Барбара Бенедикт - До конца своих дней

Но Ланс утверждает, что Раф – преступник. Опять же, дети его боятся. И разве он не похитил ее, Гинни?

Гемпи следил за ее лицом и, видимо, уловил ее растерянность.

– Когда-нибудь, если вы захотите, я и вас научу. Гинни внутренне содрогнулась. Нет уж, может быть, этот мягкий человек ей и нравится, но болото она ненавидит. И оставаться здесь не собирается.

Гемпи не стал дожидаться ее ответа. Повернувшись к детям, он сказал:

– Ну принимайтесь за еду.

Глядя, как дети, чавкая, пожирают гамбо, Гинни даже забыла про Рафа – так ее потрясла их неотесанность. Эти дети, может быть, и не потеряются в дельте, но вести себя за столом они совершенно не умеют. Пренебрежительно фыркнув, она протянула руку за ложкой, но рядом с тарелкой лежала только деревянная ложка. Она ненавидела деревянные вещи, даже не любила к ним прикасаться.

– Я не могу этим есть, – выпалила она. – Мне надо металлическую ложку.

Дети воззрились на нее с презрением, а Гемпи терпеливо объяснил ей, что посуды у них очень мало, но, может быть, Патрик найдет ей что-нибудь более подходящее. Мальчик неохотно встал, порылся в кухне и вернулся с погнутой чайной ложкой. Гинни его поблагодарила, старательно вытерла ложку о скатерть и наконец-то попробовала гамбо.

Вкусноты оно было необыкновенной. Даже Лавиния не умела уваривать креветки до такой мягкости и сочности и так удачно подбирать овощи. Гинни чуть не застонала от восторга.

Ели все молча, раскрывая рот, только чтобы попросить добавки. Гинни обычно наедалась одной тарелкой, но тут и она попросила добавки. Мало того, что это было так вкусно, неизвестно, когда ей придется есть в следующий раз.

Дети попросили по третьей тарелке, но Гинни чувствовала, что больше в нее не влезет. Она принялась благодарить Гемпи за угощение и вдруг почувствовала, что что-то щекочет ей руку. Глянув вниз, она увидела, что по ее пальцам ползет огромный паук. Завизжав, она стряхнула его и вскочила на ноги.

– О чем шум-то? – насмешливо спросил Джуд. – Подумаешь, какое дело – косиножка! – И он поднял паука за ногу. – От него и мухам-то невелик вред.

– Ну а если она не привыкла к паукам? – с улыбкой сказал Гемпи. – Расскажи мне лучше, как идет ремонт крыши.

Наступила тишина. Все посмотрели на Джуда. Тот отпустил паука и неохотно сказал:

– Мы еще не начали.

– Как это? – спросил Гемпи, пристально глядя на мальчика. – В болоте все время торчали?

– У нас там дела, Гемпи, – прошипел Джуд и бросил взгляд на Гинни, словно давая понять, что не хочет обсуждать эти дела в присутствии недругов. – Ты же знаешь.

Тот кивнул.

– Все это так, но дом надо содержать в порядке. Смотрите, чтобы крыша была починена до моего отъезда.

– Я и забыл, что ты уезжаешь, – тихо и огорченно сказал Патрик. – А когда?

– Скоро. Не беспокойся, я к вам еще приеду.

– А ты разве не хочешь посмотреть крепость? – спросил Кристофер. – Джуд там...

Кристофер вдруг ойкнул – видимо, Джуд стукнул его под столом ногой. Гемпи улыбнулся им обоим и сказал, что посмотрит крепость в другой раз.

– Уже темнеет, мне пора домой.

Он встал, велел детям вымыть посуду и поклонился Гинни:

– Я был очень рад с вами познакомиться.

Когда он, шаркая ногами, направился к двери, Гинни поняла, что ее опять оставляют одну с детьми. Она вскочила и пошла вслед за Гемпи. Она не представляла себе, как уговорит его остаться, но не хотела, чтобы первое дружелюбное лицо, которое она увидела за прошедшие сутки, вдруг исчезло.

Увидев, как он отвязывает пирогу, она вдруг сообразила, да ведь у него есть лодка! Она никогда бы про это не забыла, если бы не была так голодна.

– Гемпи, подождите! – крикнула она, боясь, что он сейчас отчалит. Он повернулся и, склонив голову, выжидающе на нее посмотрел. Неужели же этот добрый человек ей не поможет? Ей надо только объяснить, как все случилось, и воззвать к его благородству. Наверняка он согласится отвезти ее домой.

– Мне надо... – начала она и замолчала, увидев, как он нахмурился, видимо, готовясь услышать именно эту просьбу. – Я хотела спросить, не можете ли вы отвезти меня в Розленд?

Он покачал головой. В своем отчаянии она забыла, что он друг ее похитителя.

– Я знаю, что вы с Рафом друзья, – собрав все свое достоинство, сказала Гинни, – но неужели вы одобряете то, что он держит меня здесь против моей воли? Это же незаконно. Если вы не хотите вместе с ним попасть в тюрьму, вы должны отвезти меня домой.

– Вы его жена перед Богом и людьми. Разве не так?

Если еще кто-нибудь скажет, что эта дурацкая церемония сделала их мужем и женой, она плюнет ему в лицо. Гинни в ярости топнула ногой.

– Я вас просила по-хорошему, но теперь я требую, чтобы вы немедленно отвезли меня домой.

Гемпи усмехнулся.

– Раф меня предупреждал, что вы любите командовать, разыгрывать из себя королеву. Видно, так оно и есть.

– Вы не понимаете, – стала оправдываться Гинни и с ужасом услышала, что всхлипывает. – Я не могу жить вдали от своей семьи, от слуг и всего привычного уклада.

– Вы нужны этим малышам, Принцесса, – кратко сказал Гемпи, кивая в сторону хижины.

Задетая за живое – как ему пришло в голову употребить кличку, которую дала ей миссис Тиббс? – Гинни отрезала:

– На мой взгляд, этой шайке никто не нужен. Они прекрасно обходятся безо всякой помощи.

Гемпи пожал плечами, уперся шестом о берег и оттолкнул лодку.

– Тогда, может быть, они нужны вам.

– Нет! – крикнула Гинни, глядя, как он удаляется от берега. Как он может называть этих грязных злобных мальчишек малышами? Это же дьяволы, явившиеся из ада для того, чтобы ее мучить! Она с опаской оглянулась на хижину. Деваться некуда, ей придется провести здесь ночь. А эти чертенята уже показали, что им это так же мало нравится, как и ей.

Неизвестно только, какую пакость они придумают.

Джервис был весьма доволен собой. Пока что Латур не зарегистрировал лицензию, но, как только он это сделает, адвокат Джервиса начнет дело о признании брака недействительным. Адвокат заверил его, что они всегда могут использовать главный козырь – брак не консуммирован. Никакого брака вроде бы и нет – до тех пор, пока Гинни не начала спать с Латуром и жить с ним совместной жизнью.

Надо, чтобы Гинни вышла замуж за Ланса Бафорда еще до смерти Джона. Чтобы этого добиться, Джервис готов был сдвинуть горы.

Тогда деньги, оставленные отцом Гинни на условии, что она не выйдет замуж за человека, которого он не одобряет, достанутся Джервису. А вместе с ними и Розленд.

Усталый до предела, Раф лежал на жесткой земле, закинув руки за голову, и смотрел в звездное небо. Какая прекрасная ночь – теплая, благоухающая, как бы созданная для того, чтобы мечтать. В юности в такую ночь в его сознании роились бы образы богатства и признания, сверкающие так же ярко, как эти далекие звезды.