Барбара Бенедикт - До конца своих дней

Гинни понравилась эта мысль, и она пересказала слова Мисси Бенсон о том, как все мечтают о турнире.

– Вот видишь, – с улыбкой сказал Джервис – Всем будет интересно. А когда они узнают о главном призе, готов спорить, что от охотников отбоя не будет.

Джон приподнял бровь, забыв про рюмку. Джервис наклонился вперед, как бы стараясь заразить его своим воодушевлением.

– В конце концов, кто не захочет получить в жены красавицу Гиневру?

У Гинни похолодело внутри. Не спросив ее согласия, он собирается объявить ее главным призом?

– Нет уж, – решительно сказала она, вставая со стула. – Это все равно что... – Она вспомнила про аукцион, который она сама предложила Мисси. – Это все равно что выставить меня на продажу на аукционе и отдать тому, кто больше заплатит.

– Гинни, детка, да ничего подобного, – заверил ее дядя Джервис. – Твой папа не станет тебя приневоливать. Но если уж твоя мама согласилась выйти замуж за победителя турнира, значит, в этом нет ничего зазорного.

Он вопросительно посмотрел на брата.

Опасаясь, что отец с ним согласится, Гинни бросила на стол салфетку.

– Вся округа будет насмехаться надо мной. Я не согласна стать предметом сплетен, вот и все!

В глазах Джона мелькнула сталь. Гинни поняла, что сделала ошибку. Она узнала этот проблеск, ведь упрямство она унаследовала от отца.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что ты лучше своей мамы? – жестко спросил Джон. – Что не опустишься до того, что сделала она?

– Джон, я уверен, что Гинни не имела в виду ничего такого...

– Я пока хозяин в этом доме, – с пугающей решимостью сказал папа. – Если я приму решение провести турнир, моя дочь будет послушна моей воле. Вот и все!

У Гинни задрожали губы.

– Неужели ты так меня ненавидишь? Если это наказание за маму...

Джон тоже встал и бросил салфетку на тарелку.

– Не смей поминать ее имя в этом доме! Ясно? Гинни чувствовала на себе злорадный взгляд Эдиты-Энн.

– Ясно?

Вздрогнув от его рыка, она кивнула.

– Вот и отлично. – Взяв графин, Джон повернулся к брату. – Пошли в кабинет, Джервис. Надо все как следует обсудить.

Он вышел из комнаты, оставив позади себя гробовую тишину. Гинни медленно опустилась на стул, чувствуя себя униженной в глазах Ланса и всех остальных.

Дядя Джервис обошел вокруг стола и обнял ее за плечи.

– Пойми, Гинни, Джону сейчас очень тяжело. Ему нужно, чтобы его дочка ему помогла. Разве ты этого не понимаешь?

Конечно, она это понимала – ее давило чувство вины.

– Да и кому о тебе сплетничать? – продолжал Джервис. – Половина Луизианы влюблена в нашу Гиневру-Элизабет. Почему бы не устроить турнир? Мы же знаем всех холостяков в округе и знаем, что ни один не устоит против Ланса.

Ланс накрыл рукой руку Гинни.

– Ты только подумай, – продолжал Джервис, – когда вы поженитесь, Ланс будет управлять Розлендом, а ты тут будешь хозяйкой. Что может быть лучше?

При этих словах Эдита-Энн побелела как полотно.

– А что, если Ланс не победит? – спросила она. У Ланса при этих словах сделался оскорбленный вид.

Дядя Джервис засмеялся.

– Ну что ты, доченька, кто может победить нашего Ланцелота? – Он снял руку с плеч Гинни и толкнул Ланса в бок. – Поговори с ней, а я пойду успокою брата. Эдита-Энн, иди на кухню и помоги Лавинии вымыть посуду.

Гинни увидела, как ее кузина негодующе вспыхнула, и подумала, что она откажется. Но Эдита-Энн не смела спорить с отцом. Черная как туча, она последовала за ним из столовой.

– Он прав, – сказал Ланс, как только они вышли. – Это, наверно, мой единственный шанс получить тебя в жены.

– Но разве тебе не кажется, что это дурной тон? Я буду себя чувствовать как кусок говядины, вывешенный в грязной витрине мясника.

– Напротив. – Ланс встал рядом с ней. – По-моему, это очень романтично. Представь себе, как все будет. Съехавшиеся со всех краев рыцари бросаются в бой за твою руку. Другое дело, что у них нет никакой надежды победить, раз в турнире участвую я.

– Ты уверен, что всех победишь?

– Неужели ты сомневаешься?

Гинни невольно вспомнила Рафа Латура. Но это было давно, в драке между детьми, да и кто сказал, что Раф примет участие в турнире? Он ненавидит Маклаудов и считает ее тщеславной, эгоистичной и ограниченной.

– Нет, я в тебе не сомневаюсь, – ответила она, но в голосе ее все же слышалась неуверенность.

– Не забывай, – сказал Ланс, – что я буду стремиться к победе как никто другой, ведь это мой единственный шанс. Неужели ты думаешь, милая, что он уплывет у меня из рук?

Он говорил с такой убежденностью, что сомневаться в нем было просто недостойно. Он просил, чтобы она верила в него, но на карту, в конце концов, была поставлена ее репутация, и она ответила:

– Не знаю, Ланс.

– Судьба дает мне эту возможность завоевать тебя, и я ее не упущу. – Ланс опустился на одно колено и взял руки Гинни, которая была тронута его явной искренностью. – Бедняжка Гинни, ты напугана, и я не могу тебя винить. Но подумай, если твой отец согласится на условия турнира, он не сможет помешать нашему браку. Ланцелот выедет на поле и завоюет свою Гиневру. А это значит, что мы с тобой станем хозяевами Розленда и осуществим все свои мечты.

Слушая его, Гинни представила себе, какое красочное зрелище будет представлять собой турнир и как это все будет романтично. Да какая еще девушка получала столь эффектное предложение руки и сердца? Глядя на дорогое знакомое лицо, Гинни почувствовала прилив любви к своему храброму, верному рыцарю Лансу, который поклялся любить и защищать ее до конца своих дней.

– О Ланс, если ты уверен, что победишь...

Он поднес ее руку к своим губам и пылко проговорил: ты моя, леди Гиневра, и я буду биться насмерть с любым, кто попытается тебя отнять.

Он страстно смотрел, на нее и Гинни показалось, что он ее сейчас поцелует. Она ждала этого, надеясь, что его поцелуй изгонит из ее памяти колдовское прикосновение губ Рафа.

Но Ланс только глубоко вздохнул, поднялся на ноги и потянул ее за собой.

– Пойду скажу твоему папе и дяде, что ты согласна. Надо решить, как организовать турнир. Чем скорее я его выиграю, тем скорее мы поженимся.

Он отпустил ее руки и шагнул к двери. Гинни, до которой вдруг дошло, на что она согласилась, попыталась его удержать:

– Не уходи, Ланс. Мне страшно...

– Не бойся. – Нежно улыбаясь, он коснулся ее лба кончиками пальцев. – Я же всегда с тобой. Пусть тебе сегодня приснится наше счастливое супружество, дорогая.

С этими словами он повернулся и вышел, оставив Гинни в сомнении и страхе. Глядя ему вслед, она невольно потрогала пальцами свои губы.

Эдита-Энн стояла в темноте конюшни, опершись спиной о стенку пустого стойла. Она все еще кипела от негодования и, закончив работу на кухне, решила, что ей лучше всего спрятаться в конюшне. Поскольку за исключением кобылы, которую ее отец оставил для себя, всех породистых лошадей продали с аукциона, в конюшне Эдита-Энн могла остаться наедине с собой.