Айлин Вульф - Лорд и леди Шервуда. Том 2

Дикон от души рассмеялся:

– Что ты, Марианна! Как же ты еще мало знаешь нашу жизнь! Почти все родные стрелков, оставшиеся дома, не любят Робина. Они, как и моя мать, уверены в том, что, если бы не он, люди вели бы себя осмотрительнее, сознавая, что им негде укрыться от наказания. А так как все знают, что в Шервуде живут вольные стрелки, которым нет дела до порядков, установленных норманнами, вот и совершают глупости, а потом ищут защиты у лорда Шервуда.

У Марианны невольно защемило сердце при мысли, каким одиноким должен быть Робин, окруженный всеобщим почитанием и такой же всеобщей неприязнью! Простой люд, наслышанный о лорде Шервуда, но не отдававший вольному лесу сыновей, братьев, мужей, восхищался его добротой и отвагой. Те же, кто соприкоснулся с Шервудом так, как родные Дикона, не любили Робина за ту же отвагу и платили ему глухой враждебностью за защиту, которую он предоставил их близким.

– Ты думаешь сейчас о Робине? – догадался Дикон, прервав размышления Марианны, и, помедлив, спросил: – Он нравится тебе?

Подняв голову, Марианна посмотрела на юношу, и он увидел, сколько печали было в ее глазах.

– Робин не может не нравиться, – улыбнувшись, призналась она.

–Да! – Дикон грустно кивнул головой. – Его можно любить или ненавидеть, но он никого не оставляет равнодушным к себе!

– А как к нему относишься ты? – спросила Марианна, внимательно глядя на Дикона.

– Я почитаю его, как нашего лорда, и люблю, как старшего брата, – просто ответил Дикон, – но должен признаться, что в последнее время я стал ему завидовать.

– В чем же? – удивилась Марианна.

– В том, что ты отдала ему свое сердце, – прямо сказал Дикон, глядя ей в глаза, в которых немедленно замерцала сталь.

Раз уж разговор, которого он так ждал, начался, Дикон предпочел не заметить появившуюся в Марианне холодную отчужденность и пошел напролом:

– Скажи правду: это ведь ты была его таинственной подругой, с которой он весной встречался по ночам и прятал ее лицо от всех нас?

Ничего не сказав в ответ, Марианна повела плечами и, выпрямившись, с усмешкой посмотрела на взволнованного Дикона.

– Ну и не говори. Я все равно знаю, что это была ты. Я помню, как ты приехала к нам в Шервуд вместе с Виллом Статли, поговорила с Джоном, и тот увел тебя к Робину. Мы ждали, что вы вместе выйдите в трапезную к ужину и мы сможем тебя разглядеть, но нет! И утром Робина мы видели, а вот ты словно в воздухе растворилась.

– Тогда почему же ты решил, что это была я? – насмешливо спросила Марианна. – Сам же только что признался, что ничего толком не увидел!

– Я узнал тебя по голосу, – спокойно ответил Дикон, – и просто догадался: ты появилась у нас в Шервуде, а таинственная подруга Робина куда-то пропала.

– Совпадение, – сказала Марианна и выразительно зевнула, всем видом показывая Дикону, что не видит смысла ни в его догадках, ни в разговоре вообще.

– Нет, не совпадение! – настаивал Дикон и задумчиво улыбнулся. – Он был очень влюблен в тебя! Мы на него тогда не могли надивиться – настолько он изменился! Каждый вечер он пел нам, а потом уходил на свидания с тобой и пропадал всю ночь до рассвета! Скарлет ворчал, что Робин совсем переложил на него дела Шервуда, а он только смеялся в ответ на упреки Вилла.

– Пел? – удивилась Марианна.

– О, у него прекрасный голос, и он сам слагает песни, чудесно играет – самые сложные мелодии его пальцам под силу! Да, Марианна, наш лорд может вскружить голову любой женщине! – усмехнулся Дикон, с пониманием глядя на нее. – Но сам он ни к кому не привязывается надолго. Вот и с тобой он расстался! Будь на его месте я, то никогда бы не смог оставить тебя!

И, почти уже признавшись ей в чувствах, Дикон робко взял руку Марианны и поднес ее к своим губам. Она улыбнулась, позволив ему поцеловать ее ладонь, но и только. Высвободив руку, Марианна ласково потрепала Дикона по щеке и поднялась на ноги.

– Хватит об этом, – сказала она и отвернулась от юноши.

Дикон тоже вскочил на ноги, подошел к ней и остался стоять у нее за спиной. Он боялся увидеть лицо Марианны после вопроса, который собирался задать.

– Вы с ним были любовниками?

Он ожидал, что она рассердится, обернется, обожжет его возмущенным взглядом. Но Марианна стояла неподвижно и молчала.

– У тебя нет права задавать мне подобные вопросы, – услышал Дикон, когда уже потерял надежду вообще что-либо услышать в ответ.

– Да, я понимаю, – смущенно произнес он, – но я задал этот вопрос только с одной целью: сказать тебе, что для меня это не имеет значения!

– При чем здесь ты? – спросила Марианна, откровенно давая ему понять, что его чувства к ней безответны и безнадежны.

Но Дикон не понял, что она пытается удержать его от дальнейших признаний и пощадить его самолюбие. Он говорил и говорил, вложив в голос весь жар своего сердца:

– Марианна, разве ты еще не догадалась, что я люблю тебя? Если бы ты осталась по-прежнему богатой и знатной, ты была бы недосягаема для меня. Но Шервуд уравнивает всех. Позволь мне открыто любить тебя, заботиться о тебе! Если бы Робин оставался неравнодушным к тебе, я бы никогда не осмелился заговорить с тобой о любви!

– А он равнодушен? – тихо спросила Марианна, почувствовав в сердце ноющую боль, которую вызвали слова, так небрежно слетевшие с губ Дикона.

– Я разговаривал с ним о тебе, – сказал Дикон, – но Робин оборвал меня на полуслове и ответил, что я могу искать твоей приязни без его благословения, если будет на то твоя добрая воля. Тебе не надо грустить о нем, Марианна! Робин как-то сказал, что сердце воина должно быть защищено от любви к женщине надежной броней. Никому не под силу заставить его изменить своим принципам, так стоит ли грустить о том, что невозможно?

– Если на то будет моя добрая воля, – повторила Марианна слова Дикона и обернулась к нему. Он стоял перед ней, глядя на Марианну глазами, полными надежды и мольбы, и она глубоко вздохнула, понимая, что сейчас причинит ему боль. – Ее нет, Дикон. Найди себе славную девушку, которая оценит твое доброе сердце и ответит тебе любовью на любовь. А я такой же воин, как и лорд Шервуда. Мое сердце теперь так же защищено от любви, как и его.

Надежда в глазах Дикона сменилась печалью, когда он увидел перед собой воплощенную Морриган. Словно в подтверждение его мыслей, Марианна достала из-за пояса нож и с силой метнула его за плечо Дикона. Он услышал стук и, не зная, куда она метила, по взгляду Марианны понял, что попала она точно в выбранную ею цель.

– Видишь? – Марианна насмешливо приподняла бровь, глядя на Дикона. – И защита мне тоже не нужна!

– Вижу! – с ответной усмешкой согласился Дикон. Теперь он смотрел на Марианну без нежности и печали, а с презрительным удивлением: его уязвленная гордость дала о себе знать. – Вижу, что природа допустила ошибку, наделив тебя такой красотой, но забыв вложить в твое сердце хоть каплю нежности и тепла.