огромным. Узкая дорога петляла вдоль зеленого массива не меньше двух миль. Наконец показался дом. Довольно большой особняк в романтическом стиле из красного кирпича с фронтонами, окруженный лужайками и большим цветником.

— Впечатляет, — сказала Ева, сидевшая напротив Морган. — Представляю, как тебе должно быть интересно.

— Да, ты права, — согласилась Морган. Прошла неделя с тех пор, как они не виделись с Джервисом. И за это время ее гнев по отношению к нему лишь усилился. Если бы не было тех семи дней после Ватерлоо в Брюсселе, возможно, она не испытывала бы к нему такой жгучей ненависти. Ведь все его действия сводились к банальному флирту. Но тогда, в Брюсселе, он стал ей настоящим другом и очень дорогим человеком. А потом она поняла, что ее предали.

Однако неделя без Джервиса показалась ей невыносимо длинной и скучной. Ей не хватало его ироничной улыбки, добродушных шуток и прелестного французского акцента. Морган ненавидела его еще и потому, что любила. Как ни парадоксально это звучит. Но теперь ей придется забыть о своих чувствах.

Карета проехала мимо цветника, и вскоре колеса застучали по каменной террасе, ведущей к дому. Два лакея в темно-синих ливреях спускались с лестницы, чтобы встретить экипаж. Вслед за ними заспешил высокий человек со строгим лицом в черном костюме. Скорее всего дворецкий. В дверях парадного подъезда появились хозяева особняка, в том числе графиня Росторн и Джервис.

У Морган от волнения слегка дрожали руки. Она сделала глубокий вдох, чтобы выровнять дыхание, и улыбнулась.

Слегка кружилась голова. Джервис помог выйти из экипажа ей, затем Еве. В это время подъехали еще две кареты, из них вышли Фрея и Джошуа, Беки, Дейв и их гувернантка. Морган тут же оказалась в объятиях графини, а еще через минуту ее уже представляли преподобному Пьеру Эшфорду, его жене Эмме, лорду и леди Вардон. Леди Вардон звали Сесил, она была сестрой Джервиса. Позже леди Морган познакомилась и с сэром Гарольдом Спалдингом и его женой Моник, которая была второй сестрой графа. Джентльмены поклонились, а Эмма присела в реверансе. Сестры, обладавшие галльским темпераментом своей матери, едва не задушили невесту в объятиях, наперебой восхищаясь ее красотой.

Граф Росторн в это время приветствовал родственников Морган и представлял их членам своего семейства.

Дети с криками носилась вокруг взрослых, гувернантка никак не могла их утихомирить.

Было шумно и весело, отовсюду доносился смех. Солнечные лучи, мягко заливающие все вокруг, довершали радостную картину. Джервис взял Морган за руки.

— Эта неделя тянулась целую вечность, ma cherie, — промолвил он, поднося ее правую руку к губам. — Прошу в Уиндраш. — Он поцеловал ее левую руку. — В ваш дом.

— Я счастлива, что наконец оказалась здесь, — сказала Морган, крепко сжав его руку.

Как ни странно, ей было приятно, что Джервис продолжает с ней флиртовать. Он взял ее за руку и повел по ступенькам в дом. Если бы он выглядел мрачным, несчастным, растерянным, возможно, она сжалилась бы над ним и прекратила этот спектакль. Но его веселость и беспечность выводили ее из себя.

И тем не менее она дня не могла прожить без Джервиса.

Неделя действительно тянулась до бесконечности. Джервис пытался заняться хозяйством, которое требовало твердой мужской руки и верного глаза. Вместе с управляющим, тем самым, который помогал когда-то его отцу, он старался вникнуть в систему ведения дел в поместье, посещал ферму, контролировал ремонт крыла дома, в котором жила прислуга. Его отец превосходно со всем этим справлялся, чем вызывал глубокое уважение и восхищение управляющего. Имя отца Джервиса постоянно всплывало в разговоре — его светлость делали это, его светлость делали то. Однажды Джервис не выдержал, сорвался на крик и заявил, что его светлость теперь это он.

Джервис однако понимал, что заменить отца пока не может и целиком и полностью зависит от управляющего.

За эту неделю он уже успел повздорить с Генриеттой и даже с матерью. Узнав, что Генриетта пошла навестить Марианну, Джервис пришел в ярость и, когда она вернулась, сказал ей, что надо положить конец этой дружбе. Генриетта в слезах убежала в свою комнату, а мать попыталась убедить сына, что не стоит ворошить прошлое, что пора начать новую жизнь.

Джервис радовался, что в доме много гостей, быть может, они отвлекут его от мрачных мыслей. Морган, разумеется, будет мучить его, но только она способна поднять ему настроение. Развеселить его.

Вечером он решил вручить Морган свадебный подарок и устроил настоящее представление. Торжественно открывал каждую коробку, извлекая из нее принадлежности для рисования. Когда был распакован последний сверток, Морган подошла к жениху, обвила его шею руками и поцеловала в щеку. Родственники Морган были несколько шокированы такой вольностью, но вида не подали. А члены семьи Джервиса нашли, это проявление чувств очаровательным.

Второй день пребывания гостей в Уиндраше выдался таким же теплым и солнечным, как и первый. Граф Росторн предложил всем отправиться на пикник у озера, и все дружно его поддержали. Особенно дети. Пьер и Эмма пришли из прихода вместе с Джонатаном. Сначала все стали играть в прятки, и Бедвины попросили, чтобы их называли просто по именам. Затем Джошуа и Гарольд взяли лодки и стали катать по озеру всех желающих, а Эмма и Ева с детьми весело плескались у берега. После этого все с удовольствием пили чай с сандвичами. Потом взрослые легли на расстеленные в тени старого развесистого дуба одеяла, а дети принялись играть.