Констанция Беннет - Радость пирата

Алекс радостно пожала Оги руки. Неизвестно, что привело ее в больший восторг: возможность сойти на остров и поговорить с Майлзом или возможность искупаться.

— Это замечательно, спасибо тебе.

— Меня не за что благодарить, это идея капитана. А сейчас почему бы тебе не заскочить в каюту и не собрать вещи? Ты еще не закончила то платье?

— Нет, — покачала головой Алекс.

Еще до того как начался шторм, Оги отвел ее в трюм и показал ткани. Алекс выбрала ярко-синий шелк, как раз под цвет глаз. Во время шторма она шила.

— Но у меня есть готовые платья, которые купил капитан. На самом деле это не совсем то, что я выбрала бы для себя сама, но, честно говоря, надевать это, — Алекс, поморщившись, окинула взглядом свою потрепанную одежду, — на чистое тело совершенно не хочется.

— Тогда иди за платьем и всем остальным. Я провожу тебя на озеро.

Алекс не нужно было уговаривать. Мигом слетев вниз, она быстро собрала вещи.

Майлз в угрюмом молчании наблюдал за тем, как к берегу приближалась шлюпка, которая должна забрать последнюю партию питьевой воды. Матросы хорошо знали свое дело, ими не нужно было командовать, и, воспользовавшись этим, Майлз решил отойти как можно дальше от того места, куда вот-вот должна была ступить известная ему дама. Он старался забыть о том, что ему наговорил Оги, и заново отстроить пошатнувшийся барьер между ней и собой.

Обломки скал, острые и скользкие, дорожкой уходили в море, образуя своеобразный мыс. Майлз вскарабкался наверх и дошел до края скальной гряды. Оттуда, с высоты, лучше все видно. Вот Оги, спрыгнув на каменистый берег, помог выйти мисс Уайком. Водоем, к которому Макарди должен был отвести девушку, находился неподалеку. Майлз отвернулся, безуспешно пытаясь не думать об Александре.

Он устремил взор к открытому морю, не обращая внимания на соленые брызги, летящие в лицо. На душе было скверно. Как все запуталось: смерть Джудсона, Александра, угрозы Диего…

Чувство глубочайшего одиночества вновь накатилось на Майлза. Наверное, если бы он мог найти понимающего доброжелательного собеседника, ему бы стало легче, да только где такого найдешь… Александра ясно дала понять, что она ему не друг. «Значит, так тому и быть, — заключил Майлз, — буду жить как одинокий волк». И потом, имеет ли он право взваливать на хрупкие плечи Алекс тяготы и лишения войны?.. Ее лучше отправить на родину…

— Капитан!

Майлз обернулся. Александра стояла в нескольких метрах от него. На ней было все то же замызганное синее платье, в руках два бумажных свертка. Майлз видел, как она прижала к груди свою поклажу, и невольно усмехнулся. Казалось, она стремится, как щитом, закрыться свертками от его гневного взгляда.

— Что вы здесь делаете?! — раздраженно крикнул он. — Идите к запруде!

— Вы намеренно избегаете меня, — крикнула Алекс, стараясь перекричать шум моря.

— Я был занят.

— И сейчас тоже?

Вопрос оказался в точку, ибо Майлз едва ли смог бы объяснить свое присутствие на этом пустынном месте настоятельной необходимостью.

— Чего вы хотите?

— Поговорить.

— Полагаю, мы все успели обсудить в вашей каюте.

Налетевший ветер подхватил и унес последние слова Майлза, которые Алекс так и не расслышала. Поскольку разговаривать, перекрикивая шум ветра и волн, все равно не получалось, Алекс решила подойти к собеседнику поближе. Преодолевая страх, она, рискуя сорваться в море, пошла по камням.

Осознав, что ей придется держать равновесие, Алекс бросила свертки на траву. Чем дальше она шла, тем более скользкими становились камни.

Майлз не выдержал и крикнул:

— Какого дьявола тебе это нужно?

— Я собираюсь поговорить с тобой и не желаю кричать во всю глотку!

Судя по тому, как неуверенно ступала Алекс по мокрым камням, Майлз сделал очевидный вывод о том, что в детстве она не была сорванцом. Не играла, как он и его сестра Глинни, на океанском обрыве. Майлз не на шутку испугался. Девушка могла сорваться в любую минуту, и тогда он уже ничем не сможет ей помочь. Ему ничего не оставалось, как сдаться.

— Стой, где стоишь! Дальше идти опасно.

— Я сказала, что должна поговорить с тобой! — крикнула она в ответ, со страхом глядя себе под ноги.

Майлз, перепрыгивая с камня на камень, быстро сократил разделявшее их расстояние. Алекс, целиком сконцентрировавшись на том, чтобы не упасть, неожиданно увидев Майлза рядом с собой, инстинктивно отступила назад. В этом была ее ошибка. Нога соскользнула с мокрого камня — она потеряла равновесие. Еще мгновение, и она слетела бы вниз. Испуганный крик сорвался с ее губ — смерть уже дышала ей в лицо, но в этот миг, который Алекс показался вечностью, Майлз успел схватить ее на лету.

Алекс крепко прижалась к Майлзу, обхватив его шею руками, но объятие оказалось кратким; убедившись, что жизнь девушки вне опасности, он поспешил опустить ее на землю и убрал руки.

— Какого дьявола ты тут делаешь?

— Я уже объяснила, — задыхаясь, пробормотала Алекс. — Мне надо с тобой поговорить.

— И для тебя это так важно, что ты готова была жизнью рисковать? — сердито спросил он.

Алекс подняла глаза и спокойно, не отводя взгляда, как бы ни было ей больно видеть его отношение, выдохнула:

— Да.

Трогательное сочетание решимости и беззащитности могло растопить самое холодное сердце, и Майлз не остался равнодушен, но отступать от выработанной линии поведения не хотел. Эта женщина умела быть такой сердечной и искренней, но она также способна была ранить беспощадно. Раздраженный внезапным острым желанием обнять ее, Майлз выругался, а потом, легко подбросив девушку в воздух, понес ее к твердой земле. Однако продлевать удовольствия не стал: едва дождавшись, пока под ногами окажется почва, он отпустил ее?

— Итак, — без лишних предисловий начал он, — сейчас, когда мы вне опасности и нет причины кричать, выкладывай, что хотела, и иди своей дорогой.

Алекс облизнула пересохшие губы. Честно говоря, она чувствовала себя ничуть не увереннее, чем в тот вечер, когда Майлз выскочил, хлопнув дверью, из ее каюты. Она надеялась, что сможет подготовиться к разговору, но, кажется, переоценила свои возможности. А сейчас, под этим разгневанным взглядом, она вообще лишилась дара речи. Подготовленные слова вылетели у нее из головы, и единственное, что она смогла из себя выдавить, это неуверенное:

— Ты так зол на меня…

— Ты за этим пришла? — глумливо спросил Майлз. — Уверяю, ты зря беспокоилась.

— Я пришла затем, чтобы сказать, что я очень сожалею о том, что обидела тебя нечаянным словом. Я не хотела тебя оскорбить.

— Вы льстите себе, дорогая. Обидеться можно лишь на того, к кому что-то испытываешь. Я всего лишь немного раздражен. Меня злит, что вы отнимаете у меня время.